Да, конечно, скрыв удивление, согласился я.
Роберт лишь однажды за все эти три года заглядывал в наше с Джен скромное «гнездышко», предпочитая принимать нас в гости в своих более просторных апартаментах либо назначать встречи в кофейнях, пабах или ресторанах.
Чудно. Тогда я буду минут через двадцать.
К моменту прихода Роберта я уже собрал кровать, накинул домашний халат и приготовил Роберту его любимое американо со сливками, а себезеленый травяной чай без сахара. Оба напитка исходили паром на барной стойке. Пару минут назад Дженет, возмущенно бурча, натянула свою спортивную форму и отправилась на утреннюю пробежку, так что у меня было, по крайней мере, минут двадцать на приватную беседу с полковником.
Ты хочешь поговорить о моей речи на награждении? сразу же перешел к делу я, поздоровавшись с Робертом и пригласив его присесть за стойкой.
О чем же еще? риторически спросил Ленц.
Мне показалось, что ее вообще никто не заметил.
Ошибаешься, вздохнул он, отхлебнув свой американо. М-м-м. Неплохой кофе.
Я же будущий коп. Умение делать кофе мне очень пригодится, пошутил я. Так что, ты говоришь, кто-то заметил мою вчерашнюю импровизацию?
Видео гуляет в Интернете. Тебя упомянули на пяти или шести информационных каналах, из тех, что мы называемым «классом С»каналы с аудиторией до ста тысяч человек. И, уж конечно, это не осталось незамеченным в верхах. Вчера вечером мой знакомый из контрразведки позвонил мне и задал ряд вопросов о тебе.
Контрразведка? мои глаза в недоумении поползли на лоб. Они здесь при чем?
Им поручили провести неофициальную проверку. Один излишне рьяный молодой офицер, пересмотревший, по-видимому, шпионских фильмов, решил, что ты можешь быть тайным агентом Альянса, внедренным к нам, чтобы подорвать отношения между Содружеством и Союзом. Или даже двойным агентомпровокатором, работающим на Союз. Напившись, видимо, энергетиков, этот идиот всю ночь увлеченно строчил доклад, в котором предлагал задержать тебя и пристрастно допросить. Раскопал где-то данные о близкой дружбе твоего отца с Трояном Думитреску, который внесен в «черный список» Содружества, и даже данные твоего полиграфа при вступлении в интернат, когда ты признался, что винишь Содружество в недостаточной поддержке Альянса.
Моя челюсть отвисла.
Это же конфиденциальная информация!
Роберт в ответ лишь криво усмехнулся.
Должно быть, кретин уже приметил на груди место для медали за первого пойманного шпиона, продолжил он свой рассказ, не спеша лакая кофе. К счастью его начальник оказался достаточно умным, чтобы настучать не в меру ретивому юнцу по башке и позвонить, для начала, человеку из разведки, которого он знает как эксперта по отношениям с Альянсом.
И что же? с замиранием сердца спросил я.
Яэтот человек.
Глядя на усталое и слегка озабоченное лицо Роберта, я ощутил себя виноватым.
Я надеюсь, у тебя не будет из-за этого проблем, искренне молвил я. Это было мое частное заявление. Я ведь совершеннолетний, ты не несешь за меня ответственности
Почему ты не посоветовался со мной, перед тем как сделать это? пристально глянул на меня полковник.
Я знал, что ты попытаешься отговорить меня, слегка смутившись, нехотя признался я. Не хотел спорить с тобой. Я твердо решил сделать все возможное, чтобы помочь маме с папой, даже если вероятность успеха невелика. Можешь называть это очисткой моей совести, если хочешь.
Димитрис, полковник сжал губы и тяжело вздохнул. Я потратил пять лет на то, чтобы заслужить твое доверие. Я полагал, что мне это удалось.
Это так! поспешил заверить я.
Если бы это было так, ты не боялся бы обсуждать важные решения со мной. Ты не посоветовался со мной в марте, перед тем как писать те электронные обращения. Что ж, я специально поставил свою подпись на одном из твоих писем, чтобы ты смог убедиться, что это бессмысленно.
Так это ты устроил?! удивился я, вспомнив свой электронный прием у Мелинды Боттом.
Я надеялся, что в следующий раз ты все же посоветуешься со мной.
Ты считаешь, я поступил неправильно, Роберт? прямо спросил я.
Это были смелый и решительный поступок, Дима. В твоем духе, признал Роберт, но я понимал, что это всего лишь капля меда перед ложкой дегтя, которая последует после слова «но». Но иногда мне хотелось бы, чтобы к твоей смелости и решительности добавилось немного рассудительности. Если бы рассказал мне о своём плане, неужели ты думаешь, что я стал бы кричать и ругаться? Мы бы с тобой сели и спокойно все проанализировали, как делали это всегда.
Закусив губу, я закивал, покорно соглашаясь с Робертом. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы увидеть на моем лице отсутствие сожалений о сделанном. Ему оставалось лишь подавить вздох.
Что теперь будет? спросил я, отхлебнув своего чаю. Поднимется шум, да?
Можешь не сомневаться, что не прошло и десяти минут после твоей речи, как один из присутствующих там сотрудников китайской разведки передал сообщение прямо в Поднебесную. Какие-то люди сейчас сидят там и разбираются, кто такие Владимир и Катерина Войцеховские. Другие люди сидят и думают, что стояло за твоими словами и как им стоит на них ответить. Китайцы серьезно относятся к таким вещам.
Отлично! обрадовался я. Я ведь именно этого и добивался!
Роберт, поправив свой галстук, несогласно цокнул языком и отрицательно покачал головой, как бы показывая, что радоваться нечему.
Димитрис, если твои родители действительно живы и находятся где-то на территории Союза, неужели ты полагаешь, что их судьбу облегчит внимание со стороны китайских спецслужб? В их личных файлах появится пометка, что их сын проживает на территории Австралии, и, возможно, связан со спецслужбами Содружества. Вряд ли мне стоит объяснять, что значит подобная пометка в условиях тоталитарного режима.
Это почему еще я связан со спецслужбами?! возмутился я.
Начнем с того, что твой новый опекун работает именно там.
Ты ведь числишься в каком-то армейском хозяйственном отделе.
Я не тешу себя иллюзиями, что мое прикрытие обмануло разведку Союза. И дело не только во мне. Ты учился в закрытом специнтернате, который, с их точки зрения, может выглядеть как тайная школа для агентов. Сейчас ты учишься в полицейской академии, то есть, будешь работать в силовом блоке, терпеливо засыпал меня аргументами Роберт. Китайцы, со свойственной им паранойей, не поверят, что твоя речь на Олимпиаде была придумана тобою. Они увидят в этом очередную «провокацию империалистических спецслужб». А теперь представь себе, как это отразится на судьбе Володи и Кати, если они действительно там.
Я надеялся, что на волне всей этой разрядки они могут просто найти их и передать Содружеству, в качестве маленького жеста доброй воли. Показать, какие они белые и пушистые, и все такое. Мама с папой ведь никогда не имели ничего против Союза!
Это знаешь ты, но не они. В Поднебесной не действует презумпция невиновности.
Нет, Роберт, ты не убедишь меня, что я сделал им хуже, упрямо заявил я. Если евразийцы все эти пять лет без какой-либо вины держали их в своих лагерях, не позволяя даже связаться со своим сыном, то что еще они могут им сделать после моих слов?!
Что сделаното сделано, не стал углубляться в этот спор Роберт. Предлагаю не тратить время на «если бы да кабы». Каждое действие вызывает много последствий, иногда весьма неожиданных, и еще не изобретен компьютер, который смог бы смоделировать их все. Не исключено, что твой искренний, хоть и не слишком обдуманный, поступок, окажется правильным. Увидим.
Мне оставалось лишь задумчиво кивнуть.
У тебя не будет из-за этого проблем на службе? уточнил я.
Ты имеешь в видубольших проблем, чем из-за того, что я взял под опеку переселенца из Альянса? Нет, вряд ли, расхохотался и подмигнул мне папин знакомый.
Я слегка расслабился, сделал глоток чая и выдавил из себя улыбку в ответ. Этот разговор преподнес ряд сюрпризов, но все же проходил проще, чем я опасался, узнав о визите полковника столь ранним утром. Все-таки Роберт отличный мужик, с ним не пропадешь.