Царская служба
От автора
Уважаемые читатели из Санкт-Петербурга!
Описанный в книге город, хотя и располагается на том же месте, где в нашем мире находится Санкт-Петербург, таковым не является. Поэтому там совершенно иначе располагаются и называются улицы, площади, каналы, мосты, учреждения и т.д.
Прошу принять это как особенность выдуманного мной мира.
С уважением,
М.И. Казьмин
Пролог
Митьку я узнал не сразу. За те четыре с половиной года, что мы не виделись, младший братец сильно изменился, как, впрочем, и должен был бы измениться почти к семнадцати годам мальчишка, которого я помнил двенадцатилетним.
Отец послал тебя встретить,после всех положенных по такому случаю приветствий и проявлений радости доложил обстановку брат, рядом с которым переминались с ноги на ногу в ожидании работы двое носильщиков.А это у тебя что?Митя наставил палец на оставшееся на левой щеке напоминание о поединке с Орманди. [1]
Отметина, что в германском университете учился,усмехнулся я.Там такие почти всем раздают.
Пока шли к дожидающейся нас у вокзала карете, пока носильщики под бдительным надзором кучера Прохора ставили сундук на багажную полку и крепили его ремнями, Митька успел рассказать, что в честь моего возвращения сегодня дома будет целый праздник. Получил увольнительную на службе Васька, к обеду ожидаются дядя Андрей, отец Маркел, доктор Штейнгафт, старший губной пристав Шаболдин, ну и вся семья, ясное дело, уже ждет не дождется. Вспомнив о туманных намеках на тему изменений в семье, я поинтересовался у Митьки, в чем дело, но он от ответа уклонился, сказав, что скоро сам и увижу. Да уж, кажется, мне готовят какую-то приятную неожиданность...
Едва мы зашли в дом, Митька повел меня в приемную залу. Распахнув двери, брат отошел в сторону, пропуская меня вперед. Комитет по встрече, в роли коего выступила семья, был уже в сборе. Господи, как же давно я своих родных не видел!
Вперед выступил отец. Проседь в его волосах и бороде заметно увеличилась, но никаких других признаков времени я во внешности боярина Левского не обнаружил.
Ну, здравствуй, сын!отец обнял меня и тяжелой ладонью пару раз хлопнул по плечу.Вырос, возмужал, вижу. Отметину университетскую тебе, смотрю, поставили, надеюсь, что ума ты там тоже набрался.
Набрался, не без того,радостно ответил я.
Рада твоему возвращению, Алеша,несмотря на прошедшие четыре с половиной года, матушка выглядела едва ли не моложе, чем при моем отъезде. Дождавшись, пока я выпущу ее из объятий, она аккуратно провела пальцем по шраму на моей щеке, укоризненно покачав головой. Мне оставалось только виновато улыбнуться.
Ну ты, Алешка, и силен!признал Васька, померившись со мной силой при рукопожатии. А что он себе думал? Удержать Герту Штайнкирхнер, бьющуюся в судорогах наслаждениятут поневоле натренируешься... Впрочем, и сам Васька тот еще лось стал. А уж в красном с золотом мундире Кремлевского полка смотрелся старший брат очень даже внушительно.
Алеша-а-а!дождавшаяся своей очереди Татьянка с радостным воплем кинулась мне на шею. Младшенькая она, конечно, младшенькая, но вполне уже увесистая. Двенадцать лет все же, не успеешь оглянуться, начнет расцветать...
Так, а вот, похоже, и то, на что мне намекали... Поставив Татьянку на пол, я увидел за ней симпатичную белокурую девчушку лет, наверное, восьми или девяти. Нет, сестрой она мне точно быть не может. А вот лицо ее почему-то показалось знакомым, только я никак не мог понять, откуда.
Сестрица наша названая, Оленька Савельева,представила девочку Татьянка.Наш брат Алеша,провела сестренка встречное представление.
Ох, ты ж... Меня аж тряхнуло. Оленька Савельева?! Аглаина дочка! Названая сестрица... Но как?!
Мы забрали девочку из семьи, где она росла в ужасных условиях,пояснила матушка, когда девчонок отправили к себе.Теперь она под нашей опекой и получит у нас в семье воспитание, которое обеспечит ей удачное замужество и достойную жизнь. Мы в долгу перед ее матерью, и девочка вырастет в любви и заботе.
Мне оставалось только почтительнейшим образом поклониться.
Времени до обеда было еще немало, и я поднялся к себе в комнату. Ох, давненько я тут не был... С наслаждением смыв с себя все, что успело ко мне прилипнуть в дороге, я тщательно побрился и аккуратно подравнял отпущенные пару лет назад усы. Хм, надо же, как с дочкой Аглаи повернулось... Не ожидал, честно говоря, не ожидал. Что ж, насчет удачного замужества и достойной жизни матушка правабудет это все у Оли, еще как будет... Продолжая размышлять о неожиданных поворотах в жизни, я попытался переодеться в чистое, но столкнулся с тем, что старые вещи на меня просто не лезли. М-да, кто-то вырос, раздался в плечах и вообще на баварских харчах откормился... Положение спасли белье и одежда, которые я покупал и шил в Мюнхене и привез с собой, так что к обеду я явился семье и гостям во вполне пристойном облике.
...Снова после столь длительного перерыва увидеть дядю Андрея, отца Маркела, губного пристава (старшего губного пристава, конечно же) Шаболдина и доктора Штейнгафта я, разумеется, был очень рад. У дяди, как и у отца, прибавилось седины, разрослись серебряные нити и в бороде отца Маркела. Борис Григорьевич из-за сравнительной молодости и доктор Штейнгафт из-за рыжины сединами пока не обзавелись, хотя и заметно было, что эти четыре с лишним года просто так для них не прошли. Ну да, это я пока еще взрослею-матерею, а они-то уже стареют, кто больше, кто меньше...
Отец Маркел прочитал молитву, и мы расселись за столом. Привыкнув к весьма вольному отношению баварцев к постным дням, я вдруг сообразил, что теперь, наоборот, придется заново привыкать к русской строгости соблюдения постов. Ассортимент закусок как раз напоминал, что идет Великий пост, и привыкать я прямо сейчас и начну. Впрочем, поскольку мое возвращение после столь длительного отсутствия вполне законно претендовало на звание семейного праздника, на столе было и немного красного винапо бокалу всем, за исключением, естественно, девчонок.
Когда после обеда подали скромный постный десерт и чай, братья раскрутили-таки меня на рассказ о моих баварских похождениях. Ясное дело, многое я в нем опустил, но и того, что можно было рассказать при матушке, девочках и отце Маркеле, с лихвой хватило, чтобы наслаждаться всеобщим вниманием. А когда доктор Штейнгафт попросил показать мои дипломы, восторженные охи-ахи не умолкали еще какое-то время, письмо же Левенгаупта произвело вообще ошеломляющее действиедаже отец с дядей многозначительно переглядывались, а тот же Рудольф Карлович минуты три только рот разевал да поправлял на носу очки.
...Гости постепенно разошлись по домам, Васька убыл на службу, и семья поделилась по интересам. Матушка, забрав Татьянку и Оленьку, поднялась к себе, Митька ушел в свою комнату готовиться к поступлению в кадетские роты Большого Стремянного полка, а мы с отцом и дядей удалились в отцовский кабинет.
[1] См. роман «Пропавшая кузина»
Глава 1.Дела домашние
Глава 1. Дела домашние
Ну ты, Алексей, дал жизни,начал дядя, едва мы уселись.Записка твоя про имперские дела, что ты прислал, прогремела знатно.
Честно говоря, я и сам хотел поинтересоваться судьбой своей писанины, но дядя меня опередил.
Меня государь из-за той записки дважды вызывал,продолжал дядя.Первый раз, когда король баварский письмо царю прислал, где всячески тебя нахваливал. И как раз из Палаты внешних сношений государю доложили про твою записку, он ее затребовал да прочитал. А второйкогда война за австрийское наследство началась, как ты и предсказывал. Все спрашивал меня, где это племянник мой ума набрался, не по годам изрядного. Так что готовься, Алексей, к вызову пред государевы очи. Тем более, осенью тебе так и так на царскую службу идти, вот, полагаю, государь самолично и определит, где тебе служить. Дела сейчас так складываются, что твоя служба для всего рода Левских будет значить немало...
Это почему же?в недоумении спросил я.
В Боярской Думе у нас не все ладно,нехотя сообщил дядя.Миловановы голову поднимают. Вышли на Пушкиных с предложением, что товарищ думского старосты должен меньшие рода представлять, ну и гласных [1] от самих меньших родов вокруг себя собирают...