Генри, ты просто скажи: можешь или нет?
Ладно, сделаю. Но пиво за твой счет. Завтра, быстро уточнил напарник, наученный горьким опытом.
Алекс кивнул. Сегодня точно не получится. А завтра почему нет?
И погрузился в материалы дальше. Дело содержало много галозаписей. Блуберри камера любила. Он был потрясающе галогеничен. Высокий, с изящной конституцией, но мужским сложением. Натуральные белокурые волосы идеально уложены. Глубокие, чистые голубые глаза. Стеснительная улыбка на пухлых губах. Мечта извращенца.
Впрочем, для кого-то реальность.
Коллингейм запустил запрос по Блуберри в поисковике. Томас Шуз не был публичной натурой. Во всяком случае, новостной поисковик выдал только один информационный повод: «Лучший выпускник Ядра объяснил выбор работодателя: «Я всегда мечтал работать с сенатором Рональдом Бруксом, потому что он лучший»». Скромно и со вкусом. В самом сообщении говорилось, что Блуберри был не лучшим во всем Ядре, а всего лишь на курсе. Но это же детали. Всего лишь детали. М-да.
Но что говорить, он всё равно был хорош.
У Алекса, например, вообще не было высшего образования. Как у большинства на Атоване. Для таких, как детектив или Олдмен, звезды, которым удалось прорваться за пределы звездной системы благодаря своему таланту, были чем-то недостижимым. Возможно, юному дарованию помог какой-то добрый содомонянин. Или гоморриец. Но это лишь досужие домыслы.
Свою личную жизнь Томас не светил. В многообразии галоснимков его однокурсников Шуз появлялся регулярно. У него не было постоянного приятеля или девушки. Ни на одном из снимков он не был замечен в чем-то, порочащем светлое имя личного помощника сенатора. На снимках и записях он выглядел милым и улыбчивым. С ним были рады потискаться как мальчики, так и девочки. Сам же он про себя ничего в Мегасеть не выкладывал. Либо выкладывал там, куда не заглядывал Алекс. Детектив сделал для себя отметку попросить Тайни заняться этим феноменом. Авось, в разветвленной китиарской шпионской сети какая-нибудь рыбка на него клюнет.
Коллингейм откинулся в кресле, заложив руки в замок за головой.
Итак. Между сенатором и Томасом происходит некий разговор. Сразу после разговора Блуберри вызывает аэрокар на крышу средней руки офис-хауза и торчит там час. Потом за ним кто-то прилетает, расстреливает комм и улетает. Откуда этот кто-то знал, что Шуза нужно забрать? Именно оттуда, именно тогда? Если бы он улетел на своем транспорте, то всё просто в аэрокаре могло быть второе средство связи. Но он вызвал общественный. Вывод? Либо встреча у него была назначена заранее, и разговор с Бруксом стечение обстоятельств. Но тогда почему он улетел за час до назначенного времени? Его здесь прижали? Второй вариант: он договорился с кем-то здесь. С кем-то, с кем был дружен. Или более того. В общем-то, самое время посмотреть записи разговоров Томаса после сенатора.
Глава 8
Файлы записей лежали ровненькой стопочкой, по времени, один за другим. Подписанные по именам.
Самая ранняя запись называлась «Вивьен Марлоу». Никак, тигровая змея Ну-ну.
Алекс нажал воспроизведение. Гарнитура вывела на сетчатку приемную. Рыжая сидит на диванчике для посетителей и нетерпеливо постукивает каблучком. Вот дверь в святая святых открывается, и из нее совершенно спокойно выходит помощник, как обычно, безупречный.
Вивьен, вы можете войти, доброжелательно приглашает Шуз.
Рыжая мгновенно морозится до агрегатного состояния манекенщицы с подиума и просачивается в кабинет с задранным курносым носом.
Отлично выглядишь, шепчет блондин и шлепает рыжую по пятой точке.
Не знал бы, что он гей, подумал бы, что флиртует. Как обманчива бывает природа.
Интересно, зачем Марлоу приглашали к сенатору? О чем они беседовали, и почему рыжая в итоге оказалась на месте Томаса? Может, к тому времени сенатор уже принял решение в отношении помощника, и Вивьен была плановой заменой? Мог ли об этом знать Шуз? Кто его знает.
Томас привел в порядок свой стол, расставив всё по видимым лишь ему линиям, и вышел из приемной. Наверное, Ванесса была частым гостем Брукса в такое время. Иначе вряд ли помощник так легко оставил бы «объект».
Следующим по списку шел файлик с именем Невила Мейси. Алекс включил запись и убедился, что он действительно впервые видит этого молодого человека. Тот сидел за столом, но, судя по признакам, был невысок. Темные длинные волосы висели сосульками. Лицо с острым носом походило на орлиную голову в профиль. Глаза живые, карие, смотрели на Блуберри чуть насмешливо, как смотрят на несмышленого братца-малыша.
Интересно, как его, оскорбляющего тонкий вкус Барби, вообще пускают в штаб?
Домой? спросил незнакомый Невил. Большой Босс отпустил?
Угу. Отымел во все щели, и отпустил, с милой улыбкой ответил Блуберри. Вали говорит, отсюда. На все четыре стороны.
Удивительно, но едкие, казалось бы, слова были сказаны без капли агрессии. Шуз вообще производил впечатление человека на редкость миролюбивого и приятного. Как сытый, довольный котик. Удовлетворенный. Секса парню хватало с лихвой. Забавно, но в предыдущую встречу он таким расслабленным Алексу не показался. Впрочем, новая должность в первые месяцы никому расслабленности не добавляет.
Собеседник Томаса, напротив, источал ту самую саркастическую язвительность, за которой обычно скрывается недотрах. Отношения у парней были близкие. Но скорее приятельские, нежели интимные. И они были слишком разные. Во всем. Но почему-то детективу бросился в глаза контраст кожи. Задубевшая от атованского солнца и ветров кожа Невила на острых скулах была землисто-смуглой. А нежные щечки Голубички были румяны, как у юной девушки. Замарашка и принцесса. Занятная парочка.
Как поживает наше болото? продолжил Блуберри. Есть ли какие-то сдвиги?
Болото, сэр. Тихо, все попрятались. Не определишь, что у них там, в котелках, варится.
А если по запаху? улыбнулся Томас.
А то ты не знаешь, чем это пахнет, недовольно пробурчал «замарашка». У меня появилась пара мыслей, я подбросил несколько слухов. Но не уверен, что это сработает.
Веселенький у Брукса коллективчик И всё же Мейси оставлял у Алекса двоякое чувство. С одной стороны, малый фекалистый. С другой Что-то в нем было.
Что у нас на повестке? поинтересовался Невил. Какую карту разыгрываем по итогу?
Всё-таки сценарий 2, нахмурился Блуберри. Денег минимум. К Барбаре даже подходить боюсь. Она сейчас один большой кусок антиматерии.
Да, ладно. Ты же можешь, приободрил приятеля чернявый.
Я-то могу, печально согласился Томас. Но больно. Ладно. Идущий на смерть приветствует тебя, блондин поднял руку раскрытой ладонью вперед.
Аве цезарь, симметрично ответил ему Мейси. Мы будем хранить память о тебе в наших сердцах, и он дважды стукнул себя кулаком по груди.
Если бы не последовавшие далее события, Коллингейм бы сказал, что это некий ритуал. Как рукопожатие у КаДэ. В свете пропажи Блуберри весь разговор попахивал циркулем, наугольником и прочими признаками вселенского заговора.
Помощник Брукса покинул невзрачный, как хозяин, кабинет Невила.
Невзрачный, но собственный.
Следующей по порядку шла встреча Томаса с Барбарой Ожешко. Забавно, но запись началась не в кабинете, а перед ним. Шуз помялся под дверью, теряя свою выправку, под стать самой Тигрице, постучался и вошел внутрь. Но уже другой. Взгляд был опущен. Тело сковано.
Слушаю, Томас, дозволила слово молвить Барби.
Я хотел уточнить бюджет на запланированную поездку в приют. Если вы позволите, не поднимая взгляда, произнес Блуберри. Необходимо закупить игрушки и лекарства, неуверенно закончил он.
Нет у нас бюджета на игрушки и лекарства, недовольно пробормотала начальница штаба, переводя взгляд на окно, за которым уже смеркалось.
А как же?.. начал было Шуз.
Пусть Энтони с Невом что-нибудь придумают, Барбара посмотрела на собеседника и переплела перед собой пальцы. Не то я возьму деньги с их зарплаты. Можешь так им и передать, пригрозила она. Что-нибудь еще?
Шуз постучал ногтями по столу, силясь что-то вспомнить.
В расписании сенатора на ближайшие дни какие-нибудь изменения будут? наконец, вспомнил Томас.