Пятый, возвестил тип помоложе.
Вот и пришли, облегченно вздохнул второй.
Тут они обратили внимание на меня.
Девушка, вы, часом, не нас ждете? игриво поинтересовался младшенький.
Может, и вас, изрекла я угрюмо и рявкнула что было мочи:Ваши документы, граждане!
Пришельцы на миг остолбенели. Пользуясь их замешательством, я помахала перед собой красной книжицей, старательно закрывая надпись «Читательский билет», и представилась:
Старший лейтенант Петрова.
На балконе у меня за спиной началась возня, потом хлопнула дверь. Я немного расслабилась.
А что случилось-то? растерянно спросил субъект постарше.
Документы, повторила я ледяным тоном.
Они синхронно, точно два автомата, сунули правые руки за пазуху, вытащили паспорта и протянули мне.
Прокопов Анатолий Иванович, прочитала я вслух, посмотрела на фотографию и впилась долгим взглядом в напряженную физиономию мужика помоложе. И Прокопов Всеволод Иванович. Я повторила процедуру, подвергнув пристальному осмотру старшего Прокопова, потом перелистнула несколько страниц и уставилась на штампик о прописке. Ордер на квартиру с собой?
Да.
Нет.
Они посмотрели друг на друга, и старший торопливо объяснил:
Я его в машине оставил. Толик, сбегай вниз, а?
Ладно, не нужно, смилостивилась я, решив, что Леша с Марком давно успели укрыться в тамбуре с лифтами. Можете идти.
Я отлепилась от двери и приглашающе махнула рукой.
А что все-таки случилось, товарищ старший лейтенант?
Да вот подъезд уже весь загадили и лампочки воруют, удовлетворила я любопытство Прокоповых.
Широкая ряха Всеволода Ивановича вдруг налилась кровью.
Ты сопля зеленая я тебе сейчас
Коленки у меня дрогнули, но это не помешало мне состроить зверскую рожу.
Та-ак, зловеще протянула я. Оскорбление при исполнении. Пятнадцать суток исправительных работ и штраф десять минимальных зарплат.
Сева! Угомонись! испугался младший Прокопов. Простите его, товарищ старлей, это он с перепугу. Мы ж подумали, тут убили кого А что вы хулиганов подъездных ловите, так это очень даже правильно. Смотрите, не успели дом построить, а лестницу уже в сортир превратили. Мерзавцы
Да я!.. Да чтобы меня!.. кипел Всеволод Иванович, но Толик схватил его в охапку и вытащил на балкон.
Я прислушалась. Вот хлопнула вторая балконная дверь, потом дверь закутка с мусоропроводом и, наконец, спустя долгую-долгую минутуквартирная. Уф! Честно говоря, я здорово перетрусила. Вспышка Прокопова-старшего могла привести к непредсказуемым последствиям. Еще немного, и разразился бы скандал, сбежались бы новоселы, и, в лучшем случае, вояж в больницу пришлось бы отложить на неопределенный срок, а Леша с Марком перетряслись бы от страхаведь в тамбуре с неработающими лифтами покойника не спрячешь. В худшем же случае, кто-нибудь из соседей мог обнаружить Мефодия, и все наши усилия пошли бы насмарку. Нет, расставание с братьями Прокоповыми не слишком меня огорчило, хотя я так и не узнала, какой сюрприз планировал для меня любезный Всеволод Иванович.
Я вышла на балкон и открыла дверь, ведущую к мусоропроводу. Тут меня посетила весьма и весьма неприятная мысль. Чтобы попасть на лестницу, Леша и Марк вынуждены были миновать предбанник, куда выходят двери квартир. А вдруг разгоряченный нашей встречей Прокопов-старший, услышав шум, выскочит выпустить пар?
С замиранием сердца я слушала, как открылась дверь лифтового тамбура захлопнулась тяжелые, но осторожные шаги замерли
Не выдержав напряжения, я в два прыжка преодолела закуток с мусоропроводом, толкнула дверь, ведущую к квартирам, и едва не сбила с ног Марка и Лешу. Увидев их перекошенные физиономии, я поняла, что в своем рвении помочь слегка переусердствовала. Мое внезапное появление вполне могло привести сразу к двум сердечным приступам.
Ах, простите, пробормотала я покаянно.
Бог простит, процедил Марк сквозь стиснутые зубы и одарил меня взглядом, который кого-нибудь послабее до сердечного приступа довел бы наверняка.
Мы вернулись на лестницу. На первом этаже перед дверью на улицу стояла непроглядная тьма.
Подождите здесь, прошептала я. Надо бы подогнать машину поближе.
А раньше сообразить не могла? прошипел в ответ Марк. Сейчас сюда непременно кто-нибудь сунется.
И ничего не увидит, заверила я и, не дожидаясь продолжения дискуссии, выбежала за дверь.
Поставив «Запорожец» в двух метрах от крыльца, я подала гудком условный сигнал, открыла дверцу с пассажирской стороны и наклонила вперед сиденье, освобождая доступ в заднюю часть салона.
Леша и Марк, потные и красные от натуги, подтащили Мефодия к машине и начали запихивать его на заднее сиденье. С первой попытки у них ничего не вышло. Голова покойника уперлась в сиденье, и тело застряло в проходе.
Нет, Леша, так не пойдет, сообразил Марк, переведя дух. Давай вытащим его, а потом ты полезешь в салон и затащишь оттуда.
Они как раз проделывали упомянутую операцию, когда на крыльцо высыпала небольшая толпа молодежи в легком подпитии. Поскольку мой «Запорожец» стоял почти вплотную к крыльцу, не заметить наших манипуляций они просто не могли.
Ого! крикнул долговязый парень в красной лыжной шапочке. Кто-то успел упиться на радостях.
Помощь не нужна? жизнерадостно предложил другой молодой оболтус, похожий на годовалого бычка.
Нет, спасибо, произнес Марк таким тоном, что вся их веселость куда-то улетучилась.
А чего с ним? Сердце? озабоченно спросил долговязый.
Бубонная чума.
С Лешиной помощью Марк наконец впихнул покойника в машину, плюхнулся на переднее сиденье и изо всех сил хлопнул дверцей. Я тут же рванула с места.
Ты спятил, сообщила я, покосившись на Марка. После твоего бенефиса восторженные зрители обеспечат нам такое паблисити, что как минимум года три жильцы этого дома будут встречать нас овациями. И слухов не оберешься
По-твоему, ты выступила менее удачно? огрызнулся Марк. Милиционерша балаганная! Тебе еще повезло, что попались такие лопухи. Надо же, поверили! Да скорее уж Прошку можно принять за святого отшельника, чем тебя за лейтенанта милиции.
Старшего лейтенанта, уточнила я и въехала по брюхо в жидкую грязь.
Марк, не отвлекай Варьку разговорами, отверз уста Леша. Она за рулем.
Если бы меня отвлекали ваши разговоры, мы все давно уже пребывали бы в царствии небесном, проворчала я, включая дворники, поскольку ветровое стекло стало напоминать расцветкой леопардову шкуру. Или в геенне огненной.
Евангельская терминология направила мысли моих спутников к нашему бессловесному пассажиру, и в салоне повисла тяжелая тишина. Первым нарушил ее Марк:
Ты знаешь, куда ехать?
Да. До моста и по набережной. Где-то в районе Павелецкого будет больница, там два года назад лежала Лида. Номера я не помню, зато помню тамошний бардак. Можно хоть вагон с трупами оставить, никто и глазом не моргнет. Единственная сложностьпроехать в ворота. Но, кажется, я догадываюсь, как ее преодолеть. Словом, молитесь, чтобы по дороге туда нас не остановил постовой, а там как-нибудь прорвемся.
Не знаю, услышал ли Бог наши молитвы, но милицию мы не встретили. После получасовой езды по набережной я увидела впереди длинную чугунную ограду и остановила машину.
Ты куда? нервно спросили Леша с Марком, когда я открыла дверцу.
Нужно замазать номера грязью. Иначе привратник сообщит куда следует о нашем прорыве.
Чего-чего, а грязи в ноябрьской Москве хватает. Далеко ходить мне не пришлось. Через минуту обе таблички с номерами покрывал ровный слой густой коричневой субстанции, а я вытирала руки ветошью из багажника. Еще через пять минут мимо нас проехала, сигналя о повороте, «скорая помощь», и я медленно тронула «Запорожец» с места. Мы поравнялись с воротами больницы как раз вовремя. Белый фургончик «скорой», мигнув задними огнями, скрылся за длинным больничным корпусом, и створки ворот медленно тронулись навстречу друг другу. В тот же миг я резко вывернула руль и нажала на газ. «Запорожец» шальным зайцем метнулся в сужающуюся брешь и, натужно тарахтя мотором, рванул вслед за «скорой». Я покосилась на зеркало и успела заметить, как из привратницкой будочки выскочил старик в тулупе и истово погрозил кулаком нам вслед. Но мы уже вильнули за угол.