Ларсу удалось собрать три с половиной сотни человек. Много это или мало? После долгих лет постоянных орочьих набегов земли Атлантиса основательно оскудели. А феод Ларса к тому же большей частью располагался на западном берегу Барейна и Ларс так и не дождался людей с того берега. Поэтому три с половиной сотни вооруженных людейвсетаки неплохая сила. Тем более что целую сотню составляли латные воины на конях. Латныеэто, конечно, слишком громко сказано. На их кожаные куртки были нашиты металлические бляхи. Однако и такой защиты не было у вторгнувшихся врагов. И щиты у его воинов, обитые металлическими полосками, явно надежнее обычных деревянных с натянутой на них кожей, что были у вражеских солдат, да и то не у всех. После первого же удара железным мечом такая кожа лопалась и свисала с деревянной основы. И железным оружием Ларс обеспечил почти всех выступивших в поход. Только последним четырем десяткам пришлось довольствоваться бронзовыми мечами. А у людей Белея железо имелось только у полсотни человек. Вот и получается, что его люди вооружены не в пример лучше вражеских солдат. Зато тех почти шесть сотен. Но опять же, противник растянулся по дороге на десяток верст.
Чтобы немного соразмерить скорость верховых и пеших, Ларс распорядился снять со стройки все подводы, и теперь на них ехала пехота. С передовой группой противника встретились на исходе второго дня. Встреча оказалась неожиданной для всех. Передовая сотня, набирая скорость, помчалась вперед, а вражеские солдаты, увидев настигающую их конную лаву, задергались. Некоторые бросились в сторону от дороги, другие же выставили перед всадниками деревянные копья. Несколько лошадей, напоровшись об острие, повалились на землю, дергая ногами и давя своим телом всадников, попавших под удары копыт, но большая часть конных воинов смела заслон с дороги и помчалась дальше вдоль нее, находя новые и новые жертвы. Впрочем, тех было немного. Судя по всему, ларские солдаты нарвались на небольшой вражеский авангард, который и уничтожили.
Довольные успешным началом кампании, всадники вернулись к месту встречи с врагом. Уже смеркалось, а врагов впереди было не видно. Тем временем подъехали телеги с ополченцами. Здесь же и разбили лагерь.
На рассвете их обстреляли из луков. Стреляли из темноты по фигурам, заметным в пламени костров. Сонных ополченцев охватила паника, они метались по всему лагерю и падали, пронзенные стрелами. Немногим лучше обстояло дело с конной сотней. Часть тоже поддалась панике, а другая часть, возглавляемая Ларсом, выхватив мечи и секиры, бросилась к зарослям, из которых летели стрелы. Пока они еще были видны на фоне костров, нападавшим удалось подстрелить с десяток людей Ларса, да и сам он получил две стрелы. Одну из них в руку, а другая попала в грудь и отскочила от металлической пластинки. Но удар все равно был сильным, поэтому Ларс споткнулся, что и спасло ему жизнь. Он явственно слышал звук двух стрел, прошедших над его головой. Если бы не падение, они попали бы ему как раз в голову.
Но выскочив из предела освещенности, люди Ларса практически слились с окружающей темнотой. Быстро добежали до кромки леса, где и застали вражеских лучников. Тем пришлось выйти изза деревьев, чтобы ветви не мешали стрелять. Зато теперь лучники оказались беззащитны перед острым железом. Разъяренные ларские солдаты быстро покончили почти со всеми лучниками. Только нескольким стрелкам удалось скрыться.
Ларс, вошедший в воинский кураж, повел своих солдат дальше вглубь леса, немного сворачивая в сторону от дороги. Это был бессознательный поступок, но он оказался верным. Люди Белея почемуто разместились именно в лесу, а не на дороге. При панике, охватившей ларских ополченцев, правильнее было бы нанести удар со стороны дороги. И сама дорога прямая и идти в темноте легче. Это ведь не ночной лес. Если бы Белей бросил своих людей по дороге на лагерь ларцев, он сумел бы быстро смести остатки сопротивления и методично вырезать всех, кто остался в лагере.
Но Белей перемудрил. Он, опасаясь, что его воины в темноте попадут под стрелы своих же лучников, построил своих людей в лесу за спинами лучников. А теперь на них вылетели несколько десятков лучших ларских воинов. Разъяренные ларцы смяли передовых вражеских солдат, а дальше уже пошло избиение. От полного разгрома их спасла темнота и лес, в котором остаткам людей Белея удалось скрыться.
Когда на рассвете Ларс вернулся в лагерь и подсчитал свои потери, а затем ему сообщили о числе перебитых врагов, то он пришел в ярость. Оказалось, что Ларс потерял больше людей, чем Белей. К счастью, ярость быстро прошла, и урок ночного сражения заставил его задуматься. Если бы были выставлены ночные дозоры со всех сторон лагеря, разве врагам удалось бы незаметно подобраться на расстояние прицельного выстрела? Нет, конечно. Вот и получается, что виновным в гибели трети своего войска является он сам.
Памятуя об этой ошибке, Ларс стал выставлять ночные дозоры. Первая ночь после нападения прошла спокойно, а вот во вторую дозорные подняли тревогу, предотвратив новую атаку врагов, которые быстро исчезли. Лучшая защитанападение. Ларс, отправив в строящуюся крепость подводы с ранеными, двинулся дальше в поисках затаившегося врага. Конные разъезды быстро поймали несколько пленных. Выбить у них сведения труда не оказалось. Те сообщили, что пиренский граф Белей вместе со своими ближниками и родичами расположился в деревеньке, расположенной чуть в стороне от дороги.
Не медля, Ларс бросил туда свое войско. Как оказалось, беспечностью страдал не только он. Ворвавшиеся ларские латники быстро погасили сопротивление на единственной деревенской улочке и окружили дом местного старосты, где засел Белей со своими людьми.
Ларс проявил благоразумие, решив не губить лучших своих солдат, а дождатья подъезда ополчения. Сто пятьдесят человек после взмаха Ларсом руки, бросились на штурм дома. Рубка была изрядная. Недаром говорили, что Белей имел сильный и верный род. Все осажденные сражались до конца. Даже раненые находили силы, чтобы нанести врагу урон. Лежа на полу и истекая кровью, воины Белея не могли обратно подняться, чтобы поразить врага в грудь или спину. Тогда они, с трудом сдерживая в ослабевающих руках мечи или ножи, поражали ларских ополченцев в ноги и умирали, захлебываясь кровью от новых ран.
После захвата дома в живых осталась лишь пара вражеских воинов, да и то оба были ранены. Один вскоре умер, так и не приходя в сознание, другой же, очнувшись, лишь прошипел проклятья и через день тоже умер. Вместе со смертью они унесли тайну о причине, побудившей Белея вторгнуться на земли Ларса.
О том, что такая причина была, и она имела конкретные человеческие очертания, Ларс узнал от других пленных, но те, будучи простыми солдатами и ополченцами, не знали деталей повода для вторжения. По их словам, Белея в последние дни перед выступлением в поход против Ларса, навещали какието странные люди. И навещали по ночам. А Белей после этих встреч ходил довольный, как кот, наевшийся сметаны.
Остатки отряда Белея после гибели их предводителя бежали обратно в Пиренское герцогство, частично забрав с собой награбленное. В основном это были люди и домашняя скотина. Ларс бросил свою сотню вдогонку и настиг беглецов уже на территории Пирена. Отбив полон, отряд пошел дальше, захватывая деревушки и селения Белейского графства.
Ларс остановился только тогда, когда разведка сообщила, что в полудне пути стоит войско пиренского герцога, ожидающего, когда отряд Ларса выйдет за пределы земель Белея. Разведчики насчитали почти восемь сотен человексила слишком большая, чтобы стоило ссориться с герцогом. Ларс посчитал, что он уже достаточно отомстил за набег на его земли, опустошив земли своего убитого врага.
Больше происшествий и столкновений с соседями у Ларса не было. Зато неприятности происходили с другими аскеманами. Один умер от укуса змеи. Как в графской палатке оказались ядовитые змеи и как они вообще появились в той местности, выяснить не удалось. Другого графа зарезала в постели наложница, мстя за убитых отца и братьев. Третий граф отравился грибами, но выжил какимто чудом. Все графские ближники, отведавшие соленых грибов умерли. У четвертого внезапно понесла лошадь, бросившись с крутого обрыва в ущелье. Граф должен был погибнуть, сомнений не было. Так и посчитали вначале, но когда спустились вниз, то нашли только тело лошади. Граф же остался жив, потеряв сознание, зацепившись ногой за ветви деревца, растущего под обрывом.