Нравится?спросил Бригов.Видок у вас какой-то отъехавший, Вера Владимировна.
Я просто кайфую,проворчала я.Знаете, Вадим, нестандартно. За долгие годы перед глазами устоялась другая картина, нужно время, чтобы привыкнуть, А вы уверены, что здесь есть тропа?
С вечера была,ухмыльнулся Бригов.Следуйте за мной, не отставайте, будем искать. Давайте сюда вашу сумку...
Особенностью местного колорита являлся также нестихающий ветер, так и норовящий сбить с ног. Преодолевая его сопротивление, мы сделали несколько маневров между камнями и вышли непосредственно к замку. Территория пребывала в глубоком запустении. Пространство перед входом заросло кустами, на флангах высились щербатые останки стен, словно мхом поросшие травой. Однако электричество имелосья разглядела провода, висящие довольно низко над землей. Несколько столбов на перешейке и связка через трансформаторную будку с линией электропередачи, проходящей за скалами.
Из помпезного средневекового ансамбля уцелели три строения. Они стояли параллельно морю, связанные между собой. Слева так называемый донжон, головная башняоблупленная ротонда с зубцевидным окончанием стен и заостренной конусной крышей. Под порталом имелся «парадный» входтропа упиралась в арочное углубление, в котором просматривалась тяжелая дверь. Справа высился жилой флигельпрямоугольное сооружение о трех высоких этажах с крохотными оконцами и впечатляюще массивной пирамидальной крышей. На первом этаже со стороны суши также просматривалась дверь, но очень узкая, лишенная архитектурного оформления, ведущая, очевидно, в одно из подсобных помещений (о чем говорили груды угля и какие-то ржавые баки, выстроенные в ряд). Донжон с жилым флигелем соединялись нефомодноэтажным горизонтальным строением с двускатной крышей. На уровне чердака располагались слуховые окошки. Крыша обветшалая, с выбитой черепицей, видны контуры каминных труб, явно потерявшие функциональное значение.
Прошу вас,Бригов с усилием отворил входную дверь.Здесь проходит земная слава... Как-то там про «глорию мунди», да? И вы в этом доподлинно убедитесь.
Сик транзит глория мунди...машинально прошептала я.
Испытывая нарастающее беспокойство, я ступила под стрельчатую арку...
Я стояла в совершенно новом для себя мире. Напряженная, чуть вибрирующая тишина. Огромный вестибюль с облицовкой из топорно обработанного камня. Окутанные мглой лестницы. Тусклый свет, сочащийся через два мутных окна на северной стороне. По правую рукуширокий арочный проход. Вероятно, в неф, а из него далеев жилую часть замка.
Безрадостно вспомнились слова Бритова о призраках. На воздухе они звучали иначе. Это шутка была такая? Насчет плотного компактного проживания...
Шаги отзывались гулким эхом. Мы вошли в нефсумрачную галерею, украшенную резными столбиками-колоннами. Через тридцать шагов новый вестибюльначало жилой башни. Нереально высокий потолоккуда такой? Слева две винтовые лестницы: рядом с нами северная, в дальнем конце залаюжная. Между лестницами еще один арочный проемвидимо, выход на террасу, к морю. Напротив, на западной стороне, тяжелые дубовые двери.
Запоминайте хорошенько, Вера Владимировна. Комнаты дворецкого и горничной. Между ними кухня, совмещенная с обеденным залом.
С ощущением какой-то ирреальности я по стопам Бригова поднялась на второй этаж. В нормальном доме это был бы четвертый. Непривычно просторный коридор. На видимом протяжениимассивные колонны с вычурными капителями. Узоры в форме виноградных гроздьев. (Плитчатый известняк,буркнул на ходу Бригов,На века возводили.) В глубоких нишахдвери. Каждую дверь обрамляет собственный декор: на одних цветочные барельефы, на других какие-то сцепки из охотничьей жизни, на третьихпереплетения геометрических фигур. Чересчур тяжелое великолепие. Игра объемов и форм. Но в сущности обычная коридорная система, не понаслышке знакомая каждому россиянину. Вот кабы не эти обескураживающие архитектурные излишества...
Ваша усыпальня на южной стороне,объявил Бригов.Пройдемте.
Этот огромный коридор не был глухим. Мы дошли до середины, когда слева открылся еще один, перпендикулярный главному. Значительно уже и короче. Он заканчивался массивной дверью с витражом из цветного стекла, через который и проникал в коридор тусклый свет. Я вопросительно посмотрела на Бригова.
Лоджия,пояснил сопровождающий.Если угодно, широкий балкон. Нависает над террасой и служит неплохой смотровой площадкой. Если вам захочется полюбоваться морем, то милости просим.
Мы отправились дальше. Я обратила внимание на очередную не очень приятную «мелочь». В этом коридоре отсутствовало электрическое освещение. Ни на стенах, ни на потолке я не увидела ламп. Лишь по колоннам на уровне плеч были развешаны какие-то тяжеловатые подсвечники-жирандоли. Но гильзы для свеч были пусты, да и вообще трудно представить, что в наше время можно жить при лучинах. В дневное время суток освещения хваталосвет поступал от лестничных пролетов, снабженных узкими оконцами, и от «аппендикса» на лоджию, но как, интересно, здесь выкручиваются в ночное время, когда не видно ни зги?
А вот и ваша комната,распахнул Бригов последнюю дверь на южной стороне.Добро пожаловать, располагайтесь.
Я шагнула за порог, машинально отметив, что дверь почти не заскрипела, а комната выходит на восток, к морю. На гостиничный номер это помещение тянуло с сильной натяжкой. Или вовсе не тянуло. Не бывает таких гостиниц. Верно подметил Бриговусыпальня. Огромный жутковатый холл с полузадернутыми портьерами на окне. Громоздкая паровая батарея в углублении под подоконником. На потолке остатки былых украшений, фигурные укосины между потолком и стеной в форме каких-то крылатых кошачьих с разинутыми пастями и ядовитыми жалами. Воплощения человеческих грехов, не иначе. Стены идеально ровные, но в грязно-бурых, вряд ли отмывающихся разводах. В принципе не грязно. Но обстановка скудная и пахнет плесенью. Помимо пыльных портьерувесистый стол с резными ножками, пара стульев, низкая тахта с комплектом белья на одного человека. В изголовье чугунный светильник с электрической (неужели?) лампочкой под тряпичным абажуром.
По-спартански, согласен,оценил мои лицевые ужимки Бригов.Царица Клеопатра жила получше. Но на четыре дня, думаю, сойдет.
Да, конечно, о чем речь. Лишь бы не в склепе,отшутилась я.Где наша не пропадала?
Золотые слова.Бригов подошел к столу и поставил мою сумку на сложенную треугольником скатерть.А теперь пойдемте, осмотрим мою холостяцкую берлогу. Она как раз над вами.
А это еще зачем?испугалась я.
Бригов в третий раз удивилсядавно я не давала ему повода.
А вы не собираетесь делать репортаж на заданную тему?Он снова сместил в кучку брови и сделался далеким и холодным.
По правде говоря, я не собиралась делать репортаж. Я бы охотно сделала ноги.
Ну что вы, Вадим,попыталась я изобразить наивность.Просто не представляю, какое отношение к моему репортажу имеет ваша, как вы остроумно выразились, берлога. В ней будут происходить заметные события?
Бригов расслабился и вновь озарился плакатной улыбкой.
Ценю ваш острый язык, Вера Владимировна. Никаких событий в моей усыпальнице происходить не будет. Это бы выглядело по меньшей мере странно. Но вы имеете право посещать любые уголки этой крепостикогда вам вздумается и по любому поводу. Я скажу большеэто ваша первейшая обязанность.Он медленно окинул меня взглядом покупателя-оценщика и зачем-то добавил:Если вы, конечно, журналистка... Я имею в виду, толковая журналистка...
По всем намекам и недомолвкам, в этом доме назревал журфиксторжественный прием по случаю чего-то. Но пока никто не шел. А возможно, люди грамотно прятались, используя складки местности, не желая выставляться раньше времени.
Мы поднялись по южной лестнице на третий этаж. Обстановка точь-в-точь копировала второйза исключением «аппендикса» на лоджию. Те же колонны с капителями, арочные перекрытия с выступающими замковыми камнями. Канделябры в шахматном порядке.
Комната Бригова была поскромнее моей и смотрелась не в пример уютнее. Вместо тахты здесь стояла просторная двуспальная кровать под балдахином, имелся старинный шкаф с бронзовыми ножками, овальная тумбочка. Ковровая дорожка на полуне первой свежести, но лучше, чем никакая. А главное, воздух не такой затхлый.