Она сказала это таким тоном, что у меня мурашки побежали по всему телу. Я слушал её с замирающим сердцем и усердно делал вид, что приминаю сено для постели.
Алёна, а что же ты так неласково про свою бабушку говоришь? Она в тебе души не чает.
Помалкивал бы лучше, безмозглый! Разве не знаешь, что нельзя доверять незнакомым людям? А ты что творишь? Да и не бабушка она мне.
А кто?её слова напугали меня ещё больше.
Хозяйка, вот кто. Работаю на неё и не по своей воле.
А почему не уйдёшь?
Вот, болван, своей головой подумай: раз не ухожузначит, не могу.
И она выскользнула за дверь. Я без сил упал на одеяло. Меня трясло как в лихорадке, мысли одна ужаснее другой крутились в голове: вспомнилась прожорливая старушка, и сразу затошнило. Я сдерживал позывы желудка сколько мог, но, не выдержав, еле добежал до угла сарая и согнулся пополам в приступе рвоты. Придя в себя первым делом проверил дверь, подёргав за старую ручку. Она была заперта. Я не помнил, чтобы Алёнка закрывала дверь на замок, только тихо прикрыла её за собой. «Кто же или что сделало это? Вот ведь влип!»струйки пота поползли по шее и спине.
Я медленно вернулся на импровизированную кровать и сел, подперев голову руками: ждал, когда меня начнёт клонить в сон. Но этого не случилось: лёгкая сонливость присутствовала, но не более. Спасибо моему бурному воображению и слабому желудку, видно большая часть отравы вышла со рвотой.
Оставалось только надеяться на возвращение Алёнки и стараться не заснуть. Я делал всё, что мог: разговаривал сам с собой, вспоминал фильмы и книги, даже пытался рассказывать анекдоты, не смешно получалось. И всё-таки задремал. Меня разбудила девчонка, сильно встряхнув за плечи, а потом заставив выпить какое-то питье, горькое, похожее на очень крепкий кофе. Это помогло. Я проснулся и меня снова бросило в озноб.
А ты не особо храбрый, да?оскалилась Алёнка.
Уж какой есть,я попытался «обидеться», но даже это у меня не получилось.
Да ладно тебе! Пошутила же, не злись. Давай руку и крепко держись за мою. Что бы ни происходилоне отпускай, понял?
Покорно кивнул в ответ и протянул ей ладонь, ледяную от страха. Алёнка взяла меня за руку, и мы вышли из сарая. Дверь за нами закрылась, громко щёлкнув замком и заставив мои колени подогнуться. Девчонка сочувственно посмотрела на меня и сжала руку: мол, не бойся, ты не один. Меня накрыло волной стыда: это же я должен спасать её, а получалось наоборотсам плёлся за ней как привязанный.
Немедленно прекрати думать о всяких глупостях, ты меня отвлекаешь!строго сказала моя спасительница и остановилась, оглядываясь по сторонам. На улице было темно, луна и правда спряталась в облаках, да и звезды не спешили показываться. Алёна стояла, крепко вцепившись в мою руку, и то ли прислушивалась к чему-то, то ли принюхивалась, словно волчица, а потом выдохнула с отчаянием в голосе: «Пора, ну держись!»и рванулась в темноту.
Она бежала быстро и легко, будто совсем не касалась ногами земли, мне же приходилось следовать за ней. Я мчался через мрак леса, спотыкаясь, царапая руки и ноги о колючие ветки, несколько раз падал и больно бился головой о невидимые препятствия. Алёна помогала мне встать, и мы снова продолжали путь. Думаю, в напитке, данном мне девчонкой, было что-то особенное, потому что наше бегство длилось долго, а я даже не запыхался.
Летом светает рано, мы как раз выбрались к шоссе и очень скоро подошли к остановке. До первого автобуса было ещё не меньше часа. Только сев на скамейку, я почувствовал, как болит и вырывается из груди сердце, а ноги внезапно превратились в чугунные гири.
Взмокший и задыхающийся, готовый отключиться в любое мгновеньетаким, наверное, увидела меня Алёна. Она быстро полезла в рюкзачок, висевший у неё за спиной. Достала флягу и силой влила мне в рот немного жидкости. Я с трудом проглотил эту мерзость и только потому, что она буквально гаркнула: «Пей! Сдохнуть хочешь?»
Придя в себя, я взглянул на Алёнку: она беззвучно плакала и её худенькие плечи вздрагивали.
Прости, Саш, совсем тебя загнала, так боялась, что мы не успеем до рассвета. Хотела спасти хотя бы тебя.
А что, были и другие?
Были,она кивнула, вытирая рукой мокрые от слёз щёки.
И неужели никто не смог уйти?сердце замерло в ожидании её слов.
По-разному было,она уклонилась от ответа,не всякий может такой темп выдержать, но иначе нельзя, не убежать, ты мне веришь?
Верю, и спасибо тебе, Алёна.
Рано пока спасибо говорить. Ты, когда домой вернёшься, болеть будешь. Опасными травками я тебя поила. Ещё проклянёшь меня не раз,её голос был глух и полон тоски.
Не говори так, мы с тобой сейчас вместе уедем, брат поможет, он у меня очень хороший.
Алёнка грустно засмеялась.
Ну, Сашка, ты меня совсем не слушал что ли? Или от страха всё забыл? Я же говориладавно убежала бы, если б могла. Нет, ты не можешь мне помочь. Никак. И перестань думать обо мне всякие глупости, не буду я с тобой целоваться, и не мечтай!
Я покраснел: «И откуда она всегда знает, о чём думаю?»
Мы молчали, долго не решаясь продолжить разговор. Моё любопытство победило неловкость.
Алёна, хочу спросить тебя об одной вещи, ну, не знаю
Спрашивай уж, не мямли.
Что у тебя с глазами, а? Вроде обычные, красивые даже, но что-то с ними не так, не понимаю,выпалил я.
Надо же, бабка была права, ты не прост. Никто до тебя этого не замечал. Тогда посмотри на меня внимательнейсам догадаешься.
Я так и сделал, но ничего странного не увидел. Почему же тогда меня каждый раз пробирала дрожь, стоило лишь задержать взгляд на этих удивительных глазах? Осмелев, взял её лицо в свои ладони и несколько раз повернул, пытаясь понять, в чём же дело. Промчавшийся мимо грузовик осветил нас фарами, и тут я увидел это.
Не было глаз, только пустые чёрные дыры под длинными ресницами. Это продолжалось лишь секунду, грузовик умчался прочь, оставив меня бороться с ещё одним потрясением.
Это она сделала?прохрипел я.
Алёна кивнула. Глаза, вернее их видимость, снова были на месте. Я взял её руку и прижал к своей щеке. Она промолчала, а потом осторожно погладила меня по волосам.
Ты добрый, Саш, но ничего изменить нельзя. И никакие операции не помогут. Ладно. Я рада, что ты выбрался. Скоро автобус придёт, а мне пора назад. Это моя судьба. Перестань, наконец, об этом думать, ничего ты не сможешь сделать, и мы никогда не увидимся больше. Не пытайся даже искать меня!она почти кричала, не скрывая своего отчаяния.
Я я, никогда тебя не забуду.
Забудешь, и очень скоро,Алёнка невесело усмехнулась, вырывая свою руку из моей. Но я упрямо снова схватил и сжал её в своих ладонях.
Нет, не забуду.
Ладно, как хочешь, она сделала вид, что ей всё равно. Потом сняла маленькую золотую серёжку и отдала мне.
Пока, Саш! Береги себя и следи за здоровьем, я буду молиться, чтобы с тобой всё было хорошо,голос её дрогнул, и она отвернулась. Помедлила мгновенье, потом наклонилась ко мне, легонько целуя в щёку. И быстро вошла в лес, мгновенно растворившись в нём.
Я беспомощно смотрел на колышущийся кустарник, за которым исчезла Алёнка. В это время заорал мой мобильный, это был Ник. Не передать, чего я только о себе ни наслушался, но ни возражать, ни перебивать его не стал. А когда он, наконец, выдохся и прокричал: «Ну, что молчишь, засранец? Сказать в оправдание нечего?»тихо ответил ему: «Почему же, есть. Ник, я тоже тебя очень люблю. Сейчас на автобус сажусь, вон он уже идёт. Не волнуйся, скоро буду дома, там и поговорим. Пока, братишка»,и отключил телефон.
Автобус был пуст и с комфортом довёз меня до города. По пути, глядя в окно, я чувствовал себя растерянным и совершенно опустошённым, задаваясь лишь одним вопросом: «Неужели, всё что случилось со мнойправда, и мир вокруг гораздо сложнее, чем я представлял?» Понимал я и то, что мне никогда не забыть произошедшего и удивительную девчонку по имени Алёна.
Дома брат уже ждал моего возвращения, посмотрел на меня с удивлением, но ругать не стал, просто крепко обнял. Видно заметил во мне перемену. Я рассказал Никуобо всём, что случилось, а он не поверил, только вздохнул и потрепал по волосам: «Ну, Санёк, ты у меня и фантазёр!»