Кто знает, какие энергии вступают в действие на грани миров? Кто сможет предугадать последствия?
Позади четыре года.
Я бакалавр. Диплом в руках. Свободен. Снова милый остров. Снова безбрежная даль океана.
Отец Себастьян сияет. Рад, что я стал ученым. Рад, что не забыл его, простого рыбака. Смешной, родной старик! Как я могу забыть его, если это он фактически создал меня. Да, да - он! Вытащил малышом из огня, выпестовал, вырастил, выучил. День за днем, год за годом добывал пищу, одевал, выхаживал во время болезни. И для себя - ничего. Поразительно! Только здесь, сейчас я осознал все величие жертвы простых людей, отдающих себя, всю свою жизнь, чтобы поднять детей своих к высотам знания и возможностей. Возможно ли оценить эту жертву? Нет, она бесценна!
И еще одна радость. Я узнал, что Морис Потр жив. Об этом мне рассказали друзья-студенты из Восточной Европы, побывавшие в Филтонском университете. А теперь они прислали сюда, на остров, письмо. В нем краткое сообщение: Морис Потр - вице-председатель Пражского института гравитации и магнетизма. Перечень его работ. Несколько строчек его биографии. Долго сидел в каторжной тюрьме Сатланда. Бежал. Снова судился. Снова бежал. Работал подпольно в Сатланде. Принимал участие в партизанской борьбе в Латинской Америке. Теперь постоянно работает в недавно созданном Институте гравитации и магнетизма.
Очень волнуюсь, что-то предчувствую... Странное название института. Необычно заглавия книг, статей: "Пентамерное пространство", "Эволюция мироздания", "Иерархия мыслящих существ", "Антимиры"... Да, да! Он не оставил ту р а б от у, он продолжает великое дело Тенка. Там, на Востоке, расцветают новые идеи, растет, утверждается человечность. Там надлежит пробить окно в невидимые миры.
Напишу ему. Быть может, он не забыл отца. Сообщу о дневнике. Скажу о своем желании работать с ним. Он не сможет молчать. Он что-то ответит.
Лечу. Самолет "Гавана-Прага". Как все быстро, молниеносно. Ответ прибыл через десять дней. Одно слово: "Жду". И подпись.
Отец Себастьян все понял - не расспрашивал, не отговаривал. Я обещал ему, что буду часто писать, а со временем возьму к себе. Он не ответил мне ни слова, только ласково-укоризненно взглянул на меня. Мы сидели целый вечер на скале, тихонько пели старые рыбацкие песни - тягучие и грустные. Океан покачивал далекие точки лодок, шуршал волной у наших ног.
- Так когда-то Колумб открывал эти острова, - вдруг сказал отец. - Читал я в книге. Кто же удержит того, кто ищет? Иди, сыпок?
Другой мир. Иные люди.
Дружеские лица. Веселье. Откровенность. Атмосфера братства и любви.
Здравствуй, Прага. Тебя называют золотой. Я назову тебя сердечной. Так запомнилась ты мне в первый день - цветами, омытой дождем зеленью, древними храмами, многолюдными пляжами и улицами, смехом девушек, несказанным сиянием нового, рождающегося на каждом шагу мира.
Я еще пройду по всей стране твоей, по славной Чехословакии. Я увижу и другие страны - твои собратья. Но сейчас самое главное - встреча с Морисом Потром. Какой он? Что делает? Не снится ли мне все, что было, что будет? Возможно ли?
Мы были вдвоем - я и Морис Потр.
Я узнал его сразу. Круглое лицо. Седой ершик над высоким лбом. Пристальный взгляд больших усталых глаз. Он встал с кресла, шагнул мне навстречу, обнял. Я услышал взволнованное дыхание.
- Вы очень похожи на него, Георг?..
- Педро, господин Потр. Я так привык.
- Хорошо, - улыбнулся Потр. - Тогда и я поправлю вас, Педро. Не называйте меня господином. Тут нет господ. Друзья, товарищи...
- Согласен, доктор. Вот, возьмите...
Я подал ему тетрадь - записи моего отца. Ученый осторожно открыл обложку, взглянул на первую страницу.
- Да, это его почерк, - тихо сказал он. - У меня отличная память. Я оставлю у себя. Можно?
- Конечно!
- Отлично! Но об этом потом. Теперь - о деле.