Дагор выглянул спустя всего пару минут и жестом указал себе за спину: «Заходите».
Это не было тронным залом, скореезалом для заседаний королевского совета. И, тем нем менее, помещение оказалось большим и хорошо осветленным. Главным его украшением была необычная роспись на потолкеровная, строчка к строчке, на непонятном для большинства здесь наречии, и даже для Хольфстенна оказалось трудно уловить в письменах детали. Справа и слева от дальней стены располагались двери, каждую стерегло по паре охранников. За высоким креслом короля под самым потолком висел гобелен, изображавший в стойке медведя с горящими яростью глазами. А ниже, почти касаясь спинки восседалища (чтобы король всегда мог дотянуться) висел Бастион Фардруна.
Вживую щит оказался воистину здоровенным. Глаз в центре не был окаменевшим, он по-прежнему двигался, бдительно высматривая любой подвох в каждом вошедшем просителе.
Приблизившись к недлинному столу, за которым восседал местный владыка, прибывшие, не сговариваясь, поклонились, как один. Только Хольфстенн немного замешкался, с трудом оторвав взгляд от Бастиона.
Потомственный государь и владыка Руамарда, его величество Даангвул из дома Транадор.
Потомственный государь был относительно молод. По человеческим меркам ему было около тридцати двух или трех, но по меркам гномов Данан бы судить не взялась, как и остальные люди их компании. Король Даангвул имел выразительное и по-мужски привлекательное лицо, насыщенно русую бороду, густую настолько, что основная её длина была заплетена в широкую косу, а ближе к ушам свисало еще несколько кос потоньше. На каждой блестели массивные золотые застежки. Волосы, пышные не меньше, чем борода, были убраны со лба назад еще одной косой. Однако вдоль висков и над бровями король был выбрит наголо, так что основание косы напоминало наконечник пики. Глаза Даангвула блестели, как зрелый мед, а внутреннее кольцо радужки подсвечивалось красным.
Рядом с его креслом рукоятью вверх стоял боевой молот. Держать такое оружие на поясе, когда сидишь, несподручно и неудобно, а иметь вот прямо под рукойсамое оно. На случай, если две дюжины охраны, расставленной по периметру и вокруг короля, оплошают. Король обхватывал правой ладонью рукоять дробящего и постоянно немного елозил пальцами, отчего массивный браслет с родовыми узорами на гномском запястье мерцал в свете факелов тусклыми огнями.
Дагор снял шлем и шагнул вперед, представляя путников еще раз. Выслушав, король кратко кивнул:
Покажи, сказал на всеобщем. В одном этом слове прорезался остро-гортанный гномский акцент.
Дагор повторил ритуал, учиненный у ворот города, посветив амулетом с кровью исчадий у глаз Данан. Потом по указке последней сделал то же самое с Деем и Борво. Для Даангвула этого оказалось достаточно.
Садитесь, вы все. Не приглашениеприказ. Поговорим. Оглянулся к стражникам у двери справа:Позовите Сиггеруд и распорядитесь насчет еды. Разговор будет долгим, определил король без права для прибывших на поспешность.
Айонас внес себя в королевскую трапезную (по приглашению, конечно) с вопиющей гордостью. Он находился в столице уже третьи сутки и созрел для того, чтобы требовать благодарности. Посему Айонас явился дорого одетым, вооруженным и заносчивым.
Я хотел бы обсудить мою награду, бросил с порога.
Вашу, ты хотел сказать? уточнил Брайс, когда первое ошеломление спало.
С Ллейдом я сам договорюсь, отмахнулся Айонас. Он мне должен, как наставнику в военном деле. А вот, что касается меня Диенар выгнул светлую бровь и перевел потребительский взгляд на Хеледд. Я полагаю, я мог бы стать вашим свекром, ваше величество.
Хеледд ахнула. Брайспобагровел. От степени прямоты августа земля шла из-под ног.
Что вы сказали? прошелестела Хеледд.
Оставьте это, моя королева. Слух вам не изменял.
Да как вы смеете
Это как вы смеете?! накинулся в ответ Айонас. Уже несколько месяцев вы сидите на троне Даэрдина в одиночку! Вам нужен король хотя бы потому, что стране, в которой объявилось сразу два врага, нужен военный вождь!
Хеледд потемнела. Отложив приборы для завтрака, она уставилась на Айонаса.
У Даэрдина есть вождь.
Серьезно? оскалился Айонас. Не забудьте задрать юбку, когда будете влазить на коня, ваше величество, чтобы скакать впереди войска быстрее.
Айонас. Брайс осадил нахального августа.
Что, Брайс? Поставь себя на место любого мужика среди знати. Любого! подчеркнул он. Её власть, давай на чистоту, ничем не подкреплена. И когда надо выбивать с земель парталанцев, она высунуться из дворца боится. А кто будет освобождать страну от вторжения?! Я привез короне пленников из числа офицеров врага. Их нужно выпытать, узнать, что возможно, и придумать, что делать дальше! И с кем мне это обсуждать?!
Со мной, настоял Брайс.
Тогда давай выйдем, Брайс, настойчиво предложил Айонас. Или, может, её величество займется какими-нибудь женскими делами и оставит нас одних? Заодно обсудим её дальнейший брак.
Я не выйду ни за вас, ни за вашего сына! тут же вскинулась Хеледд.
Значит, выйдешь выйдете за Вектимаралюбого из них, тут же не растерялся август. Или за одного из Таламринов. Ллейд бы здорово подошел, кстати, вдруг подумал Айонас и, воодушевленный мыслью, принялся ходить взад-вперед. Его в доме Таламрин заменит Гессим, с Саэнгринами у них вполне близкое родство. Бабка Ллейда приходилась Драммонду теткой. Или за того же Гессима! Поймите вы уже наконец: вас будут ненавидеть и обвинять в узурпации, пока не выйдете замуж за одного из августов или их отпрысков. Получив короля из своих, Секвент уймется. Уж ты-то, Брайс, обратился Айонас к единственному здравомыслящему здесь человеку, должен это понимать.
О, Молдвинн понимал! Оба Молдвинна понимали. Только один без конца убеждал дочь, что к этому придет, а вторая делала все, чтобы подобный момент не настал.
Я предоставлю тебе поддержку при известных условиях, Брайс. Выпрямился Диенар. А если примешь все мои условия, сделаю так, тверже заговорил Айонас, что и Стабальты встанут на твою сторону.
Каким образом? скептически отнесся Молдвинн к обещаниям августа.
Батиара можно шантажировать Альфстанной. А Альфстанна Айонас усмехнулся. Кто её спросит?
Брайс оскалился, но в его глазах Диенар нашел понимание. Хеледд старалась держать себя в руках, но в её мимолетно исказившемся лице Айонас успел отчетливо увидеть страх. Если сейчас они, мужчины, придут к соглашению, её тоже ни о чем и никогда больше не спросят.
Я не стану рожать вам внука! выплюнула она Диенару.
Не родите вы, родят другие, лениво протянул Айонас. Мой сын уже будет королем.
Родишь, как милая! огрызнулся на дочку Брайс. Я найму тебе лучших целителей Аэриды, если потребуется!
Айонас заиграл бровями и хитро улыбнулся.
Могу ли я думать, что твои слова означают, что мое предложение тебе интересно, Брайс?
Ничего. Они. Не означают! ответила за отца Хеледд.
Означают, Диенар, согласился Молдвинн. Я ничего не обещаю, но подумаю. Если сможешь убедить Стабальт хотя бы не дергаться, для начала, а потом и повлиять на отца
Айонас не дослушал, махнув рукой и скуксив физиономию: да не о чем говорить, плевое дело.
Пока будешь примеряться, можешь оказать услугу? спросил Айонас. Брайс поднял бровь: чего тебе? Скажи дочери, пусть перестанет укладывать меня в койку к Альфстанне каждый день руками своих старых куриц.
Не понял, в самом деле не понял Брайс и мотнул головой. Это тут при чем?
Айонас всплеснул руками:
Я что, жрец какой-то? Я в последние недели только и делал, что грязь месил да рожи парталанцам чистил! Баб, знаешь ли, у меня в армии нет. Так что
Так что компания жены вам идеально подходит, август! Встала со своего места Хеледд.
Так что компания жены вот-вот встанет мне поперек горла! Я только сегодня взял её трижды! Не гнушаясь, поведал Айонас. Ну, на сегодня меня еще хватит, может, еще на завтра. Но пока мы решим, что делать дальше я с ума сойду!
Я попрошу вас, август! рассвирепела Хеледд, давая понять, что слушать подобные вещи ей претит.
Я вас тоже, ваше величество! не остался в долгу Айонас. Дайте девок или велите отпускать в бордель. С любым сопровождением, но, в конце концов! повысил Диенар голос, словно взрываясь вопросом: «Да мужчина я, или где?!». Я у материнского подола столько не сидел, как сейчас у жениного! Ладно она, Айонас качнул головой в сторону Хеледд, но ты-то, Брайс! Разве это не оскорбление?
Молдвинн от подобного напора немного растерялся. Мол, а чтоя? Потом взял себя в руки.
В бордельнельзя, сказал он, и мужчины тут же расслышали вздох облегчения Хеледд. Твою жену трудно назвать безгрешной перед короной, Айонас. Но девок я тебе пришлю.
Отец!!! возмутилась Хеледд, вскидываясь, как птица, стоило потянуться к яйцам в гнезде.
Помолчите, ваше величество, отозвался Брайс. Да, Айонас был его врагом, но говорил вещи, понятные Молдвинну. С ним Брайс чувствовал себя увереннее и раскрепощеннее, чем с королевой. Дожился! Боится собственной дочери! Доверять Айонасу, конечно нельзя, он и не станет. Но подумать над предложением августапочему бы нет? Во всяком случае, Айонасматерый волк, как и сам Брайс. Если уж они не договорятся, то хотя бы и не учинят друг другу какую-нибудь низость.
Наверное.
Я не позволю вам двоим развращать двор! Я же потом в жизни его не соберу к порядку!
Будь вы замужем, тут же нашелся с ответом Диенар, вам бы и не пришлось. Все вернулось бы к порядку само собой, просто от того, что на троне мужчинатот, кто способен держать в руке меч и знает, как пускать его в дело.
Если бы мужчины знали, как и когда стоит пускать меч в дело, Драммонд до сих пор бы был жив и у вас бы был король!
Я не учу вас рожать де «Ах, ну точно!»Подтираться, когда у вас кровь, поправился Диенар, так и вы не лезьте в то, о чем не смыслите!
Прекрати, Айонас! Брайс все-таки вступился за покрасневшую дочь. Хеледд сидела с выпученными глазами и дрожащей челюстью: ЧТО. ОН. СЕБЕ. ПОЗВОЛЯЕТ?!
Ты не в себе, жестко настоял стратий. Поговорим в другой раз, когда успокоишься.
Я в себе! Айонас шагнул вперед. Молдвинны так не считали. Брайс кликнул стражу, чтобы вывели августа проветриться.
Стража? переспросила Хеледд. Она так неистово держалась за подлокотники высокого стула, что Айонас был почти готов посмеяться:
Боитесь не усидеть на месте и накинуться, чтобы лично задать мне трепку? усмехнулся он Хеледд в лицо.
Хеледд не стала отвечать: красная до кончиков волос, она уставилась на отца:
ТЫ В САМОМ ДЕЛЕ ХОЧЕШЬ ЕГО ПРОСТО УВЕСТИ, ОТЕЦ?! ДА СТРАЖА ДОЛЖНА САМОЛИЧНО ПОСАДИТЬ ЕГО НА КОЛ ЗА ТО, ЧТО ОН ТУТ НАГОВОРИЛ!!!
Открою вам тайну, моя королева, снисходительно поведал Диенар, слушая, как торопливо стучат латные сапоги гвардейцев о пол. Половина ваших стражников в душе мечтает взять вас прямо на троне. А другаяперегнуть через какой-нибудь стол.
Диенара подхватили под руки с обеих сторон, оттаскивая. Но Айонас посмотрел до кучи на упомянутый стол, признал его достойным и, кивнув, резюмировал:Да, этот вполне бы подошел.
В ТЕМНИЦУ!!! проорала Хеледд.
Не горячитесь, ваше величество, мрачно, медленно сказал Брайс, не сводя с Айонаса глаз. Он видит, понял Диенар. Он, Брайс, видит, что с Айонасом в паре может отнять власть у дочери и стать во главе Даэрдина самому, через её плечо. Еще бы: мужчинам всегда легче договориться, чем мужчине и женщине. Ладно, главное, стратий не рубит с плеча, подумал Айонас, позволяя вытащить себя за дверь трапезной. Приказал всего лишь выволочь его, а не убить за такой спектакль. Значит, хотя бы один из Молдвиннов способен принимать рациональные решения.
Глава 3
Оценив компанию, Даангвул сделал знак страже, веля все-таки разоружить.
Ваше оружие вернут вам сразу, как вы соберетесь выходить, заметил король. Магам и эйтианцуна выходе из дворца. Надеюсь на понимание.
Путники переглянулись. Хольфстенн и Жал выглядели сосредоточенными, Эдортаозадаченной, остальные пожимали в недоумении плечами. Выбор отказать Даангвулу им не предоставлялся: они все равно в меньшинстве. А на самый крайний случай у Данан и Жала есть по козырю в рукаве. Дагор оставил дюжину бойцов для охраны короля, а сам судя по всему, остался стеречь снаружи. Когда гости остались без оружия, Даангвул удовлетворенно качнул головой и откинулся на спинку кресла.
Мы, гномы, и я в их числе, доверяем смотрителям Пустоты. Особенно, когда речь идет о Пагубе. Мы никогда не отказывали в помощи вашему ордену, ибо лучше прочих знали вашу участь. Поэтому я позволил вам сесть за этот стол сразу, как вы прибыли и независимо от того, с кем вы прибыли, король взглядом указал на эльфов.
Звучит, как начало оправданий, почему вы хотите дать нам невесть какое поручение, ваше величество, прищурился Хольфстенн, не сводя с Даангвула глаз.
Мне нет смысла спрашивать, зачем вы пришлиу Смотрителей Пустоты одно дело. И я требую, чтобы вы его сделали.
Борво опешил от подобной наглости. Этот коротышка-король ему в пуп дышал, первый раз его видел, а уже что-то требовал! Борво вдруг впал в раздражение и почувствовал спонтанную ненависть ко всем королям разом.
Видя несчастливые лица путников, Даангвул добавил:
Взамен я окажу вам любую помощь в борьбе с ними на поверхности. За чем бы вы ни пришли, произнес Даангвул с той фатальной убежденностью, что другого выхода нет, с какой принимают готовность идти на казнь в обмен на благое дело для тех, кто выживет.
И ведь действительнов каком еще случае правитель, король, может дать обещание исполнить любые, заведомо неизвестные требования, кроме как перед лицом неотвратимой судьбы? Данан прищурилась, разглядывая гномьего короля: он довольно молод, но глубокие, твердые складки залегли в углах глаз, в переносице и над ней, горьким привкусом паники впились в кожу вокруг рта. В каждом действии, решении, слове и жесте короля сквозило отчаяние.
Жал и Хольфстенн наблюдали за чародейкой с равной жадностью, один чуть искоса, будто не придавая значения, второйс осколком ухмылки в углах губ. Данан расправила плечи. Даангвул брал с места в карьер, не размениваясь ни на что, и Данан тоже решила не тащить долгих обходных разговоров.
Нам нужны все хроники о прошедших пагубах и возникновении разлома, какие есть. Самые ветхие, запретные, какие угодно. Все, что угодно. Мы видели его, государь, заявила Данан, и Фирин от подобного признания, наконец, поднял взгляд от собственных рук. Он смолчал, но оглядел остальных настолько заинтересовано, что Хольфстенн поперхнулся воздухом. Пришлось прокашляться. Мы видели, что он может, продолжала чародейка. В конечном счете нам все равно придется встретиться с ним лоб в лоб, но если хотя бы не попытаемся подготовиться, то не сможем ничего.