Да что случилось, Жанна?хрипло выкрикнула я.Кто вас столкнул?
Рустам...
Но почему?
Она огрызнулась:
По кочану... Налетел, как дьявол, швырнул за перила. Я ждала Мостового...
Полезного разговора не получалось. Она резко подпрыгнула, приняв боевую стойку. На лоджию, громко топая, вбежал грузный мужчина, вскочил в аналогичную стойку. В руке он что-то держал.
Мостовой!вскрикнула Жанна.Наконец-то!.. Не трожь ее, это Вера, она помогла...
Ты в порядке?Мостовой подлетел к Жанне.Бежим скорее. Этот урод где-то рядом, я его видел... Вера, убегайте скорее, что вы, черт вас побери, здесь делаете?
Я не успела и рта раскрыть, как опять осталась одна. Топот удалялся. По карнизу барабанил дождь, хлестал ветер. Как последняя дура, я не схватывала суть вещей. В голове застрял единственный лейтмотив этой ночибежать...
Отдышаться не было временистрах гнал вперед. Я снова вышла в коридор, осмотрелась. Побежала к северной лестнице. До пугающего чернотой проема оставалось три шага, когда сотворилась новая пакость. Пуще прежних! Человек вымахнул из проемарасправил объятия! Я не успела рассмотреть его лица. Очевидно, во мне уже сидела установканемедленно реагировать на разные пакости. Я рванулась влево, уходя от удара. Но слишком близко оказалась колонная с размаху ударилась виском о шершавый камень! Боль пронзила голову и рассыпалась по телу. Подкосились ноги, сделавшись ватными. Я бы и сама упалакруги в глазах уже вертелись. Но человек не стал ждатьон швырнул меня на пол. Я сумела изловчиться в воздухе, упала не затылком, что было бы летально, а сперва на попу, затем на правое плечо. Оно тотчас среагировалообожгло болью. Последовала вспышка ярости. С моей стороны. Он не успел до меня дотянуться, а я уже ударила его пяткой по коленке. Этот ублюдок вскрикнул, пнул меня по больному плечу. Я то ли замычала, то ли завопилане помню, сознание уже убегало, цепляясь за какие-то острые кромки... Но окончательно я его не лишиласьна свою дальнейшую беду. Я бродила по гранимежду тусклой реальностью и яркой вечностью. Свет фонаря ударил в лицо. Человек похабно ругнулся. Ясно дело, обознался. Да еще по колену заработал. Безжалостной мести от него я, впрочем, не дождалась. Поняв, что ошибся номером, человек предпочел не тратить время. Он оставил меня в покое, бросился дальше по коридору. Слишком мягкие у него были шагия сегодня уже такие слышала... Потом где-то рядом хлопнула дверь, снова кто-то пробежалтяжелый, грузный. А я оставалась лежать, ощущая спиной холодную гладь камня, пытаясь приподняться, но преуспела далеко не сразу...
Впрочем, определенных успехов я добилась. Я сохранила способность бояться, но разучилась подвергаться изумлению.
Я поднялась, держась за колонну, и, силясь как-то упорядочить анархичное мельтешение кругов перед глазами, отправилась на лестницу. Опыт уже имелсяя встала боком, взялась за перила и довольно быстро убедилась, что конструктивные особенности дома нынче не направлены против его обитателей. Закусив до боли губу, чтобы не свалиться в обморок, я спустилась к подножию лестницы. На южной окраине вестибюля горели две свечи в канделябрах. Вполне достаточно для ориентирования на местности. Проглотив тошноту у горла, я, пошатываясь, побрела к застекленным дверям на террасу. Это новый путь, я должна была его испробовать. Ощутить на вкус. Через неф я уже ходила. Ничем хорошим это не кончилось. А в моем теперешнем состояниии подавно не кончится.
Я растворила двери и вошла в просторную «базилику», равную ширине висящей над головой лоджии. Причудливые опоры по краям, не атланты, конечно, с кариатидами, но все равно забавно. Впереди терраса, за ней море. До выхода с территории замка Кронберичетыре метра, а там за угол, еще раз за угол, ибегом к перешейку, где мужчины в «плащаницах», не добрейшие создания, но хотя бы вменяемые...
Удалиться с территории замка оказалось еще труднее, чем раньше. Вам никогда на голову не падали трупы?
Я вошла в зону, где начинался дождь. Наверху раздался нечеловеческий вопль, и что-то тяжелое обрушилось с балюстрады на мою несчастную голову! Это уже сверх всего! Хорошо, не по прямой по кумполу. Но зацепило основательноботинок падающего треснул меня по больному плечу, и мы упали почти разом...
Я копошилась в луже, плача от боли и бессилия. А рядом валялся труп. Вернее, в ту пору еще не труп. Он подавал определенные признаки жизни. Хрипел и пытался приподнять голову. Потом распознал рядом с собой живое существо, вцепился мне в рукав. Обрадовался, наверное. Я рванулась от него, как от чумы, но он уже сжимал меня всей своей предсмертной корчей. Я начала приподниматься, скользила, падала на колени, а он порывался мне что-то сообщить, тряс головой, но изрыгал при этом только нечленораздельные хрипы. У меня уже не было сил с ним бороться. Я прекратила сопротивление. Сидела на коленях под стеной ливня. А покойник тряс меня, как грушу...
Внезапно вспыхнул яркий свет. Густой такой, направленный. Мизансцена осветилась до мельчайших подробностей. Ливень, женщина на коленях, умирающий Рустам...
Он разбил позвоночник, переломал все на свете, но как-то умудрялся жить. Кровь текла из черепа, но тут же смывалась дождем. Рот кривился в попытках что-то произнести. Глаза умолялине дай загнуться, спаси!.. Но постепенно его движения становились не такими яростными, глаза закатывались.
Это... неправильно...смог он выдохнуть что-то явственное.
Мощная судорога пронеслась по телу. Она встряхнула и меня, скованную с ним одной цепью. Он затих, а рука продолжала оттягивать мой рукав. Какими-то механическими движениями я разжала поочередно его пальцыони не успели отвердеть настолько, чтобы превратиться в неотъемлемую часть моего гардероба. Теперь можно было подниматься. Доколе я буду сидеть, как на сцене?..
Я подняла голову. В качестве рампы в этом акте выступал достаточно мощный фонарь. Он висел у капители колонны, похожей на... На что похожи колонны? Обыкновенный стеклянный колпак, защищенный решеточным «забралом». Я могла бы и раньше обратить на него внимание, но зачем? Разве для того висят фонари, чтобы обращать на них внимание и удивляться? Удивление мог бы вызвать другой предметкомпактная видеокамера, установленная метром ниже, в каменном углублении, и бесстрастно снимающая все происходящее. Я бы тоже ее не отметила, не светись у нее на боковой панели крохотная красная лампочка. Но и этот предмет не вызвал моего удивления. Снимается фильм, что же в этом необычного? Я сделала попытку приподняться с колен, оторвала руки от земли, распрямилась... И подломилась, как сухая хворостинка. Я упала, ни о чем уже не заботясь, а сознание мое покатилось куда-то колечком...
Пока я мирно совмещала обморок со сном, добрые люди не дали мне закиснуть, подняли с террасы, отнесли в постель. Раздели до кружевной «Милавицы» (интересно, посмотрели, что под чашечками?). Даже мокрые вещи развесили: кофту на стуле, джинсына оконной раме...
Я очнулась в постели в состоянии очень близком к похоронному. Общий декаданс за окном усугубляли зверский кашель и непроходящая жажда. Очень кстати головная боль. Я на ощупь откопала в вещах пилюлю «Колдакт», проглотила вместе со слюной. Тупо оделась, тупо совершила водные процедуры, посмотрела на отражение в зеркале. Где мои двадцать шесть лет? У слепого существа из Зазеркалья отсутствовали возрастные признаки. Слава богу, сохранялись половые.
Я долго вспоминала, какой сегодня день. С сомнением решила, что воскресеньепоследний день уикенда. Сурово меня отуикендили...
Скорчив рожу зависшей в углу видеокамере, я тупо побрела на южную лестницу. Тупо спустилась и поволоклась по диагонали к кухне. Но скопление людей у подошвы северной лестницы меня чем-то привлекло. Я сменила направление и потащилась туда.
У начала лестницы, в том самом незабываемом месте, где я ночью пряталась от дворецкого, лежал труп Арсения, а вокруг него столпились те, кто еще не умер: Жанна, Мостовой, Эльза. Элегантный Бриговдо кучи. Ни дворецкого, ни шиншиллы поблизости не наблюдалось. Видимо, столь незначительные события не позволяли им отрываться от важных хозяйственных дел.
Смотрелся Арсений неважно, хотя одет был прекрасно. Его костюм напоминал облачение чебура... тьфу, черепашки-ниндзя, за исключением разве что панциря. На голове косынка, великолепный торс обтянут не стесняющей движения тканью цвета маренго. На ногахкроссовки с супермягкой подошвой. Портил вид здоровенный шишкарь на лбу (я никогда не видела таких выдающихся объемных шишкарей!) и багрово-черный рубец на шее, ясно показывающий, что умер парень отнюдь не от шишкаря.