Лоуренс, полагая, что у Хоро есть на это свои причины, как-то спросил об этом, но давить не стал.
Но, хоть они и не принесли друг другу обеты в церкви, Лоуренс мог гордо утверждать, что он и Хоро близки друг с другом, как большинство мужей и жен в этом мире. Он знал, что у Хоро есть некоторые черточки, которые она сама с трудом понимает. Кроме того, иногда она просила Лоуренса расчесывать ей хвост, чего в прошлые времена она никогда ему не позволяла.
С учетом всего этого неудивительно было, что немало женщиннесомненно, оставивших в слезах множество мужчин еще до того, как сюда приехал Лоуренс,полушутливо заигрывали с ним.
Но вложить душу можно во все, какую бы форму это ни принимало. Если в шутку начать возносить молитвы к селедочной голове, сам не заметишь, как начнешь делать это всерьез.
Иными словами, женщины, сперва намеревавшиеся просто поиграть, со временем настроились уже как следует.
Сначала эти женщины просто начали обхаживать его, когда он расслаблялся в общественной купальне. Но вскоре это переросло в домашнюю готовку, а позже они стали зашивать его одежду.
Его многочисленные отказы не обескураживали их совершенно, да и сам Лоуренс не мог просто не замечать этих женщин. Более того, стоило ему выказать хотя бы намек на восхищение, женщины от счастья сверкали подобно самоцветам, что Лоуренсу причиняло боль.
Хоро впадала в гнев с легкостью. И никто не вмешивался в дела неуклюжего новичка, в какое бы затруднительное положение он ни попадал.
На дороге все люди зрители.
В конце концов однажды ночью, когда беззвучные слезы, долго копившиеся у Хоро, подступили ей к горлу, Лоуренс собрал решимость в кулак.
Усердно объяснив каждой из женщин, что, кроме Хоро, невесты у него не будет, он все-таки заставил их отступиться.
Это объяснение он давал всем, однако, когда он вернулся после всех этих убеждений, Хоро с красными глазами и распушенным хвостом схватила его и принялась обнюхивать.
Время от времени Хоро останавливалась, и Лоуренс, понимая причину, смирялся с тем, что сейчас на него будут рычать; однако Хоро так ничего и не сказала.
И еще целую неделю потом не разговаривала с ним.
Когда через неделю она таки заговорила, первым словом из ее уст было, естественно, «дурень».
Кстати говоря, женщины, преследовавшие Лоуренса, до сих пор были известны своим музицированием в купальнях Ньоххиры. Единственной хорошей стороной той истории стала разошедшаяся весть, что Лоуренсочень верный человек, и благодаря этому ему стали гораздо больше доверять.
Какое-то время спустя и Хоро, по-видимому, оставила позади свои чувства касательно произошедшего.
Лоуренс, по-прежнему в холодном гостевом зале недостроенного здания, повесил голову и вздохнул. Его чувства к Хоро не попадали в цель. Он вспомнил тот постоялый двор в Сувернере пять лет назад.
Хоро была прекрасна; лунный свет покрывал ее лицо точно свадебной вуалью.
Он думал, что дальше будет «и жили они долго и счастливо», однако на самом деле количество его тревог отнюдь не уменьшилось. Наоборот, увеличилось.
Лоуренс снова вздохнул и вдруг осознал, что Коул по-прежнему стоит рядом с ним и смотрит на него встревоженно.
Зато здесь все идет хорошо.
А, да. Ремесленники сделают еще один проход, и будет идеально. Но прежде чем они придут, мне хотелось бы еще кое-что выровнять.
Ты очень помогаешь. И к тому же очень точно работаешь. Какой удар по образу расцветающего богослова.
На эти слова Лоуренса Коул беззаботно рассмеялся. Когда у него выдавалось свободное время, он общался с людьми: с местными, с посетителями купаленсо всеми. Даже если не было богословов, Коул был не прочь общаться и с ремесленниками, и с наемниками.
В эти дни нередко бывает, что бывший ремесленник становится выдающимся ученым.
Значение имеет лишь то, обладает ли человек тягой к знаниям и зарабатывает ли он достаточно денег на жизнь. Быть аристократом, чтобы учиться, не обязательно.
Мне кажется, строительство и богословие очень похожи. И там, и там нужны чертежи, материалы и логика, чтобы свести все воедино.
И ни там, ни там нельзя справиться за один день, да?
Да,и Коул смущенно улыбнулся.
Лоуренс был готов открыть свое заведение, потратив два года на переговоры с надежными товарищами на своем торговом пути и на закрытие различных дел, еще годна путешествие вместе с Хоро по разным странам в поисках подходящего места и еще два годана то, чтобы построить здание, когда уже решено было, где оно будет стоять.
И его работа была далека от завершения.
Дополнительная постройка должна была включать в себя комнаты для личного пользования богатых посетителей и гостевой зал, где они могли бы спокойно общаться, не беспокоясь о вмешательстве других. Здесь, где Коул в поте лица укладывал каменную плитку, как раз и должен был быть гостевой зал.
Под полом шли выложенные камнем водоводы, принося в дом тепло горячего источника.
Коул потел не только от тяжелой работы: пол в самом деле был очень теплый.
Можешь пока закончить и принять ванну перед обедом.
Хорошо,ответил Коул и перевел взгляд на письмо в руке Лоуренса.Эмм я не должен был это писать?
Он был не только умен, но и честен. Быть может, именно поэтому даже величавые брадатые епископы и ученые подавались перед его рвением и пылом.
Прирожденный талант к этому тоже имел отношение. Однако даже Коул постоянно сталкивался с соблазнами, но, несмотря на это, он пришел туда, куда пришел, благодаря усердному труду и сворачивать с этого пути не собирался.
Нет, ничего. Только некоторые обороты ты неправильно употребил.
Эээ
Я их позже поправлю.
Да, пожалуйста!
Лоуренс кивнул и вышел наружу.
Он знал, что если ему и оставалось еще научить Коула чему-то, то сделать это следовало, пока он еще мог.
Даже если дела пойдут хорошо, непременно настанет время, когда он здесь, в Ньоххире, состарится, станет несведущ в делах широкого мира вокруг и не сможет даже помыслить о том, чтобы оставить свое дело. Путь человеческой жизни столь же естествен и очевиден, как путь солнца от востока к западу. Существует много более ужасных и безрассудных работ, чем у него. Сложись все иначе, Лоуренс мог бы проложить себе путь в океан большой торговли.
Он бы сделал тот же выбор, какой сделала одна из приглашенных Хоро женщин, Ив, чтобы отправиться на юг.
Поехать с Ив, заканчивать с прибылью одну опасную сделку за другойэто, несомненно, было бы приключение, достойное запечатления в песнях менестрелей.
Кстати, Ив сейчас должна была обладать достаточным богатством, чтобы нанять жизнеописателя для составления книги с описанием второй половины ее жизнижизни, которая, конечно же, спустя годы оставит имя столь же весомое, как тяжелый гроссбух.
Когда этот выбор он не сделал, он мог еще присоединиться к компании Диватам, в Сувернере, где он и Хоро поклялись друг другу жить вместе. Изгнанный Хильде и его работодатель Дива в конце концов вернулись к власти, и подобно королю и его первому советнику они правили компанией по сей день.
Сейчас они все еще уступали по весу Альянсу Рувика, крупнейшей торговой организации в целом мире, но развивались так стремительно, что сомневаться не приходилось: когда золотые и серебряные монеты с символом солнца будут ходить во всех северных земляхлишь вопрос времени.
Даже сейчас при воспоминании о том, как он сражался во имя защиты тех денег, его сердце начинало биться быстрее и все тело до самых пяток бросало в пот.
Не то чтобы он сейчас стремился избегать приключений. Просто в руках он держал изрядную тяжесть.
Тот, кто собирается на поиски приключений, должен нести как можно меньше, а Лоуренс твердо решил, что выбрасывать ничего не будет.
Крутя в голове эти мысли, Лоуренс убрал письмо и открыл дверь главного здания.
Его ноздри тут же защекотал сладкий аромат супа на прокипяченном молоке.
Будет готово чуть попозже, подожди немного, хорошо?сказала Хоро, чистя жареные каштаны, когда он прошел в гостиную с очагом.
Она не особо изменилась с их первой встречи, однако Лоуренсу казалось, что она стала чуть повыше и чуть покруглее.
Возможно, только казалось, и Хоро становилась больше лишь в его сердце.