Джонни подождал. Тишина. Холодный порывистый ветерок то и дело подталкивал парня с выступа. Правая рука, державшая хоботок, слабела и дрожала, как в эпилептическом припадке. Колени то и дело норовили подогнуться, а в промежности было странное чувство. Только теперь Джонни ясно понял, что значит выражение«хрен согнулся в калачик». Даже не понялощутил.
Он вынул вторую рюмку и швырнул сильнее. На этот раз она попала точно в стекло. Раздался лёгкий звон, вскрик, топот. Кто-то босиком выскочил на лоджию, шаги явно женские.
Что же это такое?! достаточно громко, но не истерично прозвучал возмущённый девичий голос. Следом над Джонни возникла девичья же голова.
Ой! вскрикнула голова, неожиданно обнаружив висящего в воздухе постороннего мужчину. Вы кто?! Вы что?!
Не кричите, умоляюще прошептал Джонни. Я ваш сосед. Круглов моя фамилия.
Фамилия успокоила девицу неожиданно быстро. Хотя несколько странно представляться девушке по фамилии, болтаясь за её окном.
А вы зачем там? так же тихо спросила хозяйка лоджии.
Может, вы мне какую-нибудь верёвку дадите? жалобно попросил Джонни. Или простыню
Да-да, конечно! всполошилась девица и мгновенно исчезла. Джонни показалось, что прошла вечность, прежде чем она появилась снова. Он даже подумал, что незнакомка вызывает милицию.
На самом деле девица крепко связала вместе две простыни да к тому же сделала на них узлы для удобства. Один конец она закрепила вокруг своей тонкой талии, другой спустила Джонни. Руки Ивана мандражировали, он боялся глядеть на что-либо, кроме стены и простыни.
Не бойтесь, я вас вытяну, ободрила его смекалистая деваха.
Действительно, всё обошлось благополучно, хотя спасительница едва сама не вылетела с лоджии под тяжестью Иванова тела.
Несколько минут Джонни лежал на дощатом полу, пытаясь унять дрожь. Потом поднялся, передвигая ватные ноги, прошёл за девушкой в кухню.
Ну, и что всё это значит? строго вопросила незнакомка, заваривая кофе для нежданного ночного гостя.
Это значит сказал Джонни и поперхнулся. Это значит, что вы меня должны спасти.
А что я, по-вашему, только что сделала?! возмутилась девушка.
Значит, вы должны спасти меня ещё раз
ЧАСТЬ ВТОРАЯЭНДШПИЛЬ ИМЕНИ ФЕЛИКСА МУНДЕЕВИЧА
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой опера Серёга и Миша пополняют свою коллекцию жмуриков, а также знакомятся с капитаном Врунгелем
21 апреля, Мокрый Паханск, вторая половина дня
СЕРЁГА СТЕПЦОВ ОСТОРОЖНО ВОШЁЛ во двор Лерки Копцевой, держа «Макарова» стволом вверх. Сделал несколько шагов по дорожке, посыпанной гравием. Никого. Следом зашуршал по гравию Миша.
Двор был аккуратный, с клумбами, на которых росли тюльпаныжёлтые и красные. Приземистый одноэтажный кирпичный домик стоял шагах в двадцати прямо перед оперативниками, разглядывал судорожные индейские маневры двух приятелей и уныло размышлял: на кой ляд вас, болезные, сюда занесло? Слева, в глубине, раскинулся огородкак море в песне про несчастного кочегара. Перегадить всю музыку норовил разве что деревянный сортир, который притулился в левом дальнем углу огорода, как сторожевая будка.
Опера дошли до дома, поднялись на крыльцо. Степцов постучал. Тишина. Миша тронул дверь. Она поддалась и скрипнула ему навстречу. Рванув на себя хлипкую ручку об одном гвозде, Миша влетел в комнату, мгновенно присев и отпрыгнув в сторону:
Всем на пол!
За ним заскочил Серёгамолча, но грозно.
В тихой комнатке никого не было. Посредиовальный стол тёмной полировки с бледными проплешинами, словно больной пеллагрой. Два венских стула, видимо, помнивших ещё пухленький зад юного Моцарта. Прямо по курсустарая оттоманка с пуфиками и жалким видом одалиски, потоптанной отрядом суровых мамелюков. Над оттоманкойнебольшой ковёр, новый, светлый, с яркими кляксами узоров. Он смотрелся в интерьере, как галстук от Армани под грязной телогрейкой бомжа. В углунебольшой чёрный телевизор, такой пузатый, словно он заменял в интерьере самовар. На левой стенекартина с пухлой бабой, пожирающей виноград. Справа от беременного телевизорарепродукция девицы в экзотическом одеянии, держащей саблю востру и попирающей изящной ножкой отрубленную голову бородатого мужика. Голова не выглядела особо печальной; скорее, она заигрывала с девицей и предлагала: "Золотце, почеши мне пальчиком за ушком"
Всё это опера внимательно срисовали взглядами.
Иудифь с головою Олоферна, кивнул на девицу с саблей Миша Арбузов.
О, блин, искусствовед Кто такая?
Не знаю. У нас дома альбом был, «Государственный Эрмитаж». Я его в детстве наизусть знал. Там ещё святой Себастьян с кучей стрел в брюхе. Тоже личность мне не известная.
Хозяева! зычно позвал Серёга и кивнул Мише на дверь во вторую комнату. Дверь находилась слева от оттоманки и была прикрыта бамбуковой занавесью с видом пагоды. Милиция к вам!
Если к нам, то проходите, Сергей Андреевич, раздался гостеприимный добродушный голос из смежной комнаты. И вы, Михаил Кутузович. А то пока будете здешний Эрмитаж рассматривать, вам самому брюхо стрелами нашинкуют.
Опера вздрогнули от неожиданности.
Вы кто?! громыхнул Серёга Степцов и присел на шарнирных коленках.
Конь в пальто, ласково представился тот же весёлый молодцеватый голос. Проходите, говорю.
Конторщики это, громко отгадал Миша Арбузов. Феерическое сборище бездельников.
И они зашли.
Вторая комната оказалась побольше и посветлее. Правую стену занимал огромный шкаф с зеркалом посередине, слева расположилась двуспальная кровать с периной и окном в изголовье. Рядом с дверью, тоже слева, возвышалась древняя этажерка, заваленная женской косметикой и глянцевыми журналами.
На кровати возлежал парень лет двадцати пяти, коротко стриженный, в светлой рубашке цвета беж. Под мышкой у него торчала кобура, откуда выглядывала диковинная чёрная рукоятка неизвестного пистолета. Голова парнишки покоилась на большой пуховой подушке без наволочки.
Рядом со стриженым сидел солидный гражданин в тёмном костюме и светлом джемпере. Несмотря на седину, гражданин выглядел молодцевато. В зубах мужчина держал трубку и потягивал её. Хотя табаком в комнате не пахло.
Третий незнакомец прислонился к дальней стенке шкафа. Лицо меланхолическое, глаза оловянные. Другие приметы отсутствовали. Физиономия из тех, что совершенно не запоминаются. Встретишь во второй ли, в третий разнипочём не узнаешь. Оно, конечно, для оперативной работы вывеска что надо. А вот как при такой обезличке за девицами ухаживать? Назначил свидание, припёрсябарышня на тебя глядит, как баран на новые ворота: «Вася? Какой Вася? Гражданин, прекратите приставать, я жениха жду!».
С бездельниками осторожнее, тем же весёлым голосом приветствовал оперов парнишка с пистолетом.
Вы весь райотдел по имени-отчеству знаете? поинтересовался Степцов.
Что значитзнают? возмутился Арбузов. Я что, по-твоему, Кутузович?
Не всех, уточнил мужик с трубкой. Миша мысленно окрестил его «капитаном». Только тех, кто ведёт оперативное сопровождение по трупу на Безымянке.
Понятно, сказал Степцов. Мы уже в курсе, у вас там пиковый интерес.
Со вчерашнего дня здесь подъедаемся, уныло вздохнул парень с кобурой. Если так можно выразиться. Он указал на табурет, где стоял стакан в мельхиоровом подстаканнике, рядом лежала наполовину выпотрошенная пачка печенья «Юбилейное». А вы за своими трупами что-то не идёте.
Он взял одно печенье и печально захрумкал.
Вообще-то мы только на один рассчитывали, недовольно буркнул Миша. А они, выходит, Кирюху с сестрёнкой завалили
Счетоводы, с нескрываемым сарказмом произнёс солидный в джемпере, вынимая трубку изо рта. Как раз Сабельняк и его сестра живы-здоровы. То есть Сабельняк жив, а сестра здорова.
А кто же трупы? не понял Серёга Степцов.
Мужчина кивнул на пол, где мелом были обрисованы два раскоряченных силуэта. В промежность одного из них неведомый шутник поставил пластиковую бутылку из-под «Аква минерале». Молодой куролесит, догадался Миша. Со скуки.