Ничего не значат? я грустно усмехнулась и покачала головой. И тем не менее они были в твоей жизни. И в нашей совместной жизни тоже были. Нет смысла отрицать произошедшее и говорить, что оно ничего для нас не значит.
Я прошу тебя, Димка опять схватил мою руку, а его голос вдруг охрип. давай попытаемся обо всем забыть и начать все сначала.
А о том, что у меня после тебя были мужчины тоже забудем? я решила не вести пустых разговоров, а сразу давить на больное.
Мужчина ошеломленно уставился на меня, даже его большой палец, непрерывно гладивший мою руку, замер на полпути. Еще бы, мысленно усмехнулась я, ведь после нашего расставания и недели не прошло.
Обо всем забудем. наконец решился Димка, было видно, что далось ему это ой как не просто. В конце концов ты имела право.
Ответить на сие благородство мне не дал телефонный звонок, раздавшийся из сумочки, что валялась на тумбочке в прихожей.
Ну что, мисс Марпл, готова? веселый голос Егора продрался сквозь толщу уныния, что захватило меня с самого утра.
Сам-то как думаешь, умник?
Тогда жду тебя внизу в черном внедорожнике. не стал разглагольствовать Соболев и повесил трубку, даже не попрощавшись.
Прости, Дим. вопреки логике, что-то не давало мне посмотреть бывшему жениху прямо в глаза, и я предпочла говорить, уткнувшись в сумку, якобы проверяя все ли на месте. Мне пора идти. И я действительно не думаю, что после всего случившегося нам стоит пробовать остаться вместе. И хотя времени прошло совсем не много, я уже не та, что была до той пятницы. Да и ты не тот, даже если сам так и не считаешь. говоря все это, я попыталась отстраниться от обид и рассуждать беспристрастно.
Сейчас я действительно уйду, но не сдамся. поднял он мое лицо за подбородок и, не дождавшись ответа, вышел.
Я медленно выдохнула, избавляясь от неприятного осадка, что оставил внутри тяжелый для меня разговор, как будто наше расставание было на моей совести, погасила во всей квартире свет и, перекинув ремешок сумочки через плечо, вышла за дверь.
На улице искать Егора долго не пришлось. Прямо у подъезда, несмотря на пасмурное небо, блестел боками новенький черный БМВ с местными номерами. И откуда только взял? Не купил же.
Если этот придурок так и будет виться около тебя, мне придется лично попросить его не попадаться мне на глаза. И назвать мою просьбу вежливой будет непросто. сквозь зубы выдал вместо приветствия Егор, уставившись прямо перед собой.
Я так и застыла в кожаном кресле, с ремнем безопасности в руке, мой рот сам собой открылся от удивления.
Я уставилась на мужчину, все еще сидя в пол-оборота. Что случилось с его настроением за те несколько минут, которые мне понадобились, чтобы спуститься из квартиры? Да и какое он вообще имеет право распоряжаться моей личной жизнью! Но начинать поездку в детский дом со скандала желания не было, к тому же разговор, произошедший в туалете ресторана, а особенно его незабываемый финал, все еще красочно жил в моей памяти, поэтому я примирительно произнесла:
Он всего лишь приходил закончить вчерашний разговор, ведь вечером ему пришлось уйти.
В таком случае, для него было бы лучше, если бы этот ваш разговор был действительно окончен. уже спокойнее сказал Егор и внимательно оглядел мое лицо.
Я смогла выдохнуть и пристегнуться.
А тебе не кажется, что это несколько ммм, не в твоей компетенции? подбирать слова пришлось осторожно, неизвестно как его плохое настроение отразится на детях.
Вот увидишь, малыш, щелкнул он меня по носу. это очень даже в моей компетенции.
Этот невозможный мужчина заставил мою челюсть отвалиться уже второй раз за пять минут. Гнев моментально вскипел где-то в районе живота и тягучей лавой ударил прямо в голову, на миг лишая зрения и даже слуха, и, чтобы не наговорить лишнего или не вцепиться в ухмыляющуюся Соболевскую физиономию, я предпочла отвернуться к окну. Пальцами я изо всех сил стискивала кожаную обивку сиденья, надеюсь после моих ногтей там останутся внушительные дыры. Это ж надо иметь такую наглость, что еще за малыш?! Да пусть свою Региночку так называет, кобель!
Как мы покинули двор и проехали половину пути я не заметила. Говорил ли что-то за это время Егор, тоже сказать не могу. И хотя гнев постепенно отпускал мою голову, тонким ручейком вытекая наружу, поворачиваться в сторону Соболева, а уж тем более вести с ним светские беседы, совсем не хотелось, поэтому до детского домаа это почти шестьдесят минутмы ехали в молчании. Зато, как ни странно, за всю дорогу я даже ни разу не подумала о предстоящем допросе, мысли о котором уже с утра успели вытянуть всю душу, чем сберегла себе немного нервов, а в конце пути и вовсе задремала. Удобные сиденья из бежевой кожи и ровный гул в салоне этому очень даже способствовали.
Вел, кстати, Егор, несмотря на все свои недостатки, спокойно и плавно, по пустякам из себя не выходил и матом не ругался, соседние машины не подрезал. До места мы добрались без труда, благо дорогу мужчине подсказывал навигатор, от меня лишь требовалось сообщить нужный адрес.
Проснулась я от того, что мое ухо защекотало тихое:
Просыпайся, красавица, мы приехали.
Я нехотя разлепила веки, ибо дрема после беспокойной ночи была уж очень сладкой, а тихий шепот на ушко так и манил понежиться еще чуть-чуть. Но долго рассиживаться в удобном кресле я себе позволить не могладела никого не ждут.
Подобострастно помогать мне при выходе из машины мужчина не стал, за что сразу же получил мое негласное одобрение. Я подождала, пока Егор закроет машину, и повела нас внутрь здания. Алла Михайловна ждала в своем кабинете на третьем этаже.
Алла Михайловна, добрый вечер. поздоровалась я, после того, как, постучавшись, открыла дверь с табличкой, подтверждавшей что мы не ошиблись адресом.
Здравствуйте, молодые люди. дама внимательно посмотрела на нас из-под очков, ее приветствие прозвучало так, будто мы уже заранее были в чем-то виноваты.
Выглядела она внушительно и лично на меня всегда навевала ужас и заставляла тушеваться. Среднего роста, пышной комплекции, с выдающейся грудью, рыжие волосы уложены в неизменно высокую прическу. Классическая такая директорша, ученики которой больше всего боятся попасть к ней на ковер. А еще при виде нее в голове почему-то крутится устрашающее всех школьников слово «педсовет».
Добрый вечер. кивнул Егор.
Алла Михайловна, позвольте представитьэто Егор Станиславович, он будет вместе со мной беседовать с детьми.
Очень приятно. ее взгляд из-под очков просканировал Егора с ног до головы и обратно, а выражение лица явственно говорило о том, что приятностью там и не пахло. Надеюсь, вам не нужно объяснять про психологические особенности детей-сирот и про то, насколько осторожно следует вести допрос.
Мы сделаем все возможное, чтобы наша беседа, выделил мужчина последнее слово, не принесла детям дискомфорта.
Надеюсь на вашу порядочность и компетентность, Егор Станиславович. поджала губы Алла Михайловна, так до конца и не поверив в безобидность нашего сегодняшнего мероприятия. Я, скорее, была солидарна с ее точкой зрения, нежели с абсолютной уверенностью Егора.
На него, надо отметить, должного впечатления разговор с навевающим ужас на всю округу директором не произвел. «Вот это понимаю, стрессоустойчивость» позавидовала я и велела себе следовать его примеру, причем желательно по жизни. Не хватало еще, чтобы рыжеволосая дама увидела мою нервозность и передумала.
Алла Михайловна тем временем встала, опираясь двумя руками о столешницу, и тяжелой походкой направилась мимо нас к двери. Директриса не сказала нам ни слова, лишь обдала облаком едких духов, видимо то, что мы должны последовать за ней, подразумевалось само собой.
Комната, где в это время находились дети, расположилась на первом этаже и представляла собой что-то вроде спортивного зала, разделенного на зоны. Там были и шведские стенки с канатами и различным спортинвентарем, и музыкальные инструменты, и столы с настольными играми, и даже зона для просмотра телевизора. Короче, досуг на любой вкус.
Как только мы в компании Аллы Михайловны показались в дверях, дети застыли на местах, а я сделала приятный для себя вывод, что не единственная тут, кто побаивается грозной женщины. В наступившей тишине директор поведала ребятам о том, что нам от них нужно, ее годами выработанный менторский тон вернул меня лет на десять назад, во времена средней школы, когда нам с одноклассниками каждый день приходилось выслушивать не отличающиеся разнообразием напутствия учителей. Я даже смиренно приготовилась к тому, что женщина разразится речью минут на двадцать, но она ограничилась лишь коротким сообщением, чем, признаться, приятно удивила.