Уйди, машина!!! истошно прокричала она, но было поздно.
Серая «Волга» проехала через меня и не причинила никакого урона. За ней промчался джип, а следом коммерческий автобус.
Когда перед моими глазами пронёсся полный салонточнее, ноги пассажирови вновь возникла улица, я увидел, как моя знакомая хватается за лицо и чуть не падает в обморок, а прохожие с любопытством оборачиваются к ней.
Дабы не довести девушку до палаты с мягкими стенами, я вернулся на тротуар.
Ну что, убедилась? Я мёртв, но я здесь. Ты одна меня видишь, значит, как-то можешь мне помочь. Ты только в обморок не падай, ладно? Меня бояться не надо, я тебе ничего плохого не сделаю при всём желании. Просто пойми менячто бы ты делала, окажись, не дай бог, на моём месте?
Поначалу она таращилась на меня своими симпатичными, но уж больно сильно накрашенными глазами. Затем поозиралась по сторонам и зашагала обратно вдоль музея, по всей видимости, сама не понимая, куда идёт.
Всё Я это пробовать больше не буду Пошёл он в баню со своим кайфом, услышал я тихое бормотание, когда догнал её. Это же было вчера, должно было уже отпустить!
Так, стой! Я остановил её, положив руки ей на плечи. Аккуратно, чтобы случайно не сунуть их внутрь. Во-первых, не знаю, что ты там употребляешь, но на месте твоих родителей я бы тебя за это прибил.
Я ничего не употребляю, пролепетала девушка, боясь поднять на меня взгляда. Лёша просто уговорил попробовать, я вообще не хотела
Вот и пошли этого Лёшу куда подальше! Во-вторых, я не глюк. То, что ты видела, было на самом деле.
Она свела брови, посмотрела на мою руку на своём плече и накрыла своей. Точнее, наши ладони слились воедино, потому что она не могла ко мне прикоснуться. На бледном лице запрыгали мускулы.
Это как это?..
Я не знаю, как это, но это правда. Сорок дней назад я ехал по трассе и разбился в аварии. Гололёд был, я обгонял и не успел перестроиться.
Сорок дней?
Сегодня сорок первый.
А тебя тебя поминали?
Я опустил руки и отшатнулся. Поминки! Вымаливание живыми мёртвого Неужели это и в правду имеет такое значение?
Наверное, нет.
Почему?
Потому что некому. У меня нет родственников.
А друзья, коллеги?
Говорю же тебенекому.
Она замялась.
Да как ты так жил и не завёл хоть одного друга или хорошего знакомого? У всех же есть хоть кто-то
А никак и не жил! признался я в сердцах. Работал и подрабатывал, коротал существование от зарплаты до зарплаты. Так что, учись хорошо, если хочешь «жить». Это большая роскошь. Тебя как звать-то?
Лера.
А лет сколько?
Семнадцать. Почти.
Меня Никита зовут. Ну, звали. Теперь ты будешь.
Я бы сказала, что рада познакомиться, но пока не уверена.
Я усмехнулся.
Мы с тобой оба теперь ни в чём не можем быть уверенными. Ну что ж, Лера-семнадцать-почти, ты куда сейчас идти собиралась?
Она ответила неохотно, предчувствуя облом:
К друзьям.
Друзья отменяются. Сейчас зайдём в церковь, поставишь свечку за мой упокой и напишешь поминальную записку. Начнём хотя бы с этого.
Ты с ума сошёл?! Я не хожу в церковь! взъелась Лера.
Сатанистка что ли? усмехнулся я.
Нет, забавно надулась она. Просто не хожу, и всё. Не в моих принципах!
Уж извините, принципами пока придётся поступиться.
По выражению её лица я понял, что облом, по ходу дела, светит мне, и даже то, что она говорит с призраком, или кто я там теперьбольше её не пугает.
Знаешь, что? Сочувствую тебе, конечно, но поищи кого-нибудь ещё. Я уверена, если тебя увидел хоть один человек, увидит и кто-нибудь другой!
Развернулась и быстро пошла обратно к дороге, демонстрируя мне прыгающий на спине гроб.
Я не собирался отпускать единственного человека, который меня видит. Пусть даже это малолетняя девчонка-гот.
Нет уж, погоди! Нет никакой гарантии, что ты не единственная во всём городе или даже мире, кто меня видит, и упускать этой возможности я не собираюсь.
Кто ищет, тот всегда найдёт.
Лера остановилась у пешеходного перехода, покрутила головой и стала переходить дорогу.
Я уже нашёл. Не будь такой бессердечной эгоисткой! Если бы ты увидела, как кто-то в озере тонет и зовёт на помощь, а вокруг, кроме тебя, никого, ты бы и ему сказала: «Поищи кого-нибудь ещё»? Я прошу для начала только поставить свечку, это не много, богохульница! Да это это твой долг, чёрт возьми! Помочь мёртвому обрести покой!
Мы пересекли две проезжие части и теперь шли вверх по проспекту.
Лера игнорировала меня. Шла, тупо глядя вперёд. На всякий случай я махал руками прохожим, пару раз крикнул и даже попрыгал, но результат оставался прежним. Его не было.
Вот видишь? обратился к Лере, когда голова одного мужчины вынырнула из моей руки. Лера вздрогнула и опять уставилась перед собой. Как я должен искать, если я как будто бы и не здесь? Нет меня, никто не видит!
Она не отвечала. То ли не хотела привлекать к себе внимание разговором сама с собой, то ли надеялась, что я обижусь и уйду.
Окей. Ладно, молчи. Пожал я плечами и сунул руки в карманы куртки. Только я от тебя не отстану, так и знай. Я везде с тобой будудома, в школе, в твоей комнате, на кухне. Надо будет, и в ванной тебя достану, так что особо не
Вдруг Лера рванула за подъезжающим на остановку автобусом. Здесь я немного замешкал. Зайти-то я в него зайду, а вот повезёт ли он меня с собой, или пол улизнёт из-под ног, и я свалюсь на дорогуещё не знаю. Самое время проверить, да и выбора особо нет.
Она едва успела. Длинный жёлтый автобус поглотил ввалившуюся в него толпу и уже начинал трогаться с места. Я залетел в салон, когда двери уже закрывались, и прищемил бы ногу, будь она материальна. Автобус поехал, и я вместе с ним! Ещё одно приятное открытие.
Салон был почти заполнен. Терпеть не могу общественный транспорт! Одна из причин длительного пайка на бич-пакетах ради накопления на старенькую девятку. Стыдливо умолчу о том, что у меня никогда не было водительских прав, и ездил я на свой риск, но, как оказалось, рисковал не кругленькой суммой штрафа, а собственной жизнью. Ладно, чего уж
В этот раз терпеть тяготы тесного контакта с людьми я был вынужден несколько иначе. Никто меня не толкал, не прислонялся, не пытался пройти между мной и сидениями, и мне не пришлось. Я свободно и легко шёл в толпе, как сквозь туман. Видеть, что находится у них внутри я, естественно, не мог и не хотел, разве что прикрутил бы им внутрь по лампочкепоэтому, дабы не мелькало в глазах, то и дело вытягивал вбок голову, и смог разглядеть мою беглянку.
Она ушла в самый нос передней площадки, втиснулась между водительской кабиной и стеклянной перегородкой, и притаилась.
Я подкрался и склонился так, что моя голова и плечи вынырнули из чьей-то спины.
Так куда мы едем?
Она аж подпрыгнула от неожиданности, увидела меня, красивого, торчащего из чужой плоти, накинула капюшон и отвернулась к окну.
Пассажир вскоре отошёл, а через секунду меня пронзила совсем низкая, круглой формы кондукторша и требовательно гаркнула:
Передняя площадка, проезд оплачиваем!
Лера недоумённо посмотрела на сморщенное лицо, глядевшее на неё из моей груди, на плечи, торчащие из боков, на объёмные груди, прости, господи! вывалившиеся из моего живота, передёрнулась и полезла во внутренний карман пальто. Руки не слушались её, пальцы соскальзывали с собачки. Она достала синюю корочку, открыла с третьего раза и продемонстрировала кондуктору студенческий проездной.
Заранее готовить надо, пробурчала та и потащилась отлавливать других пассажиров, протискиваясь через толпу и хватаясь то за один поручень, то за другой, как Тарзан за лианы.
Только сейчас я заметил, что меня не тянет упасть, даже когда автобус останавливается на светофоре, разгоняется снова и поворачивает. Стою себе, как приваренное к полу сидение, даже не шатаюсь, как остальные. А быть мёртвым мне уже начинает в какой-то степени нравиться.
Автобус приближался к выезду из города. Только почитав вывески в салоне, я понял, что мы едем в мой район, который ещё недавно носил статус города.
Так ты тоже из Талнаха? спросил Леру. Вот и отлично, хоть к дому буду поближе. Не люблю Норильсктам серой воняет. Правда, теперь я этого не чувствую, но всё равно бесит.