Будучи не в силах смотреть Егору в глаза, я опустила голову и уткнулась лбом в его грудь. Уж лучше так.
Значит эта гадость, что он в меня засунул, все-таки подействовала?
По-моему, тебе даже понравилось. усмехнулся Соболев, его пальцы начали выводить замысловатые завитки между лопаток.
Рада, что смогла доставить тебе удовольствие! выпрямилась я и скинула его руки.
Правда? он положил руки мне на талию и одним движением усадил на мраморную столешницу, выполненную за одно целое с раковиной, наши лица оказались прямо друг напротив друга. Чтобы не наделать глупостей, я сжимала ладонями камень так сильно, как только могла.
Егор? почти голый мужчина, прижимающийся ко мне в тесном пространстве санузла, не мог не волновать.
Так, мне срочно нужно подумать над покупкой книги «Как совладать с собой, если очень похоже, что ты помешалась на неподходящем мужчине»!
Ммм? склонился он к моей шее и, отодвинув ворот собственной футболки, что была на мне надета, начал оставлять короткие теплые поцелуи вдоль плеча, а его руки проскользили вверх по моим голым бедрам, задирая подол, и остановились где-то посередине пути.
Что ты делаешь? я прикрыла глаза и пыталась держать себя в руках, рисуя перед глазами, например, кучу навоза или раздавленную лягушку с кишками навыворот. Помогало слабовидимо воображение у меня совсем никудышное.
Его поцелуи как будто проникали под кожу, задевая те самые нервные окончания, что посылают электрические сигналы напрямую в мозг.
А на что это похоже? Соболев оторвался от моего плеча и принялся расстегивать пуговицы на вороте футболки так же сосредоточенно, как ученик автошколы, сдающий экзамен в ГАИ.
Покончив с пуговицами, он спустил футболку вместе с бретелькой бюстгальтера с одного плеча, и вновь принялся оставлять свои безумные поцелуи, закрывающие доступ в мой мозг любым разумным мыслям.
Егор, подожди. смогла я наконец оттолкнуть мужчину.
Под кожей у меня как будто лопались мыльные пузырьки и щекотали брызгами.
Что ты со мной делаешь, птичка. покачал он головой, так и не убрав рук с моих бедер, и уперся своим лбом в мой.
Мне понадобилось всего несколько глубоких вдохов и, закрыв глаза, я скинула никчемную футболку, оставшись в простом черном комплекте белья и в руках самого лучшего мужчины на свете.
Глава 13
Егор спал. Наступивший рассвет окрасил комнату во все оттенки серого, как будто художник добавил во все краски пепла, и они потеряли былую яркость, от чего все вокруг казалось не настоящим, как будто киношным. Я бестолково пялилась в потолок, прекрасно понимая, что после того, как вырубилась почти на целый день, уснуть уже вряд ли удастся. Да и незачем.
Так же как не удастся и успокоить вновь проснувшуюся совесть и откуда-то взявшееся чувство безнадеги. Всего лишь неделя понадобилась, чтобы моя жизнь полетела в тартарары. А точнее неделя и один мужчина, противостоять обаянию которого оказалось для меня чем-то непосильным, и который заставил меня позабыть об измене жениха неприлично быстро. И который улетит домой, вон из моей жизни, через каких-то четыре с небольшим часа. Боюсь вот только, что так же быстро позабыть о НЕМ у меня, к сожалению, не выйдет.
Жаль, что я не курю, наверное, сигарета была бы сейчас в самый раз. Что уж там, среди алкоголя, наркотиков и беспорядочных связей курение, пожалуй, было бы самым безобидным моим грешком. Ах да, забыла добавить к ним черный юмор.
Особо не заботясь о шуме, я встала с кровативряд ли Егор проснется после почти бессонной ночи, а его будильник, насколько я знаю, прозвенит лишь через два часа, собрала раскиданную по полу одежду и вышла из спальни.
Уйти по-тихому и оставить мужчину в покое, избавив от никому не нужных объяснений и полного обоюдоострой неловкости прощания, я сочла наилучшим выходом из положения и концом нашего романа, если его можно так назвать.
Небо на улице было серым под стать моему настроению, прохожих видно еще не было, а общественный транспорт только-только начинал ходить, и в проезжающих мимо троллейбусах за неимением пассажиров из окон выглядывали не до конца проснувшиеся контроллеры. И хотя солнце было скрыто за серой пеленой облаков, воздух оставался достаточно теплым, так что во вчерашних Викиных шортах и футболке холодно не было.
Ехать домой, чтобы диким зверем метаться от тоски в четырех стенах, желания не было, и я решила в кои-то веки неспешно погулять по центру родного города, насладиться его старинной атмосферой и попытаться убедить саму себя в том, что все мои проблемы до смешного ничтожны, благо вдохновляющих достопримечательностей и парков у нас в избытке.
«В конце концов, если уж станет совсем невмоготу, можно просто утопиться в фонтане».
Позавтракала я в круглосуточной кофейне напротив метро, выбрав из довольно-таки скудного меню бельгийские вафли и латте. Кофе оказался обычным, а вафли моего воображения и вовсе не потрясли, по степени резиновости оказавшись где-то между кукурузной лепешкой и подошвой от ботинка.
«Не то, что мамины» вздохнула я, уйдя в тоску с головой и находя в ней какое-то нездоровое удовольствие.
Поток пассажиров, ныряющих в метро, возрос с отдельных единиц до устойчивого ручейка, а я все сидела, ковыряла вафлю и смотрела в окно. Причем, как только в поле моего зрения попадала довольная парочка, идущая за руки, или того хуже в обнимку, усилие вилки в моей руке возрастало в разы.
Оставив после себя пустую чашку и кучу крошек, из которой легко можно было слепить «муравейник», я покинула заведение и отправилась бродить по улицам согласно плану.
Насладиться достопримечательностями у меня не получилось, так как вместо того, чтобы смотреть по сторонам, взгляд то и дело опускался на носки собственных, точнее подружкиных, тапочек. Мысли скакали, как мячики для игры в настольный теннис: пинг-понг, пинг-понг, пинг-понг, и как будто оставляли такой же шум в моей голове. Чувствовала я себя как героиня известного новогоднего фильма, и как быть дальше точно так же не знала.
А еще я зачем-то все время проверяла часы на телефоне, заранее включив авиарежимслышать никого не хотелось. В том числе и внутренний голос, но от него так легко я избавиться не могла.
«Самолет у Егора через три часа» зачем-то автоматически проносилось у меня в голове, пока я гуляла по узким улочкам.
«Через два»
«Через полтора»
Когда до отлета оставалось немногим более часа, а от моей уверенности и вовсе ничего, я сдалась и, немного помявшись, запрыгнула в стоявшее возле очередной станции метро такси. Сама поездка запомнилась мне мало, я то и дело смотрела на часы и подгоняла светофоры, мои ноги неуправляемо отбивали только им понятный ритм, руки стискивали телефон, который я и не думала убирать в карман, а в животе творилось что-то совсем не понятное, как будто мои внутренности решили вдруг покататься на американских горках и получить будоражащие ощущения.
Вопреки здравой логике и доводам рассудка, что-то внутри все же не давало просто так отпустить мужчину. О том, что вся затея попахивает утопией, что попросту могу его не застать, или застать, но прощающимся с Региной, я думать отказывалась. Для начала надо хотя бы успеть.
Таксист высадил меня прямо у входа в терминал за двадцать минут до вылета. Чтобы расплатиться, пришлось выгрести из карманов всю оставшуюся после завтрака наличку, за исключением нескольких десятирублевых монет.
Как можно найти кого-то среди такого количества людей? Огибая не торопящихся пассажиров, везущих за собой разнокалиберные чемоданы на колесиках, семьи с возбужденными предстоящим путешествием детьми, модных дамочек с фирменными сумками и на каблуках, я бежала к стойкам регистрации, рассудив, что если и суждено мне сегодня встретиться с Егором, то легче всего это сделать там. Для этого, насколько я помнила, попасть нужно было на третий этаж.
Все встреченные по пути люди, как специально, путались под ногами, эскалаторы еле-еле несли меня вперед, заставляя терять драгоценные секунды, а чужие чемоданы так и норовили сбить с ног.
Додумались же разметить эти стойки так высоко!
Добравшись наконец-то до стройных рядов с белоснежными прилавками, за каждым из которых нес службу вежливый сотрудник в форме, я уперлась руками в колени, восстанавливая сбитое безумным спринтом дыхание и попутно оглядывая пассажиров, разбитых на примерно одинаковые очереди, отделенные друг от друга металлическими стойками.