Тебя невозможно понять, Горец. Меня ты называешь то другом, то предателем. Знаешь, что я старше тебя, но плюешь на мой опыт. То ты не слышишь меня, когда я кричу тебе о твоих ошибках, то замечаешь, как я шепотом предупреждаю твоих врагов. И не можешь поверить, что твои враги могут быть моими друзьями. Да и не только моимина мгновенье он затихТы называешь меня другом и продолжаешь верить, что я смогу тебя убить.
Второй клинок отлетел в сторону, туда, где лежала катана.
Что, что ты делаешь? рана начала затягиваться, говорить стало значительно легче.
Ровно то, что ты видишь. Смешно, но вспомниведь Байрон тогда спросил меня тоже самое. Выходит, в чем-то и вы похожи.
Ты хочешь, чтобы я простил его? Это невозможно, Митос, и плевать, что эти слова могут дорого ему обойтись.
Митос только усмехнулся:
Он сам не в силах себя простить. Так что, на твое прощение ему глубоко наплевать. Да и мне. Просто, я знаю, что был Всадником, он знает, что убивал смертных ради забавы. И мне, и ему это ничего хорошего не принесло. Только вот судить нас не тебе. Я же не кляну тебя за предательство, а оно было равносильно убийству, он рассмеялся.
Что он попытался спросить о чем говорит Митос, но осекся
«Ты оставил его в Бордо».
Ну, так как? Все еще жаждешь справедливости?
Положи гитару. А то весь инструмент кровью зальешь.
Слова Джо вернули его на землю. Байрон замолчал и, положив на место гитару, посмотрел на свои руки. Вот черт Пальцы были стерты в кровь. Раны, которым не давали затянуться, мерзко ныли. Горло ссадило. Он посмотрел на часыпрошло больше трех часов. Даже на концертах он не выступал столько, без перерыва.
«Он прожил пять тысяч лет. Он не может не вернуться. Из-за меня»
Держи. Это виски.
Байрон взял стакан, протянутый Джо, и опустошил его залпом. Ему показалось, что в глотку залили кислоту. Несколько минут ушло на то чтобы откашляться.
Твою мать, кто так пьет! Ты точно психопат
Нет, попытка улыбнуться не удалась. Я покойник.
Улыбка Доусона тоже смотрелась уж очень неестественно:
Ты и правда волнуешься за Адама?
Мне больше не за кого волноваться. Да, я волнуюсь за него, неужели это так странно?
Если честно, то да. Что ты будешь делать, если вернется только Маклауд? эти слова явно дались мужчине с трудом.
«Мстить. И умирать».
Попробую сбежать из страны. Или умру. У меня не так много вариантов. И если вернется доктор, я буду делать то же самое. Тупик, куда не погляди. Док не простит мне друга. Вы не простите мне его.
Джо налил себе еще виски и внимательно посмотрел на парня:
Уходи. Езжай домой и собирай вещи. Если сегодня суждено кому-то умереть, то пусть эта смерть будет единственной. Не хочу, чтобы все это превращалось в замкнутый круг.
Нет. Не сегодня.
Адам бы тебя вздернул за отказ
Вы не Адам. Да и Адам мне не хозяин. Теперь. Я дождусь судьбы.
Ты идиот, Доусон хлопнул кулаком по столу. Такие поступки, как тот, что совершил Адам, не должны становиться бессмысленными!
Вот теперь у него хватило сил рассмеяться:
Он и не станет бессмысленным. Дело не в жизни, не в физическом существование, Джо. Я не Док. Для меня жизньэто кое-что другое. Это, в первую очередь, чувства и способность творить. А их он мне вернул.
Но
В этот момент Байрон вскочил, почувствовав Зов, и Джо не успел договорить. Доусон сразу понял, что происходит. Глаза обоих были прикованы к входу.
Глава 10
Джо рухнул на стул и обхватил голову руками. Байрон стоял, закусив губу, и смотрел прямо на него.
И снова здравствуй, Дункан Маклаудот прежнего насмешливого, язвительного тона не осталось и следа.
Дункан стоял у дверей, держа в руке меч Митоса.
Мак, но Почему, черт возьми!?
Уйди, Джо. Прошу.
Проще будет выйти нам, поэт взял висевший на спинке стула плащ. Спасибо за то, что приютили Джо.
Он прав. Прости, Джо.
Место Дункан выбрал сам. Всего в паре улиц от бара. Дом, подготовленный под снос.
Ты, правда, хочешь этого поединка?
Байрон поднял глаза. Вопрос прозвучал так неожиданно и глупо!
Неожиданно и глупо. Все сегодня было неожиданно и глупо. Оставалось только поверить в приметы и вспомнить проклятое зеркало, разбитое им утром.
Я не люблю оставаться в долгу, Маклауд.
Ты мне ничего не должен.
Парень рассмеялся. Остановиться удалось с трудом. Он стер сжатой в кулак рукой выступившие на глазах слезы.
Тебе? Маклауд, я считал вас Я считал тебя гораздо умнее. Конечно, я ничего тебе не должен. Зато я многим обязан Адаму.
В том, что произошло, виноват лишь ты.
Не буду отрицать. Только вот это не я загнал своим недоверием в тупик родного человека. Не я убил его.
Зато ты убил других. Смертных, которые были не способны тебе противостоять.
На улице начинался мокрый снег, ветер проникал в здание сквозь окна, в которых уже не осталось стекол.
За все это время, что он провел в Париже, ни одного солнечного дня Байрон выдохнул и посмотрел на темную дыру окна. Внезапно уголки губ тронула легкая улыбка. Ему почему-то показалось, что завтра обязательно будет солнечно.
«Это не конец».
И все-таки Митос ошибся. Это был конец. Конец всего. И для всех. Даже, для Маклауда.
Сейчас, Байрону, еще сильнее, чем обычно, казалось, что он проклят
И из-за того, что я убивал смертных, ты убил Дока? Этот разговор пора закончить. Скоро ты получишь то, что хотел.
Он отбросил трость в сторону и достал саблю.
Дерись ЕГО мечом. Твоей катане не суждено второй раз коснуться моей шеи.
Шотландец, кивнув, отбросил катану.
Пора. В этот раз не буду мучить тебя своими стихами.
Стоя на коленях, он улыбался. В этот раз ему удалось продержаться гораздо дольше. Без трости, без пистолета, с одной, подаренной Старейшим, саблей. Байрон даже пару раз довольно ощутимо задел Маклауда
Он не будет закрывать глаза. Потому что, теперь ему не страшно.
Байрон улыбался, когда почувствовал Зов. Улыбка слетела с его лица, как только он увидел того, кому этот Зов принадлежал.
Ну как? Ты получил доказательства, Мак?
Митос стоял в пустом дверном проеме, скрестив руки на груди
Не знаю, но Я готов тебе поверить. В этот раз ты был прав, Маклауд протянул Старику его меч. Каждый имеет право на второй шанс. Прости. Не за него. Просто, прости.
Старейший улыбнулся:
Ты упрямый баран, Маклауд, но это можно списать на молодость, он повернулся к Байрону. Ладно. Хватит смотреть на меня как на приведение. Вставай, нам пора.
Тишина.
Вставай! Байрон, ты что, оглох от удивления?!
Я никуда с тобой не пойду, он все же поднялся на ноги. Значит, вот зачем я был тебе нужен? Чтобы доказать Маклауду, что ты всегда прав?! Скажи, я с самого начала был лишь пешкой в твоих играх?!
Что за чушь ты мелишь?! Ты был пешкой?! По-твоему, ради пешки я бы стал рисковать своей головой?!
А ты не рисковал. Брось, я фехтовал с тобой, фехтовал с Маклаудом. Я знаю, что он для тебя не противник. Я помню, что ты говорил мне тогда, когда мы сидели на окне. Ты, просто, хотел проучить его. Проучить и вернуть. Но знаешь За одну вещь я тебе благодарен. Теперь я, действительно, опять хочу жить. Хотя бы для того, чтобы доказать, что способен на что-то большее, чем быть пешкой в твоих руках.
Митос пытался что-то сказать, но Байрон его уже не слушал. Он, молча, прошел мимо Митоса и направился вниз по лестнице к выходу.
Сабля и трость так и остались лежать на полу.
И что ты будешь делать дальше?
Отдыхать. Пошли. Нам еще нужно успокоить Джо. А за Байрона я не волнуюсь. Выживет. Теперь выживет.
Глава 11
А вот и наша пропащая звезда. Мы уже начали думать, что ты нас окончательно покинул!
Ребята Его группа. Они сидели в репетиционном зале, с бутылкой текилы. Все уже более чем навеселе.
Остаток ночи он без сна провалялся в постели. Попытка «развеяться» окончилась тем, что почти час он просидел, склонившись над унитазом и пытаясь унять рвоту. Почему-то сразу вспомнилась настойка трав, которой его поил Док. Больше попыток он не предпринимал, а остаток «зелья» спустил все в тот же унитаз