Не смогу, не умею. Шут с ним, с Бритовым...
За приземистым телом открылось еще одно. Второй автомобиль. Черный, зловеще-красивый. Крупнее, чем джип. Минивэн. Его здесь не было два дня назад! Операторская?..
Достойная всестороннего анализа мысль не успела закрепиться. Двери джипа распахнулись! Две фигуры в длинных, до пят, «плащаницах» бросились наперерез. Я метнулась в сторону, но споткнулась, упала па колено. Самый ловкий (истинный офицер и джентльмен) подхватил меня под мышки, не дал переломиться. Я воткнулась головой в «плащаницу»плотный дождевик, едко пахнущий резиной. Он тактично поставил меня на ноги, но не отпустилстиснул за плечо. Учтиво поинтересовался:
А вы далеко, собственно, собрались, мэм?
Я заплакала от отчаяния. Начала размазывать слезы, как какая-то кисейная барышня.
Не надо плакать, мэм, образумивал меня «офицер».Вам не станет легче от слез. И из замка выходить не надо. Вы же знаете, это запрещено правилами.
Пожалуйста...бормотала я.Мне нужно уйти, поймите...
Но эти двое были неумолимы. Один извлек из дождевика рацию, начал скупо рапортовать под шум дождя, а другой, сжимая меня за плечо, повел обратно. Я почти не сопротивлялась, когда он тащил меня через камни, буераки, не визжала, когда он подвел меня к «парадному подъезду» замка Кронбери. Но когда он попытался затащить меня в замок, встретил ожесточенное сопротивление.
Ну же, мэм,твердил он.Вам незачем растрачивать себя по пустякам. Идите в замок, мэм, и бог с вами...
Его благодушие в столь поздний час легко объяснялось: какое ни есть, а развлечение. Но я этим развлечением уже объелась.
Оставьте меня в покое, черт вас побери,упрашивала я.Куда вы меня тащите? Я сама пойду... Вот посижу немного и пойдубез вашего участия. Имею я право на прогулку перед сном?..
В конце концов он отвязался от меня. Плюнул на истеричную оторву с закидонами и убрался восвояси. Его делоне пускать людей дальше перешейка, а на территории замка пусть хоть вешаются...
А я осталась предаваться горьким размышлениям. Дождь хлестал, как из брандспойта. Я смешалась с этой слякотью и ничего не чувствовала. Но близилась ночьдолжны все люди... А спать под дождемне самое обворожительное занятие для подверженной респираторным заболеваниям дамы.
В состоянии частичной прострации я вошла в замок. Сколько было времени? Не знаю. Возможно, половина одиннадцатого. Опять не хватило ума обойти замок и войти со стороны террасы. Зачем? Здесь короче...
Я погрузилась в беспросветную темень. В густой, колеблющийся мрак. Самое время делать хвост пистолетом. Говорят, в густой тьме обитает ужасное привидение Эмпуса с ослиными ногами. Заманивает людей в уединенное место, выпивает кровь и пожирает еще трепещущее тело...
Почему вы боитесь?спросил над ухом металлический голос.
Я шарахнулась, как от Годзиллы. Дворецкий! Где он? Темень лютая, хоть глаз выколи... И остановилась, покрываясь коркой льда. Такое ощущение, что стекающая с меня вода замерзла в одночасье, окутав меня арктической стынью.
Почему вы боитесь? Где вы?повторил металлический голос. Чиркнула спичка. Зашипела, как гадюка. Синее пламя осветило бесстрастное лицо.Ах вот вы где... Идите немедленно к себе и не выходите. И запомните, вам нельзя выходить из замка.
Блеклое пламя скукожилось, погасло. Дворецкий чиркнул новой спичкой и шаркающей походкой потащился к дверизадвигать свои засовы. А я опять побрела наугад через неф. На плаху. Состояние частичной прострации менялось тотальным умопомешательством. Построение логической цепочки прервалось, в голове запрыгали фантастические образы и аллюзии; в мире на одно психически неуравновешенное существо стало больше. По неяркой полоске под дверью я определила, что нахожусь в вестибюле жилого флигеля. Машинально свернула к северной лестнице. Доволоклась до ее подножия, нашла на ощупь перила...
Начала восхождение и чуть не заработала удар, когда откуда-то сверху на меня обрушилась... музыка!
Дикий, пещерный рев «Рамштайна»яростный выброс энергиивстряхнул замшелый замок и меня, дрожащую, обтекающую курицу! Истошный вопль певца в аккомпанементе визжащей гитары легко проник на первый этаж. Загулял по гулкому вестибюлю. Взревели басы. Раздался топот людей и восторженные крики из нескольких глоток.
Просто кто-то наверху врубил бумбокс на максимальную громкость. И поставил не самую изысканную в мире музыку.
Но для моего расшатанного сознания это послужило чуть не началом Судного дня. Или Судной ночи. Я не могла слушать эту музыку. Я люблю тихую музыку. В голове творилось что-то немыслимое. Туалетный визг соло-гитары продирался в мозг, разрывая его на части. Я отпрянула от лестницы, заткнув уши, доволоклась до обратной стены и начала тыкаться мокрым носом в двери. Соображенияполный ноль. Я инстинктивно хотела убраться подальше от того, что в узких кругах именуется музыкой, эта музыка мне казалась дьявольской, написанной специально для того, чтобы официально закрепить за мной статус умственной калеки. И ей это удавалось!
Левая дверьобиталище Винтераоказалась запертой. Он тоже особенный? В кухне я напоролась на какой-то бак и в страхе выметнулась вон. По дури влезла в третью комнатуна мою беду, она оказалась открытой. Свет горел, но не сказать, что электрический. Свеча горела на столе. А в изголовье Богородицы в грязном, растрескавшемся окладееще одна. Эта крохотная иконка стояла на видавшей виды тумбочке, а перед иконой на четвереньках неистово молилась горничная, Юдифь, или как там ее, эту мымру... Она отбивала поклоны до земли, отклячив тощую задницу. Что-то монотонно бормотала. Я не могла разобрать ни слова, да и не хотела, зачем мне это надо? Я замерла в изумлении. Дикая картина. Движение двери с ворвавшейся музыкой чуть не загасило пламя свечей: оно качнулось, почти легло...
Молящаяся медленно обернулась. Никогда не видела такого злого лица. Возможно, виной тому были танцующие по комнате тени? Я увидела остроносое угрюмое рыльце, немытые секущиеся волосы, в беспорядке падающие со лба; стиснутые, практически отсутствующие губы...
Индивид с нормальной нервной системой, возможно, не узрел бы в этой богобоязненной аспидке конкретно инфернального образа. Но мне она в тот момент показалась страшнее всех кошмаров, вместе взятых и умноженных друг на друга. Химера с головою змеи и задницей голодающей жабы...
Я попятилась, даже не извинилась. Психоз комфортно обустраивался в голове. Воевать с ним уже не было средств. Затупились мои топоры. Разве что ударной дозой спиртного. Или клиномпо другому клину...
Зажав плотно уши, я отправилась па лестницубольше в этом замке идти было некуда...
Обещанный Рустамом карнавал походил на какое-то безумное языческое шоу. Музыка гремела в проходе, сотрясая стены. Довольно сильный бумбокс. Откуда у них музыка? Я обшаривала комнату каждого, ничего подобного не замечая. Входит в сервис?..
В мерцании свеч между «аппендиксом» и сквозным коридором корчились человеческие фигуры. По стенам плясали тени, создавая иллюзию большого количества людей. Кто-то тряс импровизированным факелом. Кто-то был в самодельной маске. Все орали в меру возможностей, вопли накладывались на роковое неблагозвучие, отдельные слова не прослушивались. Полуобнаженное женское тело извивалось вокруг мужского, мужчина ловил ускользающие женские формы, смачно тискал их, норовил прижать к себе... Коптящий факел рисовал в пространстве узоры; еще двое совершали безумные встречные прыжки, одновременно сдирая с себя одежды... Лишенный мелодичности рок назойливо барабанил по ушам. Я пыталась продраться через это буйство. Но они прыгали вокруг меня, кто-то озверело схватил меня за руку, провернул вокруг оси. Копоть факела ударила в лицо.
Вера, присоединяйтесь к нам!заорали сбоку.Здесь весело!
Женский вопль ударил в левое ухо. Застонала другая женщинав правое. Сейчас, все брошу...
Я вырвала руку и принялась их настойчиво объезжать. Но они опять возникали на пути, не давали мне прохода. Нарочно издевались. Я делала шаг, а меня уже кружили, дышали в лицо, вынуждали искать маневра. Я пыталась им что-то сказать, но вопли глушили мои жалобные стенания. Я спотыкалась, боролась с головокружением. Тем не менее я продвигалась, не стояла, а за мной вился шлейф людей, исполняющих безумную пляску. Они считали, что это очень весело. В завершение «обряда» голос Эльзы выкрикнул что-то имитирующее магическое, ритуальное. Заклинание, на которое откликнутся страшные силы. Взревела толпа: