Сейчас в глазах своего бывшего командира Вермайер видел сомнения. Неуверенность. Растерянность. Не страх, нет! Увидеть страх в глазах Палача Императора, чтобы потом об этом рассказать, не удавалось ещё никому. Но даже так, Вермайер был разочарован. И вот этому человеку он подчинялся? Ему он позволил распорядиться своей судьбой? Вот этого человека он ненавидел двадцать лет?
А ещё Вермайер был раздосадован тем, что сорвался. Вполне понимая, что сорвался бы в любом случае, но до ритуала в танатологичке этот срыв превратился бы в нелепый фарс с соплями и пустыми угрозами. Сейчас же он по полной программе засветился перед сильным, умным и опытным магом, который сделает правильные выводы и начнёт копать.
С другой стороны, пусть лучше копают под него, чем под Катюшу с Найдёновым. Это даст им всем время, покажет «деликатность» инквизиции, которая своими действиями раскроет заинтересованность императора в контакте с новой силой.
Откуда-то из приёмной раздался возмущённый голос секретарши, быстро ставший испуганным:
Степан Карпович, что тут случилось? Степан Карпович, у вас всё в порядке?
Этот испуганный женский голос сдвинул ситуацию с мёртвой точки. Новый директор поднял руки с широко разведёнными пальцами, показывая, что не складывает никаких жестов активации заклинаний.
Давай успокоимся, и не будем пугать Настеньку больше, чем она уже испугалась, придав голосу максимально мирных интонаций, обратился к Вермайеру Сухарев, знаешь, как трудно найти толкового и старательного секретаря? Уволится девочка, я же с ума сойду!
Давай, кивнул доктор, успокаивая течение своей магии и совершенно не удивляясь тому, с какой лёгкостью ему даются эти манипуляции.
Угроза, исходящая от худой, высокой и какой-то нескладной фигуры доктора растаяла, как утренний туман под лучами солнца.
Что тут у вас случилось? Настенька заглянула в кабинет директора и тихонько ойкнула, оценив светящуюся от влитой защитной магии фигуру директора, прячущегося где-то за разломанным столом, Степан Карпович, мне вызвать Апраксиных?
Не нужно, Настенька, через силу улыбнулся Сухарев и, буквально ломая все свои инстинкты об колено, развеял наложенную защиту, небольшое недоразумение, всё в порядке. Занимайся своими делами! И вызови кого-нибудь прибраться тут. Через часик.
Дождавшись, пока шаги секретарши затихнут в глубине коридоров, и даже намёка на скрежет обломков кирпича под ногами не будет слышно, директор повернулся к Вермайеру:
Извини, Август, в дела твоего рода я не лезу! Но, бездна безумия, что с тобой случилось? Чуть, как в старые добрые времена меня не приложил! А ведь лучшие специалисты не давали тебе и шанса на восстановление!
Сказал, что в дела рода не лезешь? Вот и не лезь! отрезал Вермайерзачем ещё звал? У меня в лазарете дел куча, некогда с тобой воспоминаниями обмениваться. Либо говори, зачем звал, либо я пошёл!
Просто так, не прощупав всё, отпускать доктора Сухарев не собирался. Даже с учётом того, что всю нить беседы доктор сжёг, продемонстрировав невозможную силу.
Племянница твоя, аккуратно подбирая слова, начал директор, как и её избранник. Ты же понимаешь, что они числятся учениками школы, а отчисления у нас не предусмотрены. Они должны закончить обучение, пройти выпускные испытания, получить рекомендацию и только тогда станут окончательно свободными. Если, конечно, сразу не подпишут контракт.
Понимаю, кивнул Вермайер.
И то, что они, находясь в составе одной из немногих боеспособных групп, будут постоянно направляться на затыкание всех дыр? Патрулирование, разведка, зачистку территории?
Понимаю и даже одобряю.
И то, что я, как директор, будучи озабоченным состоянием здоровья всех учеников и их в том числе, продолжил плести простую словесную вязь Сухарев, обязан пригласить медиков из столицы. Только для заботы о здоровье детей! Ты же понимаешь, что всего один квалифицированный специалист на всю школу, да ещё и травматолог, это не нормально!
Ооо! Вот как ты заговорил! усмехнулся Вермайер, понимаю ли я? Да мы с господином Кожевниковым, который до тебя добрые десять лет был директором этой провинциальной школы и держал её на плаву вопреки, а не благодаря, ежегодно бомбардировали мольбами прислать уже даже не деньги на найм, а врачей и учителей все эдиктом положенные службы! Десять сраных лет! Службы, обязанные по личному эдикту императора, поддерживать нас и материально в том числе, а не только специалистами! И ты мне сейчас угрожаешь тем, что выполнишь сокровенную мечту господина Кожевникова?
Ты же понимаешь, о чём я? прервал Вермайера новый директор.
Делай, что тебе велит устав школы! ответил доктор, и это не будет вмешательством в дела рода. Выполняй свою работу, а я буду выполнять свою! И мы поладим.
Тогда не смею тебя больше задерживать, кивнул Вермайеру на пролом в стене на месте двери в кабинет Сухарев, мне ещё тут порядок наводить.
И глядя в спину удаляющемуся по коридору доктору, новый директор прошептал себе под нос:
Я рад, что у тебя всё хорошо, Бур. Но, извини, снова приказ
И первый отчёт, детально описывающий произошедшие в кабинете события, с его выводами и рекомендациями, уже спустя несколько часов с одной из горгулий был отправлен в Москву. Сухарев искал тех, кто может помочь ему выйти на след Некроманта, советом ли, опытом ли. А нашёл первого подозреваемого, прекрасно подходящего под часть описания, мелким убористым почерком втиснутого в единственную рукописную страницу в той самой папочке, которую даже упоминать за пределами кабинета Канцлера было запрещено, не то, что выносить куда-то.
«Некромантом может оказаться любой человек. С даром, без дара или перегоревший. Вероятнее всего, изначально без дара или перегоревший. Нежити легко зацепить такого человека обещанием силы. Обязательно изучить любой факт неожиданно проявившегося в старшем возрасте дара или чудесного исцеления старых ран. Обращать внимание на людей, имеющих доступ к мёртвым телам, и на их круг общения. Держать на контроле кладбища, крематории, танатологические секции служб правопорядка и всех людей, имеющих к ним свободный доступ»
Глава 8
Эх, где же ты, учебная рутина? Занятия магией под насмешливыми взглядами однокурсников. Зубодробительная теория с практикой, после которой ты осознаёшь себя полным идиотом. Изматывающая до полного бессилия физическая подготовка, возвращаясь с которой у тебя болит каждая мышца и хочется только одногоупасть, удариться головой об угол подушки и отключиться часиков эдак на тридцать. Или сорок.
Обещают, что учебный процесс будет восстановлен совсем скоро. Вот-вот нагрянут новые преподаватели, Господин Сухарев, новый директор школы, закончит восстановительные работы и всё вернётся на круги своя.
Долгожданная рутина вернётся!
А пока мы должны всеми своими куцыми силами приближать возвращение этого счастливого времени, помогая взрослым, квалифицированным магам и защитникам города Апраксиным в восстановлении нашего родного города и в обеспечении его безопасности.
Оказывается, только на первый взгляд, сразу после Вторжения безопасно. Да, твари иных планов ушли и новые явятся не скоро, но вот угрозу представляют не только твари иных планов. Есть и свои
Вот, к примеру. Маленькие дети и Новый год.
Я считаю, что маленькие дети обожают Новый год, по большей части, потому, что после того, как проснёшься, можно бежать к ёлке за подарками. За целой горой подарков! Сам Новый год для них, как праздник, очень и очень сомнителен. Особенно с историей про деда в шубе, который проникает в их дом и шарится в нём с длинной палкой в руках и мешком за спиной. Но волшебное утро наступает и ты, проснувшись целым и невредимым, пережив вторжение страшного деда с бородой и мешком, сразу бежишь получать огромную кучу подарков. Как награду за смелость.
Дикие, тут, как дети. Само Вторжение для нихкак новогодняя ночь. Страшно, опасно, но под одеялом, если ничего не торчит наружу, тебя никто не тронет! Зато сразу после «пробуждения» «утром»
Дикие чутко отслеживают активность иных Планов и сразу после окончания кровавого суточного противостояния, резко активируются. Буквально через суткидвое, после того как трупы вторженцев растворяются в тумане, дикие наводняют всю округу и начинается потеха.