Хотите, опять рога отращу? Кроули зачерпнул из миски пригоршню проперченных маслин. Азирафель в колесо свернется, ему это раз плюнуть. Хватит на сегодня катастроф
Да не в рогах дело! с горячностью воскликнул Вильгельм. Вот скажите, Земля плоская?
Жующий демон отрицательно помотал головой.
Она шарообразная и вращается вокруг Солнца, а не оно вокруг нее, добавил Азирафель. Правда, были планы сделать наоборот, но тогда вышло бы много возни с другими планетами.
То есть вы, вы лично! присутствовали при Творении?! Азирафель, теперь-то вы понимаете, почему я вас ни о чем не расспрашивал? Ведь начни я, мне не хватило бы и остатка жизни!
А я не смог бы вам ничего рассказать, грустно вздохнул ангел. Ни в одном языке мира не найдется подходящих слов, поскольку тогда в них еще не было необходимости. В то время у вещей не существовало имен, всё было Бог и Бог был всем. Само понятие времени появилось намного позже, но тут еще вопрос, что принимать за точку отсчета лицо Азирафеля приняло отсутствующее выражение, как бывало всегда, когда он всерьез задумывался о подобных материях.
По-моему, надо выпить, предложил Кроули, наполняя все кружки, Должен вам сказать, отец Вильгельм, этот ангел настолько умный, что на трезвую голову его лучше не слушать, иначе спятить недолго. Вот когда выпьешь, вроде бы что-то начинаешь понимать. Верьте моему многотысячелетнему опыту. Но о сотворении мира и тому подобном в самом деле рассказать не получится: человеческий язык просто для этого не приспособлен.
А если я попрошу вас обоих рассказать о том, кто сам изъяснялся человеческим языком? Вильгельм снял перчатки, чтобы через бока кружки лучше чувствовать тепло горячего напитка. Вы ведь наверняка знали Христа?
Ангел и демон переглянулись. В этом взгляде были несколько тысяч лети отрезочек в тридцать три года: от Благой Вести до Голгофы.
Да, знали, подтвердил Азирафель, избегая смотреть на Вильгельма.
Лучше бы вы про всадников спросили, Кроули опорожнил свою кружку одним глотком, и вновь потянулся к бурдюку. А о Нем вам и так должно быть все известно. Аж в четырех Евангелиях написано.
Скажите, каким Он был человеком? последнее слово Вильгельм произнес как-то нерешительно. В Евангелиях об этом не рассказывается.
Разным, не сразу ответил Азирафель. Но меньше всегобезупречным.
Как раз безупречные его и распяли, проворчал Кроули.
Он когда-нибудь смеялся? глуховатый голос старика задрожал от волнения. Сейчас мой мир либо рухнет окончательно, либо я стану счастливейшим из смертных Но заклинаю вас всем, что для вас дорого: только правду! Скажите мне правду!
Он смеялся, с облегчением подтвердил ангел. И бывал серьезным, яростным или печальным не дольше, чем того требовали обстоятельства. А как он радовался воскрешению Лазаря! Помнится, мне еще тогда показалось, он сам до конца не верил, что все получится, поэтому радость была двойная.
А помнишь, как он в храме буянил? усмехнулся Кроули.
Не буянил, а изгонял торгующих, возразил Азирафель. Не искажай Евангелия, пожалуйста.
Мне положено, отмахнулся Кроули. Но тут я ничего не искажаю. Вы только представьте, обратился он к Вильгельму, жадно ловившему каждое слово, праздничный день, толпа народу, тут же куча разной скотины, обычный восточный базар, только большой. И вдруг: крик, ругань, треск! Прилавки в одну сторону, торговцыв другую! А он знай себе веревкой всех охаживает, как плетью! Хотя они вовсе и не в храме были.
Но это точка зрения исключительно иудеев осторожно вставил францисканец.
Думаю, вам вряд ли бы понравилось, если кто-то незнакомый вдруг решит устанавливать свои порядки в вашем монастыре, неожиданно поддержал демона ангел. И добавил, отвечая на немой вопрос в его глазах:Просто я пытаюсь объяснить, как это было воспринято в то время. Ну и еще раз показать, что он далеко не был таким томным и благостным, как его изображают. Благостные обычно живут долго
Я был прав, тихо проговорил Вильгельм с выражением абсолютного счастья на лице. И если мне суждено попасть в Ад, а так и произойдет, скорее всего, я отправлюсь туда с радостью: разыщу там одного проклятого книгожора и скажу ему, что я был прав!
Книгожор? удивился Кроули, Какой необычный грешник
Оставим его, позже расскажу, если пожелаете, Вильгельм протянул кружку Азирафелю:
Налейте еще, будьте добры. Я слегка захмелел, но язык, как видите, еще слушается меня. И теперь расскажите о всадниках Апокалипсиса.
Ад, конечно, следует за ними, ответил Кроули, Но он не порождал их. Мы когда упали вернее, пали словом, только-только огляделись, тут хлопскачут. Все четверо. Откуда, куда? Спрашиваеммолчат. А Война еще и мечом замахивается. А он у нее острый, и это чертовски неприятно, будь ты хоть сто раз бессмертным.
И наверху они тоже побывали, подхватил Азирафель. Обычно у нас о появлении каждого творения Господа сообщают во всеуслышание, в золотые трубы трубят и так далее. С этими жетишина. Проскакали и всё. Только с того коня, что блед, какая-то труха просыпалась.
И ныне Чума разгуливает по Авиньону, и никто из вас не в силах ей помешать
Демон и ангел кивнули почти одновременно и одинаково виновато.
Ангел послан для наставления папы Климента на путь добродетели, продолжал Вильгельм, говоря точно сам с собой. Демон направлен для противоположной цели. Таким образом вы уравновешиваете друг друга. Правильно?
Ну да, оживился Кроули, а еще не следует забывать о такой непредсказуемой штуке как свобода воли. Если есть что-то в чем вы, смертные, сильнее нас, то это она.
Бессмертные и бессильные, старик, казалось, полностью погрузился в свои размышления. Бессильные мира сего добавил он с грустью.
Никто из двоих ему не возразил. Азирафель вздохнул. Кроули собрался было вылить остатки вина в свою кружку, но передумал и отодвинул бурдюк подальше от себя. Все замолчали.
Наконец, Вильгельм вздрогнул, словно очнувшись, и встал. Ангел и демон тоже поднялись со своих мест. Отчего-то каждый решил, что так будет правильно.
Годы берут свое, от вина клонит в сон все сильнее Не хотелось бы уснуть прямо за столом, словно кабацкий пропойца. Ах, сколько у меня еще вопросов к вам! Но немощная плоть требует отдыха к тому же снова знобит Доброй ночи, мои чудесные собеседники! уже подойдя к двери, он обернулся:С вами, Азирафель, мы завтра, конечно же, увидимся Господин Кроули, несмотря ни на что, очень рад нашему знакомству. И должен извиниться перед вами: я был не прав, когда назвал вас падшим.
Как это? Ведь я же растерялся Кроули.
Да. И тем не менее, улыбнулся Вильгельм и вышел.
Ты можешь объяснить, что он имел в виду? Кроули уселся на прежнее место и все-таки налил себе вина.
То, что ты в одно и то же время и падший, и нет, Азирафель машинально оторвал от виноградной грозди ягоду и принялся задумчиво жевать. Вот такой он человек. Меня другое беспокоит: вино с благодатью уже перестало действовать. Неужели это всё чума
Демон хмыкнул и закусил соленым миндалем.
Так вот почему оно такое сладкое! Хорошо, что оно на меня не действует во всяком случае, моим планам на сегодняшнюю ночь четыре кружки ангельского пойла не помешают.
Планы? насторожился Азирафель.
Фома, ответил Кроули. Так шелестит клинок, покидая ножны.
Он искренне верит, без особого пыла возразил ангел.
Вот это я и проверю, демон поднялся. Выносить меня не надо, сам перенесусь.
Он привел в порядок роскошный наряд, заставил золото и драгоценные камни ярко сиять, подобрал с пола все страницы некромантской рукописи, и, присев с поджатыми ногами на скамью, сказал, прежде чем исчезнуть:
Хорошо, что ты остаешься тут, с ним. И если что я могу приглядеть, чтобы его у нас не слишком Ну, ты понял.
Спасибо, тихо ответил ангел.
* * *
В ту ночь один из братьев-доминиканцев, выбежавших во двор по нужде, увидел, что на земле разбросаны какие-то листы, похожие на пергамент, а окно в келье брата Фомы озарено багровым светом. В положенный час Фома не явился в церковь, и за ним послали. Посланный скоро вернулся, страшно испуганный, и доложил, что вместо собрата в келье объявился чудовищный змий, изрыгающий пламя. Когда вся братия во главе с настоятелем прибежала к келье, они обнаружили лишь одного Фому. Неведомым образом поседевший за одну ночь, он лежал мертвым на полу, с застывшей гримасой непереносимого ужаса на лице.