А кто сказал, что будет легко. Теперь собирайся. У нас еще есть одно дело.
А завтрак?
Потерпишь. Иди, собирайся.
Я хоть могу узнать, куда мы едем?
Узнаешь на месте.
Ладно.
Уже в дверях молодой человек обернулся:
Кстати, забыл сказать. Вчера приходил Маклауд.
Митос вскочил со стула, чуть его не опрокинув:
Зачем?
Искал тебя. И напомнил, что у нас с ним остались нерешенные вопросы.
Ладно. Иди.
Примерно через полчаса, они уже вышли из квартиры.
Байрон выглядел не очень-то довольным. Закутавшись в плащ и надвинув на глаза кепку, он, оглядываясь по сторонам, поспешил к машине.
От кого прячешься? Митос улыбнулся.
А сам не догадаешься? Или забыл, что я персона медийная?
Ну, раньше тебя это не останавливало, и ты красовался вовсю. Что-то изменилось?
Если я скажу, что мне это надоело, поверишь? Байрон невесело усмехнулся.
Вполне. Ладно, садись в машину.
Как скажите, сэр, Байрон, с ехидной улыбкой на лице, сделал реверанс.
Митос уже собирался сесть за руль, но внезапно обернулся к другу:
Джордж, почему ты меня слушаешься? Это на тебя не похоже.
Хочу узнать, что будет дальше. Не люблю, когда все обыденномне тогда скучно.
Защищайся! Или эта жизнь тебе совсем надоела? казалось, бой совершенно не отнимал у Митоса силголос был практически спокойным.
Вполне возможно. Но уж поверьсейчас я умирать не намерен, Байрон, улыбнувшись, отразил атаку Старика, но, несмотря на внешнее спокойствие, он уже изрядно вымотался.
Плечо словно горело огнем, сердце колотилось так, словно он недавно пробежал стометровку, а отсутствие второго клинка серьезно усложняло ситуацию.
Следующую атаку Митоса он отразить уже не смог и схватившись за раненое бедро, рухнул на пол. А над ним летали птицы, он видел их сквозь дыру в крыше. Странноптицы, в такое-то время года. Но приглядевшись, он все понялвороны. Темные вестники
От этих мыслей его отвлекла сталь клинка у горла и голос Митоса:
Ты не меняешься, Байрон. Удивительнокаким чудом ты прожил столько лет. И не плети мне про то, что бастардоружие не для тебя. Ты бессмертный и должен уметь пользоваться чем угодно. Жаль, что ты так это и не понял!
Ему потребовалась минута, чтобы ответить:
Ладно, я понял. А теперь, Митос, будь другом убери эту дрянь от моей шеи, дай полчаса на отдых и продолжим, он попытался выдавить из себя улыбку.
Но взгляд Адама мгновенно стер ее с его лица
Кто тебе сказал, что для тебя будет продолжение? Приятель, если ты еще не понялэто конец, он впервые видел подобную улыбку на лице Дока.
Он не успел ничего ответить. Противник замахнулся, Байрон лишь успел зажмуриться, и
Прошла словно целая вечность, прежде чем он понял, что все еще жив. Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди, по лицу стекали струйки холодного пота. Он набрался смелости и открыл глаза.
Старейший сидел на какой-то бетонной плите, опустив меч, и пристально смотрел на Байрона.
Тебе не кажется, что допустить дважды за неделю, присутствие чужого меча возле своей шеиэто недопустимая роскошь?
Ты ты Зачем? капли начавшегося на улице дождя капали на лицо, прорываясь в помещение сквозь дыры в крыше, смешивались с потом и Черт! Он что, опять плачет?!
Считай это уроком. Никогда не надейся на пощаду. Даже во время тренировки, дружеского спарринга делай все, чтобы не допустить поражения. Ты еще не дожил до тех лет, когда можно будет позволить себе расслабится. И не доживешь, если продолжишь такими темпами. Поверь, убить может не только враг. Любимая, друг, учитель, учениккто угодно может нанести последний удар. Нельзя жить в ожидание этого удара в спину, но и забывать про то, что он возможен, прав у нас нет, он ненадолго замолчал, словно собираясь с мыслями. И еще я хотел кое-что проверить.
И как? Проверил?
Док улыбнулся:
Да. Что бы ты ни говорил, жить ты до сих пор хочешь. Ладно, успокойся. Вставай, нам пора. Продолжим завтра.
Байрон с трудом поднялся на ногиотсутствие трости сильно мешало, а опираться на меч было неудобно:
Я не собираюсь ничего продолжать! Иди к черту! Ты пропадаешь, черт знает на сколько лет, потом врываешься в мою жизнь, пытаешься приучить меня жить по своим правилам! Тебя и учителем-то я могу назвать лишь с натяжкой! Друг? Какая, мать твою, дружба!? Чего ты от меня хочешь?
А вчера ты говорил иначе Я хочу, чтобы ты жил, кретин! Пойми это! Пойми! крик Адамса, такой не привычный, заставил его застыть на месте. Я ненавижу лезть в чужие жизни! Ненавижу заниматься чужими проблемами и подставлять себя под удар! Но я это делаю! Так сложно понять зачем!?
Он слышал такие слова впервые. Хотелось что-то сказать, объяснить, попросить прощения, но он смог сказать только одно:
Знаешь, Док, тут холодно. Поехали домой.
Глава 6
В машине они молчали. Байрон всю дорогу смотрел в окно, а Митос и не думал начинать разговор.
Был ли он доволен реакцией Байрона на свой маленький спектакль? Отчасти. Вот только горечь, появившаяся после его упреков, все не отпускала. Когда все начиналось, он был готов к тому, что с этим парнем просто не будет. Только все обернулось иначе. Старейший ждал скандалов, попыток сбежать, напасть на своего спасителя и тюремного надзирателя в одном лице. Но ничего этого не было. Был лишь молчаливый упрек в глазах, редкие вспышки гнева, покорность и абсолютное безразличие к происходящему, пусть и умело прикрытое. Митос не мог понять, в чем его обвиняют, но куда больше его заботило другоекуда делся прежний Байрон. Ведь, даже в том человеке, который пришел в бар к Джо, было больше от прежнего Байрона, чем в том, кто сейчас сидел на заднем сидение его машины. И все чаще эти его размышления приходили к печальному финалу. Все чаще он задавался вопросом: а не сломал ли его он сам? Не добил ли он его в тот момент, когда не дал Маку нанести последний удар. Ведь он не раз видел подобное. Видел как приговоренные к смерти и спасенные в последний момент люди ломались, превращались в живых мертвецов. Ему самому однажды с трудом удалось удержаться и не позволить своему сознанию рухнуть в эту яму. Невозможно жить как прежде после того, как смиришься со смертью, с последней смертью. Что-то всегда меняется. И иногда эти изменения способны свести в могилу или сделать трупом уже при жизни. Так неужели именно так и произошло в случае с Байроном?
Митосу с трудом удалось отогнать от себя эти мысли и сосредоточится на дороге. Когда они подъехали к дому, и Митос припарковал машину, он обернулся к Байрону. Ему казалось, что он должен сказать хоть что-то
Слушай, а тебя не начнут искать? Ты уже дня три не даешь о себе знать.
Байрон вздрогнул. Он был слишком погружен в себя и не сразу понял, что же произошло.
Что? А Нет. Последний концерт в Париже только через две недели. Я и так собирался отдохнуть пару дней. Последние месяцы были тяжелыми. Запись альбома, съемки, концерты. Выматывает, знаешь ли
Старик усмехнулся:
И что выматывает больше? Работа или ночные оргии?
Глупые вопросы. А если серьезно Меня некому искать. Музыканты и приятели, скорее всего, думают, что я где-нибудь отрываюсь. Прислуга только счастлива, что их никто не гоняет.
Вот и хорошо. А до концерта, я думаю, мы все уже решим, Митос улыбнулся.
Да, решим. Я или выступлю или это будет концерт памяти Лорда Байрона, с этими словами он вышел из машины.
Пять дней пролетели как один. Они вставали в немыслимую рань, Док вливал в него очередную кружку травяной дряни, они завтракали на скорую руку и отправлялись тренироваться на заброшенный завод, за городом.
Тренировки выматывали, Адам был беспощаден. До убийства дело, конечно, не доходило, но ему и без этого хватало.
Хотелось ли уйти, вернуться к прежней жизни? Поначалуочень хотелось, но с каждым днем это желание уходило куда-то на задний план. На его место приходили азарт и давно забытый интерес к жизни. Байрону было интересно, что Старейший выкинет дальше. Ночью, после одной из тренировок он поймал себя на мысли, что уже в десятый, наверное, раз проматывает в памяти прием, которым Док «добил» его в этот раз и пытается придумать, как лучше всего прервать комбинацию Адама и не оказаться на полу.