Как-то раз Вильгельм признался, что книги в повозке, заботливо укутанные холстиной, напоминают ему пленников, благополучно возвращающихся из неволи домой. Польщенный Азирафель обмолвился, что королевская библиотека является крупнейшей в Германии и одной из самых больших на территории государств Священной Римской империи. В доказательство сообщил точное число томов.
Бесспорно, богатое собрание, согласился Вильгельм с неожиданной горечью в голосе, особенно теперь.
И, видя недоумение на лице королевского библиотекаря, продолжил:
Примерно в десяти конских переходах отсюда двадцать лет назад находилось процветающее аббатство. В его библиотеке насчитывалось около ста тысяч книг.
При этих словах не только Азирафель, но и все остальные сопровождающие не смогли удержаться от удивленных возгласов.
Почему вы говорите об этом в прошедшем времени? спросил ангел.
Там случился пожар. Все сгорело монах отвечал неохотно, словно уже сожалел о затеянном разговоре. Порой мне кажется, в ту ночь в аббатстве побывал Антихрист.
Странно я ничего не слышал об этом.
Вы тогда были слишком молоды, господин Вайскопф. Думаю, намного моложе моего ученика, послушника-бенедектинца Мы вдвоем сами едва не сгорели, пытаясь спасти из пламени хоть что-нибудь.
Отчего же случился пожар? Чья-то неосторожность?
Напротив, чрезмерная осторожность, Вильгельм грустно усмехнулся. У этой несчастной библиотеки имелся дьявол-хранитель да, именно так: дьявол, возомнивший себя ангелом и перстом Господним. Как нарочно, и само помещение, где хранились книги, представляло собой запутанный лабиринт, который не столько охранял добродетель, сколько давал пищу пороку Не удивительно, что тот проклятый старик именно в его недрах совершил свой последний тяжкий грехпокончил с собой. И сгорел в собственноручно устроенном Аду.
Азирафель, это не наши. Если бы это сделал Хастур или еще какой-нибудь пироман-энтузиаст, он раззвонил бы на всю преисподнюю. Не сочти за попытку обвинить, но аббатство, гигантская библиотека, сосредоточие знаний, неизбежная гордыня Как по мне, тут не обошлось без ваших штучек типа огненного дождя.
Ни Сандалфон, ни Гавриил, ни Уриэль также не стали бы скромничать в подобной ситуации. Нет, наши тоже непричастны. Значит, вновь дело смертных рук Не понимаю, Кроули, почему их ничему не научила трагедия Александрийской библиотеки?
Пф-ф, ты бы еще Потоп вспомнил! Сколько веков прошло с того пожара? Вот именно Человеческая памятьштука такая же надежная, как замок на дверях твоего магазина.
???
Это я к тому, что его давно пора сменить. Или хотя бы начудесить какую-нибудь защиту от взлома.
Из деликатности Азирафель не присутствовал при встрече Уильяма Оккама и Вильгельма Баскервильского. Ему хватило изумленной радости, озарившей лицо философа, когда он узнал, с кем вернулся библиотекарь.
Путники прибыли в Мюнхен на закате дня. Друзья, не видевшиеся полтора десятка лет, проговорили до рассвета, и в час Хвалитн вместе вознесли благодарность Господу за состоявшееся свидание.
Вильгельм явился к другу-францисканцу не с пустыми руками. Нынешний папа, Климент VI, оказался более дальновидным, чем его предшественники. Он изъявил согласие возобновить дискуссию о бедности, которая имела столь печальные последствия для ордена. Его глава приглашался в Авиньон, и Вильгельм в присутствии Азирафеля как почетного свидетеля вручил папское послание Оккаму, поскольку после смерти Михаила Цезенского лидером францисканцев стал именно он.
Ответь мне честно, как всегда, Вильгельм: ты думаешь, из этой встречи будет толк? без обиняков спросил Оккам, откладывая в сторону послание Климента с его личными пышными печатями и подписью.
Я думаю, мы должны использовать любую возможность. Очевидно, мы не договоримся, иначе бы уже сделали это во время предыдущих встреч. Но честь нашего ордена обязывает нас выполнить все от нас зависящее.
Очень хорошо. Я сам бы не сказал лучше, бледно улыбнулся Оккам. С наступлением холодов он заметно ослабел, и молоко ему почти не помогало. Тем не менее, он решил выехать в Авиньон сразу после Рождества, когда дороги вновь сделаются проезжими после осенней распутицы. Вильгельм остался в Мюнхене, коротая время за переводом стихотворений из книги Манесса с немецкого на латынь.
В конце зимы Оккаму стало хуже. Азирафель увидел хорошо знакомую черную тень у него за спиной и понял, что придется отступиться. К счастью, философ не испытывал мученийон просто тихо угасал, благословляя каждый день, который удалось провести с друзьями и книгами.
Умер Уильям Оккам десятого апреля 1347 года. Император, отдавая дань своему верному сподвижнику и духовному наставнику, отменил все дела и присутствовал на погребении. Оно состоялось во францисканской церкви Мюнхена.
Вильгельма уже ничто не держало в Мюнхене, а я к тому времени получил новое задание. Так что в Авиньон мы выехали вместе.
А что стало с той книгой, которую ты упоминал?
Вильгельм передал ее королевской библиотеке. После Оккама осталось множество рукописей, он во что бы то ни стало хотел взять их с собой, поэтому пришлось расстаться с очень многими вещами. А книга благополучно дожила до наших дней и хранится в библиотеке Гейдельбергского университета. И, должен сказать, сегодня она известна далеко за пределами Германии.
Глава 5. Авиньон
Капитан поскреб в короткой смоляной бороде и хрипло заявил:
Пятьсот монет. И половину вперед.
То есть пиратов вы не боитесь? уточнил Кроули.
Их только дураки не боятся. Я же говорю, пять сотен. Иначе плывите своим ходом, синьор.
И когда отплываем?
В Андреев день. Но деньги приносите сегодня, синьор: надо подготовить тариду.
Э-э а когда у нас Андреев день?
На смуглом обветренном лице капитана отразилось нескрываемое удивление:
Так это ж первый день рождественского поста!
Кроули понял, что придется изучить текущий календарь. Похоже, он несколько изменился со времен фараонов.
Когда живешь на планете несколько тысяч лет, успеваешь, кажется, побывать в каждом ее уголке. А затем легким усилием воли можешь в одно мгновение переместиться, куда заблагорассудится.
Так оно и было, пока смертные не занялись массовым строительством. И там, где на протяжении столетий цвел зеленый луг, вдруг оказывалась каменная стена, а в нее очень неприятно впечатываться лицомдаже если оно принадлежит бессмертному существу. Особенно тяжело стало с мгновенным перемещением в Европе, где города росли, как грибы после дождя. Волей-неволей приходилось пользоваться человеческими средствами передвижения, медленными и неудобными.
По мнению Кроули, после изобретения колеса процесс совершенствования транспорта сильно замедлился. Если тебе надо куда-то поехать, или трясись в повозке, или отбивай зад в седле.
К счастью, остается вода. Здесь изобретательская мысль заметно продвинулась со времен выдолбленных древесных стволов, и большинство сооружений из досок и бревен не только не тонули, но и перемещались от одной пристани до другой, иногда даже против ветра и течения. В Неаполе путешественник мог найти корабли, пригодные к долгому плаванию по морю. Но самое главноедемоны не страдают морской болезнью, и это стало основной причиной, почему Кроули решил отправиться в Авиньон по воде, а не по суше.
Правда, он не учел пиратов. Вернее, ему не приходило в голову, что у лесных разбойников могут быть морские коллеги. А вот капитаны кораблей много о них зналии ни за какие деньги не желали отправляться в Марсель, потому что острова по пути к нему облюбовали пиратские ватаги. Согласился лишь тот чернобородый, что запросил полтысячи золотых монет. Кроули, поторговавшись для порядка, сосредоточился на том, чтобы запомнить счастливую посудину среди десятка точно таких же, покачивающихся на волнах в гавани. На ее корме белой краской было выведено «Santa Reparata». Да, иногда демонам приходится запоминать имена святых.
Уточнив, что Андреев день наступит ровно через неделю, Кроули, сам удивляясь собственной добросовестности, к вечеру принес капитану оговоренную сумму.