Отец, я всё продумал. Она мне доверяла и должна была испугаться, а она начала бросать проклятияначал было Сиэль, но мужчина его перебил, подняв руку.
Единственное, что тебя спасло, это тот проклятый остров. Никогда бы не подумал, что обрадуюсь существованию этого чёртового острова. В следующий раз, когда захочешь проучить кого-то, обговаривай свои никчёмные идеи со мной! Иначе сам рискуешь вылететь из Академии! Декан тяжело опустился в кресло.
Да, отец. Я всё понимаю, Сиэль покорно склонил голову, кулаки его сжались от негодования.
Ни черта ты не понял! И более того, только всё испортил своей выходкой. Больше эта девка тебе не доверится, и никому из вашей бедовой компании, уж будь уверен, архимаг откинулся на спинку кресла. Его выматывали подобные вспышки гнева, но собственный сын раздражал его. Такой глупый. В кого он такой? Точно не в отца!
Как она сумела выбраться? вновь подал голос Сиэль.
Откуда мне знать. Если бы я мог видеть сквозь иллюзии, которые оставил там этот этот ублюдок, Декан поймал себя на мысли, что не может вспомнить имя адепта, я бы понял. Возможно кто-то узнал о вашем «тайном» плане и помог ей.
У девчонки нет друзей, я об этом позаботился, вернув себе уверенность, заявил Сиэль. Ты мог исключить её сегодня. Почему не стал?
Сиэль, Сиэль, покачал головой Натан. Ты наивен, как твоя мать. Дар этой девчонки уникален, я не собираюсь исключать её. Я хочу ей воспользоваться, так же, как и ты. Вот только мои цели гораздо более глобальны. Жаль, что, избивая отродье, вы не додумались взять её крови, последнее архимаг пробубнил себе под нос. Он вернулся из раздумий и взглянул на своего никчёмного сына. Её дар с твоим рядом не стоял! Декан отвернулся. Эта аура но я кое-что сделал. Думаю, теперь ей станет тяжелее применять силу. Надеюсь, твой потенциальный ум в состоянии осознать и воспользоваться предоставленной возможностью. Декан не смотрел на сына, что скрипел зубами, сидя напротив. Свободен, бросил архимаг.
Да, отец, Сиэль быстро встал и вышел из приёмной. Весь его так хорошо продуманный план провалился. Почему? Кто раскопал эту проклятую полукровку? Как она выбралась из ящика? Почему не сдалась, ослабев от земли, а разозлись? Почему стала такой боевой, не в пример своей трусливости раньше? Почему не задохнулась в земле? В итоге план не принёс ничего кроме ещё больше ухудшившихся отношений с отцом, а всё из-за неё!
Баньши
Ночь прошла тревожно. Фиама не могла уснуть, она вскакивала при каждом малейшем шорохе, ей казалось что, кто-то ходил под дверью и пытался открыть, что вчерашние убийцы вернулись доделать своё чёрное дело. Полукровка приподнималась и впотьмах проверяла на месте ли табуретка, и нет ли никого в комнате. Только она прикрывала глаза, как в ушах звенело и слышался шёпот. Фиама жмурилась, пыталась его отогнать, думать о хорошем, но ничего не помогало. Она поднимала голову, но каждый раз табурет стоял на месте, а в комнате ни души.
В те редкие моменты, когда полукровка начинала дремать, ей снились кошмары, гораздо более ужасные, чем ночные шорохи. Она вновь собирала головой ступени, боролась с призраками, которые хотели утащить её под землю, пряталась от собственной ожившей тени; орала, запертая в гробу, а стенки его сжимались. Она падала в яму, а наверху стоял и смеялся Сиэль, глаза его светились красным огнём, а кожа лопалась. Фиама бесконечно долго падала в пропасть, а потом толща земли сходилась над ней. Дочь ашуры кричала, находясь под землёй, по которой ходили люди и ничего не замечали, а полукровку тем временем пожирали черви, заползали в уши, нос, рот и в глаза, в раны и под кожу. Фиама просыпалась от собственных криков, скидывала одеяло и чесалась, пытаясь сбросить с себя личинки.
Звон труб тихий, но всепроникающий возвестил о конце ночного кошмара. Фиама, так и не поспав ночью, поднялась и пошла в уборную. Ей предстояло показаться всем в новом образе, с платком на голове, бинтами на руках и синяком вокруг красного глаза. Полукровка решила забинтовать половину лица, чтобы скрыть ото всех такое уродство. В бинтах была своя прелестьникто не знал, что именно они скрывали, к тому же отпадала надобность носить перчатки.
Перед завтраком Фиама заглянула к Куратору и спросила, что он говорил преподавателям, когда её отпрашивал, дабы ненароком не опровергнуть официальную версию. Куратор, не мудрствуя долго, наврал всем о том, как его подопечная страдала снохождением и упала с лестницы во время одной из своих прогулок.
Фиама впала в ступор, но вскоре осознала, что эта версия самая безобидная из всех. Куратор ведь мог придумать что-то похуже, как полукровка пошла молиться Сатане или подглядывала за мальчиком. Но дочь ашуры не хотела слышать в свой адрес шутки на тему ночных загулов. Какой позор. Но, как ни странно, преподаватели поверили в ложь Куратора.
Фиама не смогла промолчать и задала мучающий её вопрос:
Что теперь делать? Неужели, Сиэль с компанией так и останутся безнаказанными? Они же не успокоятся, пока не избавятся от меня!
Куратор нахмурился. Он и сам не знал, что делать, и тем более не мог ничего посоветовать своей подопечной.
Успокойся. К сожалению, здесь ничего не поделаешь, маг развёл руками, оторвавшись от книги, которую изучал. Сиэльсын Декана, а значит, практически не прикосновенен. Обвинять его бессмысленно. Даже если ты найдёшь неопровержимые доказательства вины Сиэля, последнее слово останется за его отцом. И лишь одно его слово и вся вина может лечь на тебя. Сама подумай, кому поверят наставники и адепты, Декану или маленькой полукровке? Думаю, ответ очевиден. И всё же Декан тебя не исключил.
Зато обрил, тихо вставила Фиама и поникла. Как бы правдиво не звучала речь Куратора, она совершенно не вдохновляла. Наставник тяжело вздохнул и окинул взглядом подопечную. Она забинтовала себе руки, грудь, половину лица и головы, а волосы заплела в косу и убрала наверх. Полукровка под бинтами спрятала не только синяк и покрасневший глаз, но и острые уши.
Не расстраивайся, волосы отрастут, попытался поддержать подопечную Куратор, только улыбка его получилась натянутой.
Не в волосах дело, Фиама хотела рассказать наставнику, что посулил ей Сиэль в ту злополучную ночь, не передумала. Куратор сделал для полукровки достаточно, глупо жаловаться ему. Свои проблемы она должна решить сама. И всё же Фиама не знала, что делать с Сиэлем, ведь он ей сказал, что не остановится и продолжит «воспитывать», если она не станет его преданной слугой. Неужели стать слугой? Ни за что! Но тогда он начнёт мстить. Ну почему я так бессильна? Фиама сжала кулаки так сильно, что ткань на костяшках натянулась и чуть слышно скрипнула, а ногти впились в бинты. Руки заболели, раны на предплечьях заняли, тогда полукровка ослабила хватку.
Если хочешь мстить, догадался Куратор о чём думала его подопечная, учись ждать. Как твой наставник я должен бы сказать, что местьэто плохое занятие, она разрушает жизнь, и не даёт ничего кроме боли взамен, но не мне говорить это. В конце концов, я не могу советовать тебе то, к чему сам не прислушиваюсь. Потому я дам тебе другой совет. Маг наклонился ближе к подопечной, как будто его могли подслушать, и тихо, будто раскрывал страшную тайну, заговорил, голос его звучал холодно, но рассудительно. Сделай то, чего никто не ожидаетстань лучшим адептом Академии! Потенциал у тебя есть и пока ты справляешься неплохо. Успешных адептов не исключают из-за пустяков. Куратор сделал жест в воздухе и растянулся в довольной ухмылке, сказав: И я смогу гордиться подопечной.
Сиэль будет мстить. Фиаме идея Куратора понравилась, но сын Декана ясно дал понять, если полукровка не станет его прислугой, он будет закапывать её снова и снова. Можно мне запор на дверь? Хотя бы щеколду?
Куратор отрицательно покачал головой.
Декан не одобрит, а хозяйственная служба не поставит запор без его согласия. Придумай что-то ещё. Ты занимаешься физподготовкой и самообороной. Будь начеку, развёл руками маг. Сиэля ты своими успехами точно взбесишь. Ведь будучи сыном Декана на нём лежит ответственностьбыть лучшим, быть примером, на тебе ответственности нет.