Отработанная тактика, мелькнуло у Овсова, не в первый раз так напиваются. Никого не задевают, смотрят только себе под ноги, кроме официанта, вообще ни с кем не общались. Да и общаться им сложно. В таком-то состоянии. Либо администратор Аня что-то напутала, либо специально наводит милицию на ложный след. Так явно? Ведь на её оговорку сразу обратят внимание. Нет, скорее, напутала. Возможно, неправильно услышала. Восемь заплетающихся ног промаршировало к главному входу. Видя их состояние, все встречные уступали им дорогу. Ни о каком скандале не могло быть и речи.
Сохраните эти записи до завтра. Или я, или кто-то другой придёт их изымать.
Зачем?
Это нужно по уголовному делу.
Как по уголовному делу? мужчина в красном галстуке подскочил со стула, Вы упоминали только неприятное событие!
Не надо так волноваться, Овсов успокаивающе поднял руку, ваш клуб не имеет никакого к нему отношения. Я в этом только что сам убедился. Но записи будут нужны. Либо для подтверждения слов свидетелей, либо для опровержения. Всего-навсего. Формальности надо соблюсти, не более того.
Овсов попрощался и направился к выходу.
Я Вас проведу, начальник службы безопасности сделал два семенящих шага за старшим опером, но последний его остановил.
Не надо, я сам.
Затем Овсов прошёл через комнату охраны, повернул из коридора сразу на третью лестницу, спустился, открыл дверь, расположенную за баром, обошёл длинную стойку с белой чашкой, недопитой мужчиной в красном галстуке, и вышел через главный вход клуба на улицу.
Прохлада «Морской черепахи» сменилась припекающей жарой. Редкие далёкие облака даже и не пытались конкурировать с небесным светилом за пространство над городом Т. Овсов вышел на середину проезжей части в надежде поймать хоть какой-то ветерок, но не ощутил и малейшего дуновения. Медленными шагами он вернулся на тротуар и также неспешно двинулся к гостинице. Интересно, вчера было прохладно и ветрено, сегодня всё наоборот. Погода уже исправилась на тёплую, или только намекает на лето? Скорее всего, просто дразнит.
Надо было сразу попросить показать записи видеокамер и за позавчерашний вечер. Или Николай успел их стереть? Вряд ли. Так торопился, что один наушник вытащил, а второйнет, разлил кофе и не вытер, даже кружку на чистое место не переставил. Да, очень торопился. Они не знали, что нужно уголовному розыску. Громкий повтор слов Дмитрия начальником службы безопасности для программиста стал сигналом к действию. Значит, удаляли компромат на себя. А зачем его записывать? Потому, что хотят контролировать ситуацию. Особенно, если она скользкая. Наркотой в клубе торгуют. Непосредственно под замечательной грудью русалочки. Это то, что само напрашивается в выводы. А что не напрашивается? Мало ли. Но мозгов на более сложные комбинации у них не хватит. Откуда известно? Очень простоесли бы соображаловка у начальника безопасности подобного заведения работала нормально, он, не отрывая чашечку от губ, сказал бы Овсову заглянуть через пару часов, так как программиста нет на месте. Вроде, как к врачу отпросился. Или за нужной деталькой в соседний магазин побежал. А Николай бы уж догадался смыться куда-нибудь, не пересекаясь со мной в коридорах «Морской черепахи». Может, зря я ушёл коротким путём? Не надо демонстрировать свою догадливость преждевременно, ни к чему. Ну, да ладно, что уж теперь.
Овсов оглянулся на главный вход клуба. Двери весёлого заведения по-прежнему были распахнуты, солнце не могло напрямую потрогать морскую красавицу за грудь, только с помощью случайных зеркальных зайчиков, воробьи не стремились стать алкогольными клиентами ночной жизни «Морской черепахи», даже ветер игнорировал кофейные пристрастия начальника безопасности клуба.
Никаких зацепок, кроме скандального командировочного не было. Но и эта версия уже трещала по швам. Четыре перерезанных горла и так мало смахивали на бытовое убийство, а теперь ещё и мотив в виде ссоры перестал просматриваться. И в переносном и в прямом смысле. Почти отрубленные головы говорили о необычайной злобе убийцы, о его ненависти к покойникам. Если он действовал сгоряча, в состоянии аффекта, как говорят юристы, то на следующий день этот человек должен был ужаснуться тому, что он сделал. Овсов повидал многое в уголовном розыске: некоторые, придя в себя после такого, вешались или стрелялись, некоторые сходили с ума, самые шустрые хватали паспорт и деньги и бросались в поезд, на теплоход, на самолёт, к чёрту на рога. Но и там их доставала совесть. Не далее, как в прошлом году, на Камчатке, недавно приехавший туда мужчина обратился в милицию. Написал явку с повинной. О том, как убил в городе Т. свою жену с любовником. Застрелил дробью из охотничьего ружья. Два полуголых трупа на белой простыне. Лица всмятку. А ведь год, как на пенсию вышел. Страсти какие, усмехнулся Овсов. И не поймёшь, то ли любовь, то ли ревность такая.
Может, ребята изнасиловали какую-нибудь девчушку? И её папа решил не затягивать с правосудием? Такое можно и не узнать. В гостиницу они никого не приводили, побывали ли в других квартирах и общежитиях, не известно. Надо дать участковому поручение обойти близлежащие дома с фотографиями покойных. Овсов осмотрелся, он уже почти подходил к дверям «Волшебного маяка». Где стоит попытаться опросить жильцов? Вот теснятся два многоэтажных дома рядом с гостиницей, и вон тот, на углу, с длинным рекламным банковским плакатом, проходишь мимо него, когда идёшь в «Морскую черепаху». Да, пожалуй, и хватит. Взгляд Овсова скользнул вдоль улицы. Многочисленные витрины и вывески играли солнечными бликами. И в офисах на первых этажах следует поспрашивать. Может, видели, когда четвёрка мимо проходила. Или наведывалась куда-нибудь. Ребята здесь три дня всего прожили. Что они ещё успели сделать, кроме того, что ему поведал пять минут назад экран монитора?
Глаза Овсова наткнулись на белые буквы пивного магазина. Расположен ещё ближе, чем клуб, а напиться можно не хуже. Удобно для жаждущих. Надо продавщиц Юрика опросить. Без его ведома, не предупреждая. Понятно, что бывшему зеку не захочется помогать сотрудникам уголовного розыска. Даже если и пьёшь с ними пиво. Тем более, своё.
Овсов подошёл к Жигулям, достал ключи от машины и оглянулся на дверь гостиницы. Зайти ещё раз? Может, он что-то упустил, может, кто-нибудь что-нибудь вспомнил. Или дождался ухода милиции и опять где-нибудь следы преступления затирает. Дмитрий спрятал связку в карман и направился внутрь.
Ой, а я как раз собиралась Вам звонить, дежурная по третьему этажу удивлённо рассматривала сотрудника уголовного розыска, как будто он прочитал её мысли и сразу же телепортиро- вался на диванчик комнаты с графиком уборки на стене, командировочный вернулся.
Спасибо, Овсов и сам не понял, за что он поблагодарил женщину. То ли за то, что она собиралась ему звонить, то ли за хорошее мнение о скорости отечественной милиции. Даже слишком хорошее, а почему Вы ещё на работе? Разве не положено смениться?
Лето на носу, дежурная вздохнула, треть наших работников уже в отпусках. Да и доплачивают неплохо.
Ну да, ну да. Овсов покивал головой и подумал о том, что в таком режиме спать только два часа за ночь невозможно. Поэтому убийца и кажется невидимкой.
Он подошёл к номеру «331» и негромко постучал. Спустя несколько секунд дверь открылась. Перед ним стоял высокий загорелый худощавый мужчина с овальной головой. Сквозь тёмный цвет его волос клочками пробивалась седина. Густые брови словно срезали с затылка и приклеили над глазами. Массивный нос легко держал очки в тонкой серебристой оправе. За выпуклыми стёклами щурились то ли серые, то ли голубые глаза. Они уставились в удостоверение, которое развернул Овсов и внимательно там всё прочитали.
Нам надо поговорить, Дмитрий не спрашивал разрешения войти, а просто двинулся на мужчину, вынуждая его отступить внутрь номера. Ни тщательная внимательность при чтении, ни возникшая вдруг напряжённость в лице командировочного, Овсову не понравились.
Предъявите, пожалуйста, паспорт.
А что случилось? когда мужчина заговорил, складка на его шее задёргалась, и от этого стала казаться ещё больше.
Обычная проверка, безмятежно ответил старший оперуполномоченный уголовного розыска, ничего особенного.