* * *
Официальное собрание экипажа произошло позже вечером и длилось недолго. Княгиня Балл собрала их в кают-компании, отдернула красную занавеску, отделяющую алтарь с корабельным духом, и подобающим образом представила духу экипаж.
а также принять под защиту и покровительство груз, ныне покоящийся в трюме, список которого позже сожжет на алтаре известная вам Берг, закончила Марина Федоровна тем же сухим, официальным тоном, каким она, должно быть, отчитывалась перед официальным начальством в портах. Сашка знавал манеру многих капитанов, и мог заключить, что обычно они обращаются к Духу либо уважительнее, либо ласковее.
После чего капитан зажгла ароматические палочки в курительнице, завершая представление.
Далее, сказала Княгиня. Должна сообщить, уважаемые коллеги, что рейс нам предстоит непростой. Первый пункт назначенияхалифат Аль-Карим. Тудагруз лекарств и ароматной смолы. Там возьмем ткани и ковры, повезем на Новую Оловать. После Новой Оловати с другим грузом, который уже оговоренМайреди. После Майреди, в зависимости от состояния течений, возвращаемся на Землю либо с заходом в Жасмин и Порт-Суглат, либо напрямик, если ветер позволит зайти в Стрим Дютара под нужным углом. Это основные вехи маршрута, промежуточные порты могут изменяться.
Теперь мой долг представить нас всех друг другу. Должна напомнить также, что здесь мы придерживаемся старой традиции, которая позволяет лицам, недовольным составом команды, высказаться здесь и сейчас, невзирая на чины и должности, она внимательно осмотрела экипаж, стоящий перед нею полукругом (все достаточно вольно, Сашка, по неистребимой привычке, вытянувшись в струнку). Присаживайтесь, господа, когда все расселись, она продолжила:Меня зовут Марина Федоровна Балл, ученый лекарь и богослов, закончила Киевскую Естественнонаучную Семинарию, вампир. В эфире тридцать восемь лет, последние десять лет командую «Бликом». Рада вам представить Людмилу Иосифовну Берг, моего давнего товарища, нашего казначея и старшего помощника, тридцать лет в эфире, последние десять лет на «Блике». Людмила Иосифовнаменш, лишенец, на этом месте Княгиня сделала паузу, видимо, специально, чтобы переждать пораженные, неверящие выражения на лицах трех молодых членов экипажа. Сама Людоедка только клыкасто усмехнулась. Далее. Полагаю, остальные между собой уже знакомы, но все же необходимости ради обозначу. Наш пилотБэла Камовна из Тихих Трав, первый год в эфире, выпускник Высшего Торгового Училища Эфира Пирс-Ардена, оборотень, на этом месте изумление напало на одного Сашку. Сандра сидела с задумчивым выражением лица, Бэла зло оглянулась по сторонам и, кажется, сделала попытку сильнее закутаться в широкое шерстяное пончо. Штурманпока временный, но есть возможность, что станет постоянным, Александр Иванович Белобрысов, мастер с высшим допуском, допуск сэйл-мастера, шесть лет в эфире, выпускник Санкт-Петербургской Военной Академии Эфира, менш. Наш кормчийКассандра Свендаттир Куликова, корабельный мастер с высшим допуском, семь лет в эфире, выпускник Высшего Торгового Училища Эфира Пирс-Ардена, менш. На сем представление закончено. Вопросы и замечания есть?
Княгиня зорко оглядела их, и Сашка с трудом подавил недостойное желание зевнутьнесмотря на свое удивление безмагичностью Берг и оборотневой природой Бэлы. Ничего себе экипаж!
Впрочем, для того и проводится последнее представление экипажа перед отлетомчтобы если кто вдруг обнаружит, что с ним на корабле случайно затесался член клана его кровных врагов или представитель враждебной конфессии, ну или просто тот же оборотень, например, мог бы сказать об этом капитану и уволиться, не доводя до бунта в открытом эфире. А то бывали прецеденты.
Сашка тщательно проинспектировал себя. Сможет ли он смириться с оборотнем в качестве пилота?.. Казначей-лишенецэто еще черт бы с ним Вон Сандра сидит, даже губу не кусает, как будто все знала заранее. И Княгиня Тридцать восемь лет в эфире, десять лет капитаномне дура же она!..
..И в любом случае, это ничего не меняет. Во всем Пирс-Ардене нет ни одного другого корабля, который согласился бы взять Сашку на борт.
А все-таки он влип. Экипаж под командованием капитанабывшей каперши или даже прямо пиратки, с оборотнем в качестве пилота и казначеем-лишенцем Хотя для казначея это, может, даже и достоинство: меньше искушения смухлевать.
Ладно, кто хочет жить долго и без сюрпризовтот идет в монастырь, а не в эфирный флот.
* * *
Белка приложил ладонь к сканеру на приборной панели и сосредоточилась на том, чтобы не отдернуть руку: ощущения не самые приятные. Как будто кто-то гладит тонким перышкомпо вискам, скулам, задевает ресницы, спускается ниже Очень тяжелое испытание для оборотня, которые привыкли охранять свою территорию.
Твое теловот и вся «территория», которая у тебя осталась.
Процедура полной аутентификации для пилотадело серьезное: нужно показать духу корабля кто здесь хозяин. Бэле рассказывали (да она и сама видела), что среди пилотов попадаются и нервные люди, даже откровенные истерики-холерики, однако стоит им начать заниматься своим деломи человека словно подменяют. Ведь пилотированиеэто не только крутить румпель и следить за приборами, во время маневров. В ход идет любая эмоция: радостьускорение, спокойствиедвижение, злоба и яростьзащита и нападение, любопытствовход в эфир, а испуг испуг нужен, что бы из эфира выйти.
Можешь так управлять собой, лисица?..
Клан, разумеется, был против. С одной стороныникто не хочет для своего родственника постоянных насмешек, постоянного отчуждения и косых взглядов, которые ожидают оборотня везде вне клана, тем паче на флоте. С другой стороны Причин всегда больше одной.
Любой кланэто стадо или стая. Барсук, увидев волка, должен испугаться и уступить тигрэто главный охотник в своих угодьях, в волчьих семьях почтение прежде всего. Инстинктивные поведенческие реакции завязаны на инстинктивные эмоцииименно это делает оборотней оборотнями, а вовсе не возможность смены облика. В конце концов, есть ведь те, кто по тем или иным причинам утратил возможность смены облика, это беда, но не позор.
Если ты получаешь власть над эмоциямиты получаешь власть над самой сутью, над тем, что позволяет тебе подчиняться правилам и подчинять.
..Перышко пощекотало пятки и замерло, а у Белки закружилась голова: вот она сидит в пилотажном кресле, и она же лежит на плотно-удобных подушках многочисленных опор, удерживающих стремительный корпус, похожий на половинку наконечника стрелы. Именно так, как она любиткилем вниз, палуба горизонтально. Конечно, на воде лежать приятнее, но и так неплоходнище проветривается, тело нагревается на солнце
Приступ слияния с кораблем проходил (так ярко обычно бывает только в первый момент), ощущения смазывались. Зато ожила приборная панель и консоль: лениво покачиваются заговоренные веревочки лага, готовые по первому движению связаться в замысловатую косицу, тлеют огни носового орудийного поста, перекатывается игла-навигатор по чашке. На толстом, чисто-прозрачном хрустале ходовых иллюминаторов зажглась проекция корабля, один за другим вспыхивали ответы от датчиковкормовой люк закрыт, грузовой люк закрыт, закрепление груза в трюмепервый отсекнорма, второй отсекнорма
Пилот рассеяно следила за ответами контрольной системывсе это она уже знала и так благодаря слиянию. Но «на духа надейся, а сам не плошай».
Состояние марсовых генераторовнорма. Вся проекция залита зеленымни одного желтого или красного пятнышка. Белка повела рукойи на топе зажглось яркое красное пламя, форштевень озарило призрачно-белое, отлично видимое в предрассветных сумерках сияние ходового огня.
«Мы пойдем домой» подумала Бэла, и корабль тут же подобрался, готовясь по наколотой тропинке-ориентиру броситься к далекой светлой точкекакому-то там портовому городу халифата Аль-Карим (Бэла забыла название). Там теперь его дом до конца полета, и туда он будет стремиться, бежать легким лисьим шагом, пригибаясь и пытаясь слиться с «ландшафтом», не оставить лишних следов. Корабль всегда движется так, как его пилот.