Пока! помахала она мне рукой со всем возможным показным дружелюбием. Хороших праздников!
И тебе того же, пробубнил я, когда спина одноклассницы уже скрылась за углом коридора.
Ее родители не разрешили ей принять участие в воскресной экскурсии, да и сама она не слишком туда рвалась, так что для нее на этом учебная неделя закончилась. Мне же предстояло еще пройти медицинский осмотрсущая формальность, учитывая мое здоровье, но все-таки обязательная для всех.
Когда я подошел к нашему медицинскому пункту, там было практически пусто. Большая часть одноклассников уже прошла осмотр и отправилась предаваться пятничным развлечениям. В небольшой очереди остались Серафим Флоря, Карол Дэнуцеску и Вита Лукьяненко.
Вита, как всегда, сидела в одиночестве. В ее бирюзовых глазах застыло такое же задумчиво-отрешенное выражение, какое бывает у людей при просмотре видео через сетчаточниктолько вот у Виты никогда не было сетчаточника.
Серафим и Карол, прислушиваясь к звукам из-за закрытой двери медицинского кабинета тихо шептались о чем-то и периодически давились приступами хохота. Флоря совершенно не выглядел расстроенным из-за очередной провальной попытки сдать историюпохоже, в его крошечном мозге просто не умещалось понимание причин и последствий своих действий.
Над чем ржете? поинтересовался я.
Ой, не могу, сгибаясь пополам, Карол махнул рукой в сторону двери. Коваль там минут двадцать уже перечисляет свои болячки! Дебил! Его не то что из селения выпускать нельзянадо прям сейчас в больницу отправлять!
Тоже мне, хохма, пожал плечами я, не разделив их веселья. Ты-то, Флоря, чего ржешь? Чтоб ты не сомневался, тебя тоже сейчас забракуют. Или тебя в спецмедгруппу по физре из-за богатырского здоровья записали?
Да я сам мамку попросил меня записать. Впадло мне напрягаться!
Да что ты говоришь?! с презрительной усмешкой передразнил его я. Да ты задницу свою еле по коридору волочешь! Ладно бы еще ты был при этом зубрилойтак ты ж ни на одном уроке двух слов связать не можешь!
Серафим обиженно потупился, но вступать со мной в перепалку не решился. Даже не знаю, чего я на него так набросилсявообще-то в мои привычки не входит вымещать свою злость на слабаках и неудачниках. Это все из-за Кости, этой сучки с ее ядовитым языком!
Карол засмеялся пуще прежнего, с легкостью приняв своего приятеля за новый объект насмешек. Я посмотрел на него неодобрительно. Его сухощавое остренькое веснушчатое личико, обрамленное рыжими волосами, да еще и мерзкий непрекращающийся хохотну прям вылитая гиена. Мне захотелось сказать ему что-нибудь не менее обидное, чем Флоре. И уж я бы отыскал подходящие слова. Но как раз в тот момент, когда они готовы были сорваться у меня с языка, дверь медпункта открылась и оттуда грустно выбрел Боря. Своей медленной походкой вразвалочку и ссутулившимися плечами он напоминал мультяшного медвежонка.
Как дела, дружище? пока Карол поспешил шмыгнуть в медпункт, дружелюбнее обычного обратился я к однокласснику, потрепав его по плечу. Чего пригорюнился?
Немного удивленный этим жестом, Коваль посмотрел на меня с благодарностью и, как обычно, с тенью смущения. Бедный Боря, наверное, испытывал смущение даже когда спал.
Не пускают, опустив глаза, шепнул он. Я ее как только не пытался уговоритьничего не помогает. Говорит, что с моей астмой и аритмией мне туда нельзя.
Не расстраивайся. Думаешь, это прямо так сильно интереснопройтись туда-назад строем под дудочку физрука и посмотреть на старые развалины? попробовал утешить его я, хотя заверения мои прозвучали, пожалуй, без должной искренности. Мы наснимаем там видяшекувидишь то же, что и мы, но не придется плестись по бездорожью под горку!
Вообще-то нельзя так говорить про церковь, неожиданно прошептала Вита, по-прежнему сидя рядом с остекленевшим взглядом. Вы разве не знаете, что это дом, в котором живет сам Господь Бог? У него даже стены священные, каждый кирпичик. А вы говорите«развалина».
Какой такой там живет бог? глупо ухмыльнулся Флоря. Старый Прохор там живет, да и только! Не знаем мы, что ли?! Ты, Вита, совсем прибацаная!
Это ты глупый и ничего не понимаешь!..
Мы какое-то время наблюдали за развитием спора между двумя по-своему выдающимися личностями, одну из которых все считали чокнутой, а второгонепроходимым тупицей, но вскоре отвлеклись от этого зрелища. Коваль еще раз вздохнултак печально, что этот вздох мог бы разжалобить камень.
Спасибо, Димитрис, Борис выдавил из себя улыбку. Знаю, что ты это говоришь только для того, чтобы мне было не так обидно но спасибо.
Держись, дружище, я еще раз дружески потрепал его по спине. Зато ты историю сдал. В отличие от некоторых.
Ну да, с несчастным видом тот пожал плечами.
Вряд ли мне удалось поднять бедняге настроениетак он и ушел на выходные, повесив нос. Провожая Коваля взглядом, я искренне ему посочувствовал и дал себе твердое обещание всерьез попробовать убедить школьного врача допустить-таки его к походу. Но вскоре мои мысли сами собой отдалились от Бори и вернулись к теме, которая донимала меня после услышанного от Кости. Так я и стоял, прогруженный, перебирая в памяти кое-какие неоднозначные семейные воспоминания, которые прежде старался лишний раз не ворошить, пока не прошли медосмотр Серафим (отрицательно) и Вита (положительно) и раздавшийся из-за двери окрик «Следующий! Или все уже?!» не вывел меня из ступора.
Здравствуйте, Габриэла, поздоровался я, заходя в кабинет.
Немного непривычно обращаться просто по имени к этой взрослой, если не сказать пожилой женщиневедь школьные порядки предписывали обращение по имени и отчеству. Но худощавая остроносая румынка никогда не признавала другого обращения, нежели просто «Габриэла». Ее называли так все, кто знал. А знали ее, пожалуй, все старожилы Генераторного. В селении не так много представителей медицинской профессии и все они ценятся на вес золота.
О, надо же, Димитрис! Чего это ты сегодня последний? Не похоже на тебя!
На сухом, вытянутом, будто вырезанном из дерева лице школьного врача появилась едва заметная улыбкаесли, конечно, я верно истолковал положение ее тонких губ. Габриэла Георге на первый взгляд выглядела чрезвычайно строгой женщинойглавным образом из-за тонких черт лица и высокого лба, совершенно неприкрытого русыми волосами, сплетенными сзади в тонкую короткую косичку. Но такое впечатление было не совсем верно.
Моя мама описывала Габриэлу как одну из самых добрых людей, которых ей доводилось встречать. Но, как это часто бывает у женщин, доброта в ней сочеталась с удивительной стойкостью и упорством. Эти последние качества за годы тяжелого и ответственного труда приобрели огромную прочность. Кто плохо ее знал, тот легко мог спутать ее невозмутимость с безразличием или даже с цинизмомнастолько спокойно и деловито румынка научилась принимать любые события, слова и поступки.
Я дежурил в классе! объяснил я.
Понятно. Как здоровье у Кати?
Намного лучше, спасибо! Она передавала вам большой привет!
Хм. Спасибо, приятно. Передавай и ей тоже. Ну что ж, давай посмотрим тебя. Уверена, что это излишне, но таков порядок.
Габриэла мягко указала на угрожающего вида аппарат, находящийся в углу комнаты. В народе такие называли «кибертерапевтами», но я знал, что по-правильному это называется универсальная система контроля здоровья, сокращенно УСКЗ. Говорят, что в развитых странах современная модель УСКЗ едва ли не у каждой более или менее состоятельной семьи есть прямо дома. Не знаю, правда это или нет, но в Генераторном закупка четырех устаревших систем нескольких лет назад считается большим достижением.
Я где-то читал, что регулярные тесты на УСКЗ заменяют профилактические врачебные осмотры и позволяют зафиксировать наличие заболеваний или патологий в организме с вероятностью 99,7 %. Правда, кое-кто относится к этой информации с недоверием. Говорят, что эти данные распространяет всесильный консорциум «Смарт Тек», ведь основным производителем УСКЗ является его дочерняя структура.
Я не в первый раз проходил общий экспресс-тест, поэтому без дополнительных приглашений разулся, разделся до пояса, после чего стал босыми ногами на индикаторы в виде человеческих ступней на нижней платформе УСКЗ и привычным жестом поднял руки вверх. К моему лицу из специальной выемки выдвинулся перископ со сканером сетчатки глаза, и я устремил в него взгляд.