Нет, правда заключалась в том, что они росли, зная, что их в любой момент могут отдать инквизиторам и убить за то, что они полукровки. Каждый из них по-разному реагировал на то, что над ними, в сущности, всю жизнь висел смертный приговор: Марш был постоянно напряжен и осторожен, Кельсер прятал свои секреты за агрессивностью и самоуверенностью.
Оба знали жестокую правду. Если одного брата поймают, в другом тоже разоблачат полукровку и убьют. Возможно, подобное положение сплотило бы других братьев или сестер. Кельсер стыдился признать, что между ним и Маршем вбит клин. Каждое напоминание «Береги себя» или «Будь осторожен» скрывало в себе подтекст «Не облажайся, иначе это погубит меня». После смерти родителей оба испытали огромное облегчение, что смогут отказаться от притворства и вести в Лютадели подпольную жизнь.
Временами Кельсер представлял, как все могло обернуться. Смогли бы они полностью войти в общество аристократов и стать его частью? Смог бы он пересилить свою ненависть к ним и к их культуре?
Как бы то ни было, он не испытывал привязанности к Маршу. Никаких чувств, сравнимых с пристрастием к пирожным, прогулкам по парку или к любимой книге. Нет, Кельсер не был привязан к Маршу, но, как ни странно, все же любил его. Сперва он обрадовался, что брат жив, но, наверное, лучше бы он умер, чем превратился в чудовище.
У Кельсера ушли недели на то, чтобы понять, почему Разрушитель так интересуется Маршем. Им и другими инквизиторами, судя по видениям и ощущениям, которые передавали слова в пульсациях.
Как? Почему инквизиторы? Кельсер не нашел ответа в видениях, хотя и стал свидетелем важного события.
Существо, называемое Разрушителем, становилось сильнее, и оно преследовало Вин и Эленда. Кельсер отчетливо видел это, путешествуя с пульсациями. Он увидел мальчишку Эленда Венчера, спящего в палатке. Сила Разрушителя сгустилась, обратившись фигурой, злой и опасной. Она дождалась, пока в палатку зайдет Вин и попыталась заколоть Эленда.
Последнее, что он увидел перед тем, как упустил пульсацию,Вин, отбившую удар и спасшую Эленда. Это привело Кельсера в замешательство. Разрушитель намеренно ждал, пока Вин вернется в палатку.
На самом деле он не намеревался причинять вред Эленду. Он просто хотел, чтобы Вин так решила.
Но зачем?
3
Это заслон,сказал Кельсер.
РазлетайкаОхранитель, как он предложил себя называть,сидел по ту сторону тюрьмы. У него по-прежнему отсутствовала половина лица, а из остальных частей тела вытекал туман.
Бог стал больше времени проводить рядом с Источником, за что Кельсер был ему благодарен. Он упражнялся в вытаскивании информации из этого существа.
М-м-м?протянул Охранитель.
Источник,ответил Кельсер, обводя бассейн рукой.Он как заслон. Ты создал тюрьму для Разрушителя, но даже самая укрепленная нора имеет вход. Это и есть тот самый вход, запечатанный твоей силой, чтобы сдержать его, так как выдве противоположности.
Этоначал Охранитель и осекся.
Это?подтолкнул Кельсер.
Это в корне неверно.
«Проклятье!»подумал Кельсер. Он неделями разрабатывал эту теорию.
Он чувствовал, что медлить больше нельзя. Пульсации Источника нарастали, становились требовательнее, и казалось, что Разрушитель все яростнее стремился повлиять на мир. В последнее время свет Источника вел себя иначе, будто сгущался, уплотнялся. Что-то происходило.
Мы боги, Кельсер.Его голос то утихал, то нарастал.Нами пропитано все. Камниэто я. Людиэто я. И он тоже. Все существует, но и увядает. Разрушение И Сохранение
Ты сказал, что это твоя сила,указал Кельсер на Источник, стараясь вернуть разговор к нужной теме.Что она собирается здесь.
Да, как и везде,сказал Охранитель. Но и здесь тоже. В этом месте моя сила собирается подобно росе. Это естественно. Как в цикле: облака, дождь, река, испарения. Нельзя вложить в систему столько своей сущности без того, чтобы она не скапливалась то здесь, то там.
Прекрасно. Это ни о чем ему не говорило. Он попытался развить тему, но Разлетайка погрузился в молчание, поэтому Кельсер решил попробовать по-другому. Нужно заставить Охранителя поддержать разговор, не допуская, чтобы бог впал в очередной безмолвный ступор.
Ты боишься?спросил Кельсер.Боишься, что Разрушитель убьет тебя, если освободится?
Ха,ответил Охранитель.Я же тебе сказал, он убил меня очень и очень давно.
Как-то с трудом верится.
Отчего же?
Потому что я сижу здесь и разговариваю с тобой.
И я тоже разговариваю с тобой. Насколько ты сам жив?
Хороший аргумент.
Смерть такого, как я, не похожа на смерть таких, как ты,сказал Охранитель, снова уставившись в никуда.Я был убит уже давно, когда принял решение нарушить обещание. Но моя сила она продолжает существовать и помнить. Она хочет жить сама по себе. Я умер, но часть меня осталась. Достаточная часть, чтобы помнить, что были планы
Бесполезно было пытаться выведать эти планы. Какой бы план он там ни придумал, он его не помнил.
Так это не заслон,сказал Кельсер.Тогда что же это?
Охранитель не ответил. Казалось, он даже не слышал.
Однажды ты мне кое-что сказал,продолжал Кельсер, повышая голос.Что сила существует для того, чтобы ее использовали. Что ей это необходимо. Почему?
И снова ответа не последовало. Тогда он решил спросить иначе:
Я снова наблюдал за ним. За твоей противоположностью.
Охранитель выпрямился, повернулся и посмотрел на Кельсера своим проницательным половинчатым взглядом. Порой упоминание Разрушителя выводило его из ступора.
Он опасен,сказал Охранитель.Держись от него подальше. Моя сила защищает тебя, но не дразни его.
Почему? Он же заперт.
Ничто не вечно, даже само время,ответил Охранитель.Я не то чтобы запер его здесь, скорее задержал.
А сила?
Дакивнул Охранитель.
Что да?
Да, он воспользуется ею. Я знаю,начал Охранитель, как будто поняв или вспомнив что-то важное.Моя сила создала его тюрьму. И эта же сила может отпереть ее. Но как ему найти того, кто это сделает? Того, кто обретет силу созидания, а потом откажется от нее
И нельзя, чтобы кто-то это сделал,закончил Кельсер.
Конечно нет! Это освободит его!
А как было в прошлый раз?
В прошлый разОхранитель моргнул и, казалось, его разум чуть прояснился.Да, прошлый раз. Вседержитель. В прошлый раз я справился. Я побуждал ее сделать это, но я слышу ее мысли Он поработал над ней Так ее запутал
Разлетайка?неуверенно позвал Кельсер.
Я должен ее остановить. Кто-нибудьЕго взгляд рассеялся.
Что ты делаешь?
Тихо,сказал Разлетайка, его голос вдруг стал более властным.Я пытаюсь остановить все это.
Кельсер огляделся, но кроме них больше никого не было.
Кого?
Не думай, что если ты видишь меня здесь, то я и нахожусь только здесь. Я везде,ответил Разлетайка.
Но
Тихо!
Кельсер закрыл рот, отчасти потому, что был рад видеть такую силу бога после его долгого бездействия. Но через некоторое время тот сник.
Бесполезно,пробормотал Разлетайка.Его воздействие сильнее.
Значитначал Кельсер, проверяя, не заткнет ли его бог снова.В прошлый раз Рашек воспользовался силой вместо того, чтобы что? Отдать ее?
Разлетайка кивнул.
Аленди поступил бы правильно, как он это понимал. Отказался бы от силы, но это освободило бы Разрушителя. Отказаться от силывсе равно что вручить ему ее. Силы истолковали бы мой поступок так, будто это я его освободил. В особенности, моя сила, когда ощутит, что он вернулся в мир.
Отлично,подытожил Кельсер.Значит, нам нужна жертва. Кто-то, кто возьмет силу вечности и воспользуется ею сам вместо того, чтобы отдать. Что ж, я готов стать этой жертвой. Как мне это сделать?
Охранитель изучал его. В боге уже не было прежней мощи. Он угасал, теряя признаки человека. Больше не моргал и не притворялся, что делает вдох перед тем, как что-то сказать. Он выглядел совершенно неподвижным, безжизненным как железный прут.
Ты,наконец произнес Охранитель.Используешь мою силу. Ты.