Вальпургис-нахт!!!
Но я уже нырнула в нишу, за которой была моя дверь. Влетела в комнату, прижалась к двери. Очевидно, мои покои лежали за линией «ведьминого круга»на них шабаш не распространялся. Никто не сделал попытку ворваться в комнату. Но музыка продолжала грохотать, и крики исполнились новой яростью.
Ве-ра! Ве-ра!заскандировала толпа.
Неужели они настолько тупые? Или хотят окончательно свести меня с ума?
Я взяла со стола бутылку виски, запрокинула голову. Жадно отглотнула (на, печень, получай!) крепкую, обжигающую жидкость. В обнимку с бутылкой добралась до кровати, где продолжила грехопадение. Виски растекалось по жилам, будоража кровь. Но я еще сохраняла способность соображать. Скинула с себя мокрую одежду и переоделась в сухоевельветовые брюки и свитер под горлышко. Заново обняла бутылку, прикинув на глаз содержимое.
Ве-ра! Ве-ра!буянила толпа.
Я влила в себя остатки. Как жаль, что все в мире кончается...
Я выронила бутылку и тупо уставилась перед собой. Интересно, а откуда она здесь взялась? Голова плылаот нервов, от выпитого, от первых признаков типичного респираторного заболевания.
Ве-ра! Ве-ра!бесновались страждущие.
Они не успокоятся, я прекрасно понимала. Их возмущает, что они тут все в дерьме, а я одна в перьях. Выискалась, на их зависть, такая непорочная. Алкоголь ударил в ослабленную голову, как артиллерийский снаряд. Меня аж качнуло. Кто тут непорочная? Сопротивляясь разумом, я встала, вся наэлектризованная, и сделала несколько неверных шагов. Клин клином, и никаких гвоздей...
Толпа встретила меня восторженным ревом:
Ве-е-е-ра-а-а!!!!
Не успела я опомниться, как опять оказалась в гуще кривляющихся тел. Голая женская грудь прошлась по мне скользом, обогнула, стала алчно тереться в спину. Факел, выброшенный из руки, прочертил дугу, упал на каменный пол, разбросав ошметки пламени. Через него кто-то тут же перепрыгнул, забился в буйной истерии. Ко мне прижалось гибкое мужское тело. Руки потеряли свободу, их цепко схватили за предплечья. Я закружилась в жутковатом, далеко не бальном вальсе. От мужчины удушливо несло потом, но я не могла ни оторваться, ни отстраниться. Он потащил меня на середину коридорашлейф из дрыгающихся тел тут же подался за нами. Он остановил меня напротив комнаты Эльзы, и все началось сызновая понеслась по кругу, поневоле вовлеченная в действие, ощущая с ужасом, что начинаю получать от происходящего какое-то извращенное, мазохистское удовольствие...
Как долго это буйство продолжалось, я не знаю. Свистопляска увлекла с головой, засосала, как пылесос. А потом внезапно все прекратилось. Музыка смолкларезко и ошеломительно. Люди замерликаждый в той позе, где застал его «обрыв».
Господа, половина двенадцатого!возвестил из-под маски с кошмарным носом дрожащий от напряжения голос.Близится час, господа!
А такие ли они пьяные?вдруг подумала я. Смердящее потное тело оторвалось от меня, растворилось в потемках. Прошелся шелестлюди задвигались. Общий вздох, будто порыв ветра, просквозил по коридору. Неужели даже в тот момент я так и не сподобилась понять, что же в реальности происходит в замке? Или я все понимала, побоялась отдать себе отчет?
«Маски-шоу» как ветром сдуло. Куда подевался шабаш? Я стояла одна в пустынном коридоре, где зловеще мерцали развешанные по стенам огоньки...
Глава шестая
Я пробудилась в половине второго ночи от привычного, впитавшегося в кровь чувствастраха. Но это было нечто новенькое. Троекратно усиленный, он тряс меня, как липку! Такое чувство, что мне в бутылку подсыпали лекарство от храбрости, и только сейчас оно начинает действовать. Неодолимое желание куда-нибудь спрятаться, забиться в щель. Не просто паника, без повода и причины, признак дурачины, а явно чем-то подкрепленная, имеющая под собой железную основу. Я села на тахту, обернулась в натуженный слух. За окном густо падал дождь. Он уже превратился в привычный фон, не мешал отчленять посторонние звуки. Вот оноя услышала! Кто-то медленно, мягко вышагивая, двигался по коридоруот южной лестницы к северной. Плавно переступал, с пятки на носок. Едва различимое ухом шарканье. У моей двери шорох шагов стих. Не зря бояласьчеловек остановился. Очевидно, его привлекла полоска света из-под моей двери (я не выключаю на время сна лампу!). Тихий ужас меня обуял, я закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Куда бежать? За портьеру? Под тахту?..
Этот лютый «саспенс» продолжался секунд десять. Человек не вошел, «ведьмин круг» продолжал работать. Вместо этого он внезапно сорвался с места и побежал по коридору. Он не топал, как стадо слонов, хотя явно не шел, а бежал. Ужас отпустил меня, но ненадолго. Мне почудилось, кто-то закричал. Далеко, за толщами стенпротяжный вскрик, заглушенный пространством...
Или показалось? Или не человек вскрикнул, а птица пропела ночную лаконичную серенаду. О чем поет ночная птица? Хотя какая птица поет по ночам на неласковом осеннем берегу?
Страх заворошился с новой силой. Выйти невмочь, но сидеть в комнате еще страшнее. Это западня, из которой нет выхода. Запоры отсутствуют, оружия в наличии не имею. Даже при условии, что со мной ничего не стрясется, я не смогу уснуть, я к утру скончаюсь от ужаса...
Я должна выйти, убежать из этой западни. К охране на перешеек!осенило меня. Отсижусь, авось не прогонят. А прогонятспрячусь в кустах. Под обломками стен, в лопухах, под обрывом, за террасой, на кладбище, в склепе...
Я выбежала в коридор. И тут же поумерила свою прыть. В желтом восковом свечении из «аппендикса», ведущего на лоджию, быстрым шагом вышел человек. Я юркнула за колонну. Человек не сомневался в выборе верного путион сразу повернулся ко мне спиной и бесшумно заскользил к северной лестнице. Еще мгновениеисчез в проеме. Я механически дернулась к южной, но быстро вспомнила про труп Бурляка с расколотым черепом. Он подвернулся на южной лестнице, там и колдовал злоумышленник, а повторение, как известно, мать учения...
Не бог весть какой барьер, но он меня остановил. Я поколебалась и снова двинулась на север. Не буду боятьсячеловек уже спустился; сомнительно, что его так быстро понесет обратно.
События этой ночи развивались по всем законам детективного жанра. Я дошла до «аппендикса», опасливо покосилась на распахнутые двери в черную ночь, ускорила шаг. Но тут услышала отчаянный женский стон:
Мостовой, помоги-и...
Он доносился с лоджии. Я задергалась, как на веревочках. Помчалась вперед, вернулась, сделала шаг к лоджии.
Помоги, Мостовой, падаю...
Сколько муки и страха было в этом стоне! Я опомнилась. Какого черта я тут дергаюсь? Устыдись!спасай утопающего... Я побежала на лоджию. Метнулась на каменную площадку, завертела головой. Темень несусветная, луну бы сюда с неба...
Кто здесь?
Сюда... Скорее...
Стон доносился справа, с того участка террасы, где я пыталась спрыгнуть на землю. То есть покончить с собой. Я перегнулась через перила, стала всматриваться. Там что-то болталосьвроде тряпки на ветру. Человек, что ли? Одной рукой он держался за балясину, другой царапал по карнизу. Ноги висели в пустотеметрах в восьми от каменной террасы. Разбиться с такой высотыпроще, чем не разбиться...
Самое время сходить на подвиг. Другого времени для подвигов просто не существует! Я согнулась в три погибели, нащупала балясину и руку, которая вот-вот собиралась разжаться. Схватила ее за запястье.
Вторую давай...
Напряжениенечеловеческое. Градом хлестал пот, разъедая солью глаза. Висящая женщина отпустила карниз, потянула меня за собой, но тут же, извернувшись, схватила меня за вторую руку. Я уперлась коленями в балюстраду, заработала плечами. Она помогала мне, активно перебирая ногами. Без ее помощи мы бы точно обе сверзились. Она встала на карниз, издала стон облегчения. Жанна! Девушка с хорошим русским именем...
Я помогла ей перебраться через периламы обе упали на пол, задыхаясь от дикого напряжения.
Жанна, как вы туда угодили?
Господи, Вера, что вы тут делаете?.. Вам нельзя здесь находиться, уходите... Спасибо вам, Вера...Она пыталась приподняться, но разъезжались ноги. Она встала на корточкиее качало и штормило.Дьявол...она стала судорожно озираться.Я выронила нож...