Ты в порядке?
Моргнув, он повернул голову и обнаружил в углу своей комнаты Ксева, смотрящего на него. Одетый во все черное, он держал блокнот и, похоже, рисовалочередное хобби Ксева, которое он развивал в последнее время, чтобы хорошо проводить свободное время и оставаться в здравом уме.
Эм не уверен. Ник пощупал свое лицо и волосы, которые были сухими и казались нормальными. На меня напали.
Ксев приподнял бровь.
Кто?
Демоны. Другой Малачай. По крайней мере, я думаю, что именно это и произошло, но теперь кто, черт возьми, знает. Хотел бы я хоть раз, чтобы это была супермодель, которая ищет подростка для эксперимента, сечешь?
Ксев отложил блокнот и подошел ближе.
Где Калеб?
Не знаю. Он оставил меня. Ник поморщился. Ты оставил меня.
Ты сам не звал.
Нет, звал. Никто не ответил.
Ксев сурово нахмурилась.
Я бы никогда не проигнорировал тебя. Ты же знаешь.
Он был прав. Ксев, даже более заботливый, чем его мама, никогда не игнорировал крик о помощи. Если Ник хоть раз чихнет, Ксев попытается наложить на него Геймлих.
Все еще сбитый с толку и дезориентированный, Ник сел на кровать и попытался во всем разобраться.
Этот день был одним из самых необычных. И это учитывая мою жизнь. Все подверглись нападению.
Как так?
Еще одно неприятное предчувствие охватило Ника, когда Ксев сказал это. Он не вел себя как сверхчувствительный прадед. Хоть у этого чувака и были черные волосы Ксева и каре-зеленые глаза, всё было неправильно. Он был слишком холоден для того, как древние обычно воспринимали такие новости.
Ты выглядишь немного угрюмым. Соскучился по Инари?
Ксев кивнул.
Ник спрыгнул с кровати и бросился к двери, когда понял, что это не Ксев, а другой Малачайили какой-то другой самозванец. Инари была демоном, вскормившим Ксева, демоном-мачехой, которую он ненавидел.
Его женой была, по которой он тосковал, была Миона. И хоть Киприан и мог знать их имена, он не знал разницы между ними, если не проводил время рядом с Ксевиканом.
Тогда бы никто не перепутает этих двух женщин и то, что они значили для угрюмого бога, который был предан одной и испытывал отвращение к другой.
В глазах Киприана вспыхнул свет, когда он осознал свою ошибку.
Ты быстрый.
Я такой. А ты нет. Ник боролся с дверью, которая не открывалась, и с его способностями, которые не позволяли ему телепортироваться отсюда. Зачем ты это делаешь?
Потому что мне нужно, чтобы ты забыл!
Почему?
Ты все портишь!
Я? Это ты убиваешь невинных людей!
Я убираю бардак за тобой!
Не я это начал!
Ник напал на него. Оба вложили в борьбу все, что у них было. Никогда Ник так сильно не хотел никого убить. Ему все это надоело. Он устал от того, что Киприан копирует всех его друзей и на каждом шагу притворяется ими.
Это было дерьмово, и они оба это знали.
Заведи себе друзей и жизнь! Ник зарычал на него. Что с тобой не так!
Нечестно иметь то, что я хочу! Что тебя так любили и лелеяли, когда менянет!
Чувак! Тогда научись быть милым, а не психопатом! Попрактикуйся быть порядочным человеком и перестань воровать все, что у меня есть. Ты не получишь всего только потому, что этого захотел, а ты все требуешь, как двухлетний ребенок. Речь идет о том, чтобы найти свой собственный путь, а не отнимать чужую жизнь. Будь собой. А не плохой копией того, что ты украл. Выйди из тени, где ты прячешься от всех в страхе, выйди на свет. Наберись смелости отстаивать свои убеждения и идти своим путем. Займись своим делом! Ты никогда не сможешь сталь лучше, пока уничтожаешь других или пытаешься их преследовать.
Тогда дай мне то, что я хочу!
Ник покачал головой.
Ты должен разобраться с этим сам, чувак. Это моя жизнь. Это мой мир и моя семья. За это я буду сражаться с тобой, пока ад не заледенеет.
А я твой сын!
Я не создавал тебя. Ты был оторван от меня и создан без моего ведома и согласия. Это совсем другое!
Киприан пнул его в ответ.
Ненавижу тебя!
Почему? Чувак, я тебе ничего не сделал. Шутки в сторону. Если хочешь ненавидеть, дай мне хотя бы шанс сначала тебя обмануть.
С визгом тот бросился на него.
Ник поймал его и прижал к груди. Его силы Малачая истощались все больше и больше. Он ничего не мог поделать. Если он не сбежит от Киприана, то скоро станет беспомощным, как котенок.
И все же Киприан бился против него с таким гневом, что Ник не мог этого понять. Что он мог сделать, чтобы вызвать такую неприязнь у кого-то, кого он не знал? Все, что он когда-либо делал, это жил своей жизнью на своих условиях. Был собой.
Он не виноват, что мать Киприана создала его против воли Ника и без его ведома.
В его ушах зажужжала сила, и он увидел себя в прошлом. Увидел ту ночь, когда он впервые встретил Кириана.
Тогда жизнь казалась такой легкой. Оставайся чистым. Не принимай наркотики. Держи оценки на высоком уровне. Не пропускай работу.
Единственными людьми, которые хотели его убить, была его мама, когда он оставлял сиденье унитаза поднятым. Мадуг всякий раз, когда он забывал выполнить домашнее задание, а им давался совместный проект, а Брианназа то, что не понимала, что влюблена в него.
Когда жизнь стала такой сложной?
Затем он увидел будущеененадолго, лишь мельчайшая вспышка ясновидения. И он понял истинность акта насилия, сотворившего Киприана.
Ник не делал ничего плохого матери Киприана.
Они это сделали против воли Ника
Ибо все Малачаи были созданы насилием, чтобы творить насилие.
«Твою налево!»
Это был кошмар, которого он не ожидал. Они атакуют его.
«Вот, что они пытаются защитить».
Вот почему они хотели, чтобы он лишился своих сил и забыл обо всем.
Его зрение затуманилось.
«Ты не можешь умереть. Ты должен это помнить!»
Но это еще не конец игры.
«Я не дам собой манипулировать!»
С диким рычанием Ник погрузился глубже и использовал последние силы, чтобы телепортироваться во тьму.
Глава 7
Его разум пошатнулся от вновь обретенного знания, Ник провалился во тьму. Шорох был оглушительным. Словно от крыльев птиц, летающих в ночи. Он почувствовал ветер на своей коже, попытался сориентироваться.
Пока не наткнулся на твердую землю.
Из темноты раздался мелодичный голос:
Ты знаешь меня?
Ник застыл, ведь этот кто-то казался знакомым и в то же время чужим. Он оглядел густой лес, который не узнавал.
Где ты?
У него перехватило дыхание, когда мерцающая женщина-сефирот вышла из тени справа от него. Одетая в позолоченные доспехи, с черными заплетенными волосами, она была удивительно красива со своими тончайшими золотыми крыльями. Даже сейчас он узнал ее по наброскам, которые Ксев рисовал в своей спальне.
Миона. Мать Джаредазаклятого врага и деда Ника. Единственный воин, который предал свою армию и перешел на сторону зла, пытаясь спасти жизнь того, кого считал своим отцом. Однако Джейден не был отцом Джареда. Джейден был отцом Ксевиканадедушкой Джареда.
Ложь, призванная сохранить жизнь Джареду и Ксеву и защитить их от тех, кто убил бы Миону, если бы они узнали, что она, вершина всего добра и любимый лидер армии Калосума, была соблазнена сыном абсолютного злаКсевом. Не имело бы значения, что Ксев сначала взял ее в жены. Или как сильно они любили друг друга. Или что они были полностью преданы друг другупо-настоящему, но эта преданность могла им только навредить, потому что никто бы никогда больше не поверил Мионе, поскольку ее считали бы абсолютно испорченной. Они бы думали только о том, что Ксев низвел ее до своего уровня. А не о том, что она подняла его до своего.
Что было правдой. Пока она была вне подозрений, только для нее Ксев сделал бы все, что угодно. Она подарила ему его душу, и она была единственной во вселенной, кого он никогда не предаст и не причинит вреда.
Но вместо того, чтобы верить в то, что Ксева можно спасти, все, что имело значение для остальных, это то, что ни ей, ни ее ребенку никогда нельзя доверять, потому что кровь Ксева была демонической. По их мнению, зло перевесит любое количество добра.
Всегда.
Ник же думал иначе. Он прекрасно понимал, насколько сильна такая доброта. Как сильно тянуло к нему его мать и Коди. Этого нельзя было объяснить.
Только через опыт.
Как печально, что стольких людей обвинили в подобном, в том, что они не могут быть иными. И такая правда была очень сильна. Настолько сильна и глубинна, что обвинители отказывались верить, что такие существа, как Ксев и он, выше их мелочности. Тем не менее они были.
И поэтому они были вынуждены скрываться. Вынуждены лгать о том, как они жили и выбирать, что могли говорить.
Не потому, что они ошибались или им нельзя было доверять. Потому что другие отказывались видеть в их добро. Потому что другие отказывались верить в то, что внутри них оно есть.
Поскольку им самим его не хватало, они отказывались видеть его в ком-то другом. Но отрицание никак на это не влияло. Оно просто сделало его еще более особенным и редким.
И по этой причине Джаред заключил сделку с Источником всего зла, чтобы пощадить жизнь своего деда. А Джейден поработил себя, пытаясь спасти Джареда, чтобы он не погиб вместе со своей армией.
Оба были преданы богами, которым они доверяли, веря, что те справедливо с ними обойдутся.
А Миона заплатила больше всех. В конце концов, она потеряла все. Сына, мужа и свою жизнь.
Ник чувствовал их боль и оплакивал их всех.
Теперь перед ним стояла воительница Сефирот в алой накидке на плечах. С одного бока она была откинута из-за колчана со стрелами и позолоченного пояса для мечей.
Я знаю тебя, выдохнул Ник.
Действительно, ее было трудно не узнать с ее золотистой кожей и сияющими золотыми крыльями. Черные волосы, заплетенные в косы, отсвечивали синевой в тусклом свете. Каждая деталь ее образа была изысканным совершенством. Неудивительно, что Ксев был готов умереть за нее. Что его постигла судьба худшая, чем смерть, чтобы защитить ее и их сына, когда он отступил и позволил ей выйти замуж за своего отца и притвориться, что его ребенок принадлежит его отцу, чтобы никто никогда не заподозрил правду.
Это была чистейшая форма альтруизма и любви.
Ни разу Ксев не произнес ни слова из страха причинить вред своей бывшей жене или ребенку. Ник не мог представить себе боль и агонию, которые Ксев испытывал каждый день своей жизни, и был этому рад.
Не сказав ни слова, Миона с любопытством наблюдала за ним. Ее сияющие золотые наручи были украшены орнаментом, который обозначал ее как лидера братства Сефериевих кира. Как и погоны ее военного одеяния. Она воспринималась как свирепый воин, хоть и была женственно грациозной.
Единственным украшением на ее теле было неуместное мужское ожерелье. Которое, насколько знал Ник, принадлежало Ксеву. И то только потому, что Ксев тоже носил украшениеизящное, в виде крыльев Сефиротов, а онанечто шероховатое в форме демонической летучей мыши. Как странно, что никто так и не понял, что означают эти два ожерелья, и почему они оба их носят.
Ее губы дрогнули, когда она подошла к Нику.
Ты единственный, кто был добр к моему Дари. За это я никогда не смогу тебя отблагодарить.
Ему потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что настоящее имя Ксева было Дараксеркс, тем более что Ксев никогда не использовал его.
Гм, да, наверное.
По ее щеке скатилась слеза.
Ты не такой, как другие из твоего рода.
Мне все это говорят.
Она грустно улыбнулась.
И они правы. Ты знаешь, где мы?
Без понятия.
Она засмеялась.
Это место, которого никогда не было. Земля, которой никогда не может быть. Ни тут, ни там. Сюда нас посылают истекать кровью.
Черт побери, теперь она начинала походить на Наширу. Ему почти захотелось потянуться за своим гримуаром, чтобы посмотреть, не оставил ли он его дома.
В этом нет никакого смысла.
Ты Малачай, Ник. Ты знаешь все. Просто загляни внутрь и верь в себя. Ответы, которые ты ищешь, уже есть. Ты их знаешь. Ты просто не хочешь смотреть на них. Неважно, сколько опросов ты проведешь или скольких спросишь друзей. Ответы никогда не меняются. Они уже в твоем сердце. Просто нужно верить в правду. Верь в себя. Всегда.
Легче сказать, чем сделать. Он слишком привык, что ему говорят, что у него недостаточно опыта. Что это не имеет смысла. Что он слишком молод, чтобы иметь представление о чем-либо.
Теперь она говорила ему доверять инстинктам, в которых он сомневался.
Это сбивало с толку так же, как когда его мама учила его ходить и говорить, а затем, когда он начал задавать вопросы о вещах, на которые она не хотела отвечать, советуя ему сидеть и молчать.
Такова жизнь. Для нее неплохо было бы иметь какой-то буклет с инструкциями. Или хотя бы справочник. Потому что в большинстве случаев многое просто сбивало его с толку.
И прежде, чем он смог сосредоточиться на этом, слева от него появился зайттегер.
Глаза Ника расширились при виде жуткого чумного доктора, чьи бинты были залиты кровью.
Он поднял руки в сторону этого существа, когда оно с подозрением посмотрело на него.
Эй, братан, это не я нарушил твою временную последовательность. Ты здесь не того Малачая унюхал. Он указал в сторону. Иди отсюда. Пошел вон. Прочь. Давай Ищи другого чувака.
Вместо этого он медленно приближался к нему.
Фантастика. Именно то, чего он хотел на Рождество. Получив его наряду с травмой головы.
Ник не двинулся с места, но посмотрел на ужасный адамантовый серп, который держало это существо, потому что он был ужасно липким и отвратительным на вид. Ну ведь можно было обойтись без этого кровавого спектакля.
Знаешь, я слышал, что Оззи в городе искал новых бэк-вокалистов. Возможно, ты захочешь попробовать голос Ника затих, когда существо бросило на него угрожающий взгляд, который говорил, что он не в восторге от предложения. Неважно.
Подняв голову, он принялся еще пристальнее изучать Ника.
Ник внимательно посмотрел на него в ответ. Но на этот раз он не испугался этого существа. Он начал понимать.
Они не были врагами.
И союзниками они не были.
Он не совсем понимал, кто же тогда они друг другу. По крайней мере, до тех пор, пока существо, наконец, не заговорило леденящим душу ломким голосом: