Я рад, что все это закончилось, признался я Джен на заднем сиденье такси по дороге домой, после того, как около десяти вечера мы наконец распрощались со всеми. Сиделось там, как на иголках. Вот уж точно говорят, что не в деньгах счастье.
О Боже, Дима, это было такое прекрасное место! мечтательно закусила губу она. Как жаль, что мы с тобой не смогли поужинать там вдвоем.
Ты же понимаешь, я не мог не пригласить их всех.
Знаю, тяжело вздохнула она. Хотя без некоторых из них было бы намного лучше.
Кто еще добавился в твой «черный список»? Ши с его девушкой?
Только не надо снова делать из меня ведьму, рассердилась девушка. Я знакома с доброй тысячей самых разных людей, Димитрис, разных национальностей и культур, но ни один из них не заставлял меня так краснеть!
Ши кое в чем был прав. Он всегда был искренним парнем и не боялся сказать то, что думает.
В чем же? В том, что приперся под кайфом в лучший ресторан столицы и бросался в тебя салфетками, как маленький ребенок?
В том, что касается крыс. И мха.
Господи. Это было отвратительно!
Мои родители ели все это, задумчиво протянул я. В Темные времена люди готовы были убить друг друга за половину зажаренной крысиной тушки.
Господи, все мы знаем, что такое «Темные времена», Димитрис. Мы что, по-твоему, родились на другой планете? Но они остались позади, хвала небесам.
Не для всех, решительно покачал головой я. Люди, для которых Темные времена не закончились до сих пор, живут всего лишь в паре десятков километров отсюда.
Я это знаю, раздраженно кивнула она. Я знаю, что есть люди, которые во многом нуждаются. Мои родители всю жизнь перечисляют 5 % от своих доходов на благотворительность. А я собираюсь перечислять 10 %. Каждый год Содружество тратит миллиарды фунтов на гуманитарную помощь. Но это не значит, что я должна говорить о крысах и о мхе, когда я сижу за столом!
Мне оставалось лишь задумчиво промолчать. То, что говорила Джен, звучало вполне рационально, или, во всяком случае, ей так казалось. Может быть, я был несправедлив к ней. И все же прозвучавшее в ее голосе раздражение внезапно напомнило мне о том, какими разными людьми мы являемся и, наверное, будем всегда. Она не видела того, что видел я (а ведь я не видел и десятой доли того, что видел тот же Ши Хон) и, какой бы сознательной гражданкой она не была, мир за пределами «зеленых зон» навсегда останется для нее тем, о чем лучше не думать.
Ты можешь бросить нищему пригоршню монет, чтобы успокоить свою совесть, но ты не станешь останавливаться и рассматривать его, потому что его вид и запах противны тебе, ты стремишься поскорее убраться домой и не вспоминать о нем. Именно такова правда жизни. И именно так всегда будут относиться к людям, оставшимся за бортом цивилизации, небезразличные умненькие девочки, такие как Дженет Мэтьюз или Мелинда Боттом. Так же, наверное, относился бы к ним и я. Если бы не одно «но».
За бортом остались все, кого я знал и любил.
***
В воскресенье, в восемь часов пополудни, я был на ринге дворца спорта в Сиднее, в третий, и, как я полагал, в последний раз в жизни. Все повторялось снова: рев толпы, голоса комментаторов, вспышки камер, рекламные голограммы, серьезные дядечки в VIP-ложах.
Сегодня в ложе не было важных гостей из Евразийского Союзапосле того, как «Молотильщик» Андрей Соболев не был допущен к бою за третье место из-за травмы и автоматически уступил бронзу сингапурцу, обиженные евразийцы предпочли посетить финальные соревнования по плаванью, которые тоже проводились сегодня и где китайский спортсмен имел шансы завоевать золото.
Не было тут и высоких чинов от Содружества. Все три медали по боксу в супертяжелом весе достались спортсменам из дружественных стран, а значит, не столь важно, с политической точки зрения, как они распределят эти медали между собой.
Парадоксально, но финальный поединок вообще вызвал значительно меньше ажиотажа, чем полуфинальные. Лишь спортивные эксперты и азартные игроки нетерпеливо ожидали ответа на вопрос, сможет ли австралийский выскочка Войцеховский дать достойный бой признанному фавориту Батисте. Ставки на мою победу принимались букмекерами в соотношении 1:3, и, хоть Роберт Ленц, как он сам сказал мне перед боем наполовину шутя, рассчитывал сорвать неплохой куш, трезвомыслящие люди, в большинстве своем, пророчили победу аргентинца.
Следи за его руками, шептал мне на ухо Джефф. У него очень быстрые руки!
Пусть этот аргентинский педик своими быстрыми руками дрочит или подрабатывает карточным шулером, передразнила Рина. Иди и врежь ему!
Первый раунд я проиграл подчистую. Поединки с Марко Дженаро и Андреем Соболевым слишком сильно измотали меня, а травмы всё ещё давали о себе знать. По сравнению с 78-ым Диего казался вдвое быстрее. Мои атаки не приносили результата. Вложившись в несколько ударов, прошедших у соперника над макушкой, я потерял немало сил, а его техничные джебы выстреливали обратно с завидным постоянством, доставая мой лоб с такой легкостью, будто я стоял, опустив руки.
Это напоминает избиение младенца, без обиняков констатировал Энди Коул, пока я, тяжело дыша, пытался прийти себя в своем углу.
Знаю, выдохнул я.
Я сплюнул в протянутое Донованом ведерко и убедившись, что слюна смешалась с кровью. Кажется, второй зуб тоже держится на соплях. Интересно, страховщик оплатит мне имплантаты?
Этот гребаный латинос танцует, как балерина! возмущенно заорала мне в другое ухо Рина. Я не чувствую под его шортами стальных яиц, как у тебя! Врежь емуи он упадет!
Ты не сможешь победить его по очкам. Он слишком техничен, ты по сравнению с ним неуклюжий дровосек, прошептал мне в другое ухо Джефф. Не могу поверить, что говорю это, но Рина права. Батиста редко пропускает удары и поэтому не привык держать их. Ты должен нокаутировать его. Это твой единственный шанс.
Он слишком быстрый, безнадежно покачал головой я.
Черт, Дима, ты тоже не такой уж и увалень, похлопал меня по плечу Энди. Помнишь, как ты послал меня в нокдаун в нашем спарринге тогда, в 77-ом? Тебе придется увеличить темп, быть более резким, иначе исход этого боя предрешен.
Вперед, парень! крикнул Джефф, когда отзвучал гонг.
Однако за весь второй раунд я так и не смог уличить момент для нокаутирующего удара. Диего снова переиграл меня по очкам, ускользая от всех атак с ловкостью и изяществом какой-то чертовой кошки. Он был настоящим мастером, и мне оставалось лишь восхищаться этой технике.
Никаких шансов, прошептал я отчаянно, пока Донован промокал мою бровь, рассеченную джебом в конце второго раунда. Он предугадывает все мои движения раньше, чем я делаю их.
Эй, парень, Рина повернула мою голову в сторону трибун. Посмотри туда. Что ты видишь?
Толпа народу, выдохнул я.
Там тридцать тысяч гребаных австралийцев, которые собрались здесь, чтобы поддержать тебя, чертового засранца, приехавшего в их сытую зажравшуюся страну из нищей Европы! Там пять сотен чертовых курсантов, которые писают кипятком от того, что один из них стоит здесь, на этом сраном ринге. Там твоя высокомерная девка, которая презирает меня, как и любого человека, словарный запас которого не дотягивает до тридцати тысяч гребаных слов, но она смотрит на тебя, и верит, что ты врежешь этому аргентинскому ублюдку!
Ей плевать, лишь бы я домой вернулся,
Мне не плевать, ясно?! хлестнула меня по щеке Рина. И тебе не плевать, я знаю это, сукин ты сын! Проклятые Кито и Петье не сломали тебя, и гребаный карцер тебя не сломал, и что же, тебя сломает этот чертов педик?!
Пора, прокомментировал удар гонга Энди.
Иди туда, Алекс, Димитрис, или как тебя там! зарычала мне в ухо Рина, до боли сжав плечо и с силой засовывая в рот капу. Иди и покалечь этого парня!
Я нокаутировал Диего Батисту за тридцать две секунды до конца третьего раунда. Это был апперкотнеобычный для меня вид удара, которого аргентинец не ждал. В 02:10 мой кулак врезался ему в подбородок, как торпеда, и я ощутил, как голова соперника сотряслась и глаза помутнели от боли. Диего слишком редко получал по-настоящему сильные ударылишь этот опыт отделял его от того, чтобы стать воистину непобедимым боксером. И я дал ему это.