Роберт, прошу, говори прямо. Я хочу знать правду. Даже если правда в том, что я сам лично убил их.
Это не так! поспешил заверить меня Роберт. Димитрис, забудь об этом, сбрось с себя этот груз сейчас же! Твой поступок на Олимпиаде никак не повлиял на судьбу твоих родителей!
Ты говоришь это, чтобы меня успокоить?
Это правда, клянусь! горячо заверил меня Ленц. Если ты и сделал что-то, так это помог нам отыскать их. Результатом спровоцированного тобой скандала стало то, что китайцы сразу же после Олимпиады произвели расширенный поиск по своим базам данных, желая убедиться, что людей с такими именами действительно нет на подконтрольных им территориях. Копия результатов этого поиска, произведенного в августе 82-огоэто как раз то, что попало в руки к нашему агенту.
Что было в этих данных?
Дима, тяжело вздохнул Роберт. Они погибли задолго до 82-го. Их больше нет. Я не уверен, что тебе нужны подробности. Это может быть тяжело.
Конечно же мне нужны подробности, Роберт, все еще сохраняя самообладание, я тяжело поднял на Роберта взгляд. Я ведь для этого сюда и приехал. Не надо щадить моих чувств. Я давно не ребенок. Что с ними случилось?! Почему евразийцы решили это скрыть?!
Ленц тяжко вздохнул.
Информация нашлась в архивах КГБ ЮНР, которые перешли евразийцам «по наследству» после того, как они взяли власть в Бендерах. Судьба Володи и Кати разрешилась еще до того, как эти территории де-юре перешли под юрисдикцию Союза. Формально Союз не имел к этому отношения. Поэтому они сочли возможным и удобным заявить, что им ничего не известно. Ведь правда была не слишком приятна.
Что с ними произошло, Роберт? уже в который раз упрямо переспросил я.
Что касается Кати она погибла в первые же дни войны, Дима.
От обстрелов? почувствовав себя во сто крат хуже, чем когда я получил удар от Андрея Соболева в полуфинале 82-го, тихо спросил я.
Нет, ощущалось, что Ленцу тяжело говорить, и он едва выдавил из себя следующие слова:Они расстреляли ее.
Почему? упавшим голосом спросил я.
Из-за того, что Катяжена Володи. У головорезов Ильина были приказы, предписывающие уничтожать определенных людей во всех поселениях Альянса, которые они захватывалиправящую верхушку и приближенных к ней лиц, командиров военизированных подразделений. Всех остальных они привлекали к различным работам, но тех, кто попадал в «черный список»расстреливали на месте. В архивах есть отчет, подписанный неким «капитаном Фроловым, командиром 224-го мотострелкового батальона» о том, что 23-го марта 2077-го года «пособники империалистического Альянса, идейные враги» в количестве тридцати двух человек были конвоированы к сгоревшей церкви неподалеку от селения Генераторного. Там они были расстреляны, а их теласожжены. В отчете были фамилии. Она была там, Дима. Мне очень жаль.
Я смотрел в одну точку, кусая губы и медленно качал головой, как будто пытаясь сказать этим жестом: «Нет-нет, Роберт, это какая-то дурацкая шутка». Я не мог и не хотел представить себе маму, которую какие-то безликие озверевшие люди в камуфляже ведут по тропинке в сторону Храма Скорби, толкая в спину стволом автомата.
Я ни за что не стану представлять себе, что творилось в ее душе и о чем она могла думать, совершая эту последнюю тысячу шагов, а затем оборачиваясь и заглядывая в черную бездну ствола, которая означало, что все кончено. Если бы я попробовал представить себе это, я просто сошел бы с ума.
Нет. Этого просто не могло быть.
Покажи мне этот список! потребовал я.
Тридцать два имени, почти каждое из которых было мне знакомо, смотрели на меня злобно скалящимися пустыми глазницами истлевших человеческих черепов. «1. Добрук Сергей Николаевич» «13. Войцеховская Катерина Васильевна»
Она же врач, продолжая недоверчиво качать головой, произнес я, будто и вправду полагал, что для этих людей это могло иметь какое-то значение.
Мне так жаль, Дима. Никто не заслуживает такого, но Катя она была просто ангелом.
Нет, Роберт, ты плохо знаешь маму. Она не была ангелом. Ангелэто непорочное существо с белыми крылышками, летающее высоко над землей и не видавшее в жизни дерьма. Я видел ангелов на ненавистных плакатах, развешанных на стенах «Вознесения». Я слышал о них от пастора Ричардса. Нет, мама была не из них.
Катя Войцеховская пережила в своей жизни все.
Она была свидетелем Апокалипсиса. Она видела ядерный гриб из выбитого ударной волной окна своей квартиры и понимала, что старый мир перестал существовать. Она пряталась от радиации в темных подвалах и тоннелях метро, голодала и плакала от отчаяния, но не сдавалась. Она оставила за плечами тысячи километров дорог, ведущие через разрушенные и охваченные хаосом земли, прежде чем обрести свой новый дом. Она перезимовала в простой палатке самую долгую зиму в истории человечества, не надеясь увидеть еще когда-нибудь солнечный свет. Она проводила сутки напролет в окружении заразных больных, облегчая их страдания и не заботясь о собственной судьбе. Она не побоялась бросить вызов полоумной фанатичке, один лишь вид которой вызывал оторопь. После всего пережитого она принесла в этот мир меня. Она воспитала и поставила на ноги десятки детей в центре Хаберна, вложив в них ту часть своей души, которую она не вложила в меня. И она победила болезнь, которая готова была отнять у нее обретенное такой ценой счастье.
И все ради чего? Ради того, чтобы кто-то, не знающий всего этого, не знающий даже ее имени, бесстрастно пустил пулю ей в грудь, а потом кинул ее бездыханное тело на кучу других, облил бензином и поджег, словно опавшие листья?
Я отказываюсь в это верить.
Если так может бытьтогда для чего все это? Какой смысл жить в мире, напрочь лишенном справедливости? Верующие полагают, что справедливость ждет их на том свете. Но я-то понимаю, прекрасно понимаю, что нет никакого «того света», что есть лишь пустота, лишь ничто!
Нам хочется верить, что в нашем существовании есть высший смысл, что нам уготовано судьбой какое-то предназначение. Но наша жизньэто не книга, не кино. В ней может не оказаться сюжетной логики, кульминации и эпилога. Она может бессмысленно оборваться в любой момент безо всякой причины, безо всякой вины.
Дима, обратился ко мне Роберт. Поверь, я долго колебался, говорить ли тебе это.
Я лишь продолжил размеренно качать головой.
А что папа? выдавил из себя я.
Ленцу тяжело было продолжатья это чувствовал. Он заерзал на своем кресле, будто ища предлог уйти от ответа. Затем вздохнул, сделал большой глоток коньяка и выпалил:
Казнен.
Когда?
2-го февраля 2078-го года. В документах сказано, что смертный приговор за шпионаж в пользу Альянса, оглашенный еще при жизни Ильина, был приведен в исполнение в следственном изоляторе в Бендерах. Это была смертельная инъекция. В тот же день тело было кремировано.
Это было еще хуже. Еще хуже, чем мамина смерть. Два года содержания в жутких условиях югославской тюрьмы, без надежды на избавление, в условиях голода и издевательств, в окружении бесчувственных тварей, ненавидящих папу всеми фибрами того, что у них было вместо души. И лишь тогдазамученного, исхудавшего, утратившего надежду, но не сломленногоони укололи ему смертельную отраву и сожгли тело в тюремном крематории.
Это было позже, чем был датирован тот документ, который мне удалось раздобыть с помощью Клаудии, продолжил Роберт. Значит он все-таки мог быть подлинным
«Неужели ты думаешь, что мне есть дело до этого документа, Роберт?»
Февраль 78-го, прошептал я, недоверчиво качая головой. Но к тому времени Бендеры уже находились под контролем Союза!
Юридическиеще нет. Фактическида. Как следует из документов, переходное правительство, которое формально еще не подчинялось приказам из Китая, инициировало специальные слушания, на которых многим заключенным эпохи Ильина была объявлена амнистия или смягчен приговор. К сожалению, твой отец не вошел в их число.
Но почему? прошептал я. Почему?!
Никто не знает этого, Дима. Я могу лишь гадать. Володя был человеком со своей твердой жизненной позицией, из тех, кого нелегко сломать или склонить к сотрудничеству, а такие люди не нужны тоталитарным режимам. К тому же, он украинец. А человек, возглавляющий комиссию, решающую вопрос об амнистии, по-видимому, был русским, а не китайцемего фамилия «Иванюшин».