- Спросите,как
его зовут.
Но в ответ на новый вопрос Марты больной только еле слышно простонал:
- Ох, как мне плохо!
Больше ничего нельзя было от него добиться. На все вопросы-ктоон,
откуда, чем болен, как ему помочь - он отвечал непрерывным стоном:
- Ох, мне плохо!.. Так плохо!
Сестра Гиацинта страшно волновалась:хотьбыехатьснимводном
купе... Она решилаобязательнокнемуперейти.НодоПуатьенебыло
остановок.Набольногобылострашносмотреть,головаегоснова
запрокинулась.
- Он кончается, он кончается, - повторил тот же голос.Божемой!Что
делать?
Сестра знала, что в поезде едетсосвятымидарамиотецМассиасиз
Общиныуспения,готовыйнапутствоватьумирающих:каждыйгодвдороге
кто-нибудь умирал.Ноонанерешаласьвоспользоватьсятормозом,чтобы
остановить поезд. Был и вагон-буфет, который обслуживала сестра Сен-Франсуа;
там находился врач с аптечкой. Если больнойдоедетживымдоПуатье,где
предполагалась получасовая остановка, ему будетоказанавсяческаяпомощь.
Ужасно, если он умрет до прибытия в Пуатье. Но мало-помалу всеуспокоились,
больной начал дышать ровнее и, казалось, уснул.
- Умереть, не доехавдоместа,-прошептала,вздрагивая,Мари,-
умереть у земли обетованной...
Отец пытался ее ободрить.
- Но ведь я тоже так страдаю, так страдаю! - воскликнула девушка.
- Доверьтесь святой деве, - сказал Пьер, -онахранитвас.Марине
могла больше сидеть, пришлось снова уложить ее
втесныйящик.Отецисвященникделалиэтосбесконечными
предосторожностями, так как малейший толчок вызывал у нее стон.Оналежала
точно мертвая, едва дыша, лицо ее, обрамленное пышными белокурымиволосами,
выражало страдание. А поезд уже четыре часавсемчалсяимчалсявперед.
Вагон неистово качало оттого, что он был в хвостепоезда,сцепыскрипели,
колесанеимоверностучали.Вокна,которыеприходилосьдержать
полуоткрытыми, влетала едкая, обжигающая пыль, жара становилась невыносимой,
было душно, как перед грозой; рыжеватое небо постепенно заволоклотяжелыми,
неподвижными тучами. Тесные, зловонные купе, эти ящики на колесах, гделюди
ели, пили иудовлетворялисвоиестественныенадобностисредиодуряющих
стонов, молитв, песнопений, превратились в настоящее пекло.
Не одна Мари чувствовала себя хуже, чем обычно; другие также измучились
в пути. Маленькая Роза, неподвижно лежавшая на коленяхусвоейбезутешной
матери, которая смотрела на ребенка большими, полными слез глазами, была так
бледна, что г-жа Маэ дважды наклонялась и щупала ее руки, в страхе, чтоони
уже похолодели. Г-жа Сабатье каждую минуту перекладывала сместанаместо
ноги своего мужа - они так отекали, что он не всостояниибылдержатьих
долго в одном положении.