Лично, направившись к двери, чтобы ее закрыть, Маргарита Порфирьевна, глядя на Лесю, сказала долгожданные слова:
Обедать пора! Давай!
И не успела она закрыть дверь, как на пороге магазина неизвестно откуда очутились двое мужчин. Они были хорошо одеты, аккуратно подстрижены и чисто выбриты. Они были моложе среднего возраста, но, вместе с тем, уже, далеко, не юные. Благоухание дорогих ароматов, исходивших от этих господ, прямо скажем, было настолько не привычным для Маргариты Порфирьевны, что та, невольно (господа эти не могли не произвести на коголибо благоприятного впечатления, включая и Маргариту Порфирьевну) отвернув набок голову и немного сморщившись, произнесла:
Вам тоже соли?!
Нет, уважаемая сударыня, соль у нас есть, у нас к Вам приватная беседа, начал сладко говорить высокий блондин с ровной белоснежной улыбкой, которую старался показывать при каждом удобном случае, потом, глядя на отсутствующее выражение лица Маргариты Порфирьевны, добавил, так сказать.
Вначале Маргарита Порфирьевна немного напряглась, но, закончив свою фразу словами «Так сказать» блондин исправил положение и Маргарита Порфирьевна, одобрительно махнув рукой, заключила, закрывая при этом дверь магазина:
Заходите, чего на дороге стоять-то.
Она, поведя носом по ветру, словно принюхиваясь к чему-то, более приятному для нее, чем парфюм господ, снова крикнула:
Леська, не тяни с обедом!
Затем Маргарита Порфирьевна со словами:
Присаживайтесь, подвинула господам пластмассовые стулья.
Посмотрев на стулья, которые когда-то были белого цвета, а сейчас стали серыми от затертой в них грязи и какого-то жира, и еще неизвестно чего, джентльмены вежливо предпочли постоять. Но Маргарита Порфирьевна не унималась:
Да садитесь, чего уж там, в ногах правды нет, и сама плюхнулась на один из стульев, все четыре ножки которого, разъехались при этом в разные стороны. Господа, переглянувшись, были вынуждены принять предложение Маргариты Порфирьевныприсесть.
Брюнет присел первым, а блондину еще пришлось с собой немного побороться, так как он, когда еще был студентом-медиком, а потом, за три года работы в больнице, приобрел обостренное чувство брезгливости, он просто не выносил всякого-рода грязь, по тому, что ему везде мерещились микробы. К медицине, он, правда, давно уже перестал иметь отношение, а вот его обостренное чувство брезгливости, до сих пор не притупилось.
Уважаемая Маргарита Порфирьевна, «зажурчал» блондин, видите ли, что привело нас к Вам, он сделал небольшую паузу и затем продолжил, мы хотим сделать Вам выгодное предложение, он широко улыбнулся.
От которого Вы не сможете отказаться, так сказать, ха-ха, встрял голубоглазый брюнет.
На что блондин обернулся к нему и посмотрел так проникновенно, что тот замолчал и более не говорил ни слова. Затем блондин, переведя взгляд на Маргариту Порфирьевну и увидев ее быстро бегающие глазки на лице, не отягощенном интеллектом, лучезарно улыбнувшись, продолжал:
Нам известно, что Вам разрешено выкупить помещение магазина, где мы сейчас находимся.
Разрешено то разрешено, только как с нашими-то долгами?! посетовала Маргарита Порфирьевна, не переставая бегать глазками.
Блондин продолжал:
Да, действительно незадача, Вы, как нам известно, несколько стеснены в средствах, да и кредиторы вас одолевают
Стеснены? Очень стеснены! Да и от кредиторов спасу нет, заключила Маргарита Порфирьевна, разоткровенничавшись с незнакомцами под воздействием выпитого до их визита спиртного.
А у нас как раз имеются лишние средства, представляете какое совпадение? он снова широко улыбнулся и добавил, и мы пришли, чтобы дать Вам их.
Как? Просто дать? А что взамен? оживилась Маргарита Порфирьевна.
Ну, зачем же так сразу грубо«взамен», улыбаясь, продолжал блондин, просто у нас есть возможность помочь Вам, мы хотим, чтобы у нас с Вами был в собственности этот магазин, чтобы Вы были полноправной хозяйкой, чтобы богатели день ото дня, а потом, вы можете продать его часть и полностью рассчитаться с долгами
Надо сказать, что Маргарита Порфирьевна являлась не единственной учредительницей этого магазинчика. Всего их было трое, только она была бойчее остальных и ее, единогласным решением, сделали директором, две же другие соучредительницы Маргариты Порфирьевны, никак не соглашались занять эту должность. Одна из нихГлафира Александровна, будучи в немолодом возрасте, была настолько труслива, что боялась собственной тени. Другой же дамеРимме, было все на столько безразлично, что Глафира Александровна, побоялась бы допускать ее до управления делами. Поэтому, утверждение кандидатуры Маргариты Порфирьевны на должность директора было единственным возможным вариантом для всех сторон.
Постой, перебила его Маргарита Порфирьевна, я сейчас, и она проворно прошмыгнула за угол к здоровому железному сейфу. Шустро открыла его дверь, достала от туда рюмку, о содержимом которой догадаться не сложно, и лихо опустошила ее. Брюнет из любопытства инстинктивно отклонился назад вместе со стулом, чтобы заглянуть во внутрь сейфа, но содержимое сейфа лишь составляли уже на четверть пустая бутылка водки и ставшая за последние несколько секунд пустой рюмка. Господа переглянулись. Тем временем по всему помещению магазина, быстро распространился запах жареной картошки. Был слышен звук, постреливающего на сковородке масла. В магазине стало душно и угарно. Маргарита Порфирьевна быстро закрыла сейф и, как ни в чем не бывало, вернулась к гостям:
Так что вы там, на счет хозяйкой?
Да вот мы и говорим, что надо Вам стать хозяйкой помещения этого, не нужно оно вам станет, тогда сможете продать его, и каждая в отдельности себе что-нибудь еще прикупить сможет после расчета с кредиторами, продолжал блондин, вновь «надев на себя улыбку».
Да что там останется, скривив рот, протянула Маргарита Порфирьевна, нам же на троих делить придется, я же не одна здесь, понимаете?
Останется, не переживайте, останется, да и потом, разговор у нас с вами, а как уж вы преподнесете его двум другим своим партнерам, это ваше дело, может быть, и делить-то ничего не надо будет, много разных вариантов может быть.
Маргарита Порфирьевна задумалась, а потом продолжила, хитро прищурившись:
Да знаю я, зачем вы пришли.
Визитеры, не ожидая такого поворота событий, переглянулись, но удивления не показали. А Маргарита Порфирьевна между тем продолжала:
Вы денег дадитехорошо, а что взамен, что? Сколько площадей вы хотите взамен?
Блондин вновь оживился, не забыв при этом «надеть улыбку»:
Как приятно иметь дело с таким умным человек как Вы, уважаемая Маргарита Порфирьевна, как приятно, мда, по правде сказать, конечно, если бы мы ничего не хотели совсем это выглядело бы весьма странно, ну в общем, уважаемая Маргарита Порфирьевна, а сколько бы Вы не пожалели нам дать?
Да я то что? Я не против и дать, да только вот сколько, решать я одна не могу, нас здесь трое учредительниц, нам надо посоветоваться, вы скажите, сколько вы хотите взять, а уж мы подумаем, может кто-то нам получше вариант предложит, она вновь хитро прищурилась и добавила, к нам захаживали уже пару раз, кое- что предлагали.
Если Вам поступят другие конкретные предложения, то будьте уверены, мы их перебьем, так сказать, вклинился брюнет.
Блондин, ласково смотря в сторону Маргариты Порфирьевны и не поворачивая головы, сказал брюнету:
Иди, посмотри, кажется, у твоей машины сработала сигнализация.
Ничего не сработала, я не слышу, ответил невозмутимо тот.
На что блондин, уже повернувшись к нему, сквозь зубы процедил.
А я, слышу.
Да все нормально, говорю тебе, продолжал тот.
Иди, посмотри! настаивал блондин.
Ладно, пойду, чего это тебе причудилось? сказал брюнет и вышел.
По магазину тем временем разносился запах жареной картошки и мяса, становилось жарко от работающей электроплитки, на которой стояла большая сковорода, где жарилось это яство и во все стороны разлетались мелкие жирные брызги. Блондин провел рукой по своим гладким блестящим волосам и вновь заискивающе обратился к Маргарите Порфирьевне:
Сударыня, поверьте, мы готовы предложить Вам достаточное количество площадей.