Однако спокойный тон незнакомца лишь еще более раззадорил распалившегося паренька.
Да ты кто тут такой, чтобы мне указывать?! Всякий приблудный прихлебатель будет мне советы раздавать свои сраные! Иди советуй чертям в Аду, как им жарить твоего еретического папашу! Или возвращайся к своему Буридану и занимайтесь там дальше своими богомерзкими науками! А у нас тут свои науки, правда, парни?
Приспешники Арро живо поддакнули.
Вот все говорят, что каготы будто бы рождаются с хвостиками наподобие поросячьих. Кто-то верит в это, кто-то нет. А что говорит об этом наука? Арро обвел взглядом толпу собравшихся. Молчит наука? Ну так давайте же займемся подлинной наукой, наукой жизни! Давайте, парни, приспустим портки с этого вонючего кагота, чтобы все, наконец, убедились, есть у него хвост или нет!
Толпа возбужденно-одобрительно загудела. Пятеро молодчиков принялись окружать жениха-кагота, двое друзей последнего попытались преградить им путь. В образовавшейся толчее Ивар перестал видеть, что происходит, пока вдруг не услышал истошный вопль Арро:
Все смотрите, смотрите все! У него с собой нож! У кагота нож!
Толпа снова загудела, на этот раз возмущенно, хаотично заерзала, словно облитый водою улей. Ивар попытался выбраться из давки. Кто-то пихнул его локтем в ребро, кто-то больно наступил на ногу, прямо на мизинец, деревянным патеном.
И тут вдруг раздался истошный женский вопль. Толпа замерла, охнула и принялась растекаться в разные стороны. За считанные мгновения на перекрестке не осталось почти никого. Ивар увидел, как незнакомец тот, что пытался урезонить Арро склонился над скрючившимся на земле женихом-каготом. Рядом на коленях стояла невеста в синем платье и как-то по-детски трясла лежавшего за руку, словно уговаривая его проснуться. По белой рубахе жениха медленно расползалось темно-красное пятно.
Незнакомец в балахоне разорвал на лежавшем рубаху и попытался перевязать рану. Но кровь не останавливались. Тогда они втроем, вместе с друзьями жениха, подхватили потерявшего сознание раненого и потащили его в церковь Сент-Круа. Вслед за ними побрела девушка в синем котарди да пара церковных нищих, вырванных скандальным происшествием из вечной полудремы.
Ивар остался на перекрестке один. Ничто здесь и не напомнило бы о произошедшем, если бы не лужица черной крови на пыльной земле. Да еще игрушка, втоптанная в землю. Иван нагнулся, поднял ее, отряхнул от пыли. Первой мыслью было догнать девушку и вернуть игрушку ей. Но вряд ли ей сейчас до несуразных безделушек. Краем глаза Ивар заметил приближающихся сзади городских стражников, которых вел за собой один из местных торговцев-скобянщиков. В эту минуту из ворот церкви выбежал ризничий, увидел Ивара и срывающимся голосом крикнул ему:
С-срочно беги за братом Безианом! Заметив недоумевающий взгляд Ивара, ризничий поспешно добавил: Это наш л-лекарь. Он должен быть в лазарете, быстрее!
Где у вас лазарет?
С-сразу за странноприимным домом! Быстрее же!
Не теряя времени, Ивар что есть духу помчался к воротам аббатства.
***
В лазарете лекаря не оказалось. Один из отдыхавших там после кровопускания стариков предположил, что лекарь, должно быть, занят на травяных грядках. Прежде чем бежать туда, Ивар заскочил к себе в келью и бросил игрушку на матрац чтобы не выглядеть нелепо в глазах монахов.
На выходе из странноприимного дома он носом к носу столкнулся с лекарем Безианом. Ивар рассказал ему вкратце о произошедшем: что на площади перед церковью ранили какого-то кагота, что раненого занесли в церковь и что ризничий послал Ивара за лекарем. Брат Безиан долго не раскачивался, лишь сбегал в лазарет за своей сумкой и вскоре они с Иваром уже входили в притвор церкви Сент-Круа.
Раненый кагот лежал недвижно на каменном полу, прижав к животу неестественно выкрученные руки. Рядом с ним молча стояли ризничий и тот молодой горожанин с высоким насмешливым голосом. Ни друзей кагота, ни девушки в церкви уже не было.
Поздно, бесстрастным голосом обронил молодой горожанин. Нож задел жизненные токи, его было не спасти.
Кто знает, любезный Дамиан, возразил лекарь, склоняясь над телом. Все в руках Господа!
Ну-ну, скептически скривил тонкие губы тот, кого назвали Дамианом. Чем попусту терять время, лучше бы сообщили своему аббату, что городские стражники опять нарушили ваше совте.
Как?! возмущенно поднял взгляд лекарь.
Увы, брат Безиан, сокрушенно подтвердил ризничий. Я пытался объяснить им, что площадь перед церковью относится к аббатскому совте, но все без толку. Эти остолопы лишь упрямо твердили, что у них приказ мэра. Какой мэр, какой приказ когда у нас грамота от самого Гийома Великого?!
И что сделали эти нечестивцы? поднимаясь с колен, спросил лекарь.
Забрали обвиняемую в убийстве к себе, в городскую тюрьму под мэрией.
Обвиняемую? вмешался Ивар. И кто же эта обвиняемая?
Тот торговец, что привел стражников, будто бы своими глазами видел, как каготка зарезала своего жениха, а двое других каготов покрывают ее, пытаются выгородить. Ризничий с досадой смотрел на испачканный кровью пол притвора.
Брат Безиан, а что за совте нарушили стражники? спросил Ивар лекаря, неспешно собиравшего свою сумку.
Это тебе пусть наш любезный Дамиан объяснит, с неохотой ответил лекарь. Он у нас тут вечный всезнайка.
Не обращая внимания на колкости в свой адрес, Дамиан, кивнув в сторону Ивара, спросил лекаря:
А это кто такой?
Наш новый скриптор из Англии, Иваром звать, отозвался лекарь. Увы, ты был прав, Дамиан: жизнь покинула это бренное тело. И вот что нам теперь с ним делать?
Когда я стоял в толпе, вмешался Ивар, мне показалось, что те каготы как будто поджидали кого-то со стороны ворот Сент-Круа. Одна торговка еще сказала, что они будто бы пришли венчаться в нашу церковь. Может, подождать на площади, вдруг приедут их родственники?
Разумно, кивнул головой ризничий. Только недолго, а то скоро к вечерне звонить.
Так все же, что это за совте такое? обратился Ивар к Дамиану.
Если в двух словах земля, находящаяся под защитой Церкви. На нее не распространяются законы города или сюзерена. Когда-то такие территории создавали, чтобы крестьяне охотнее отправлялись осваивать новые земли. Потом на их место пришли бастиды.
А почему совте находится прямо внутри города?
Изначально оно было в пригороде. Но когда построили третью стену, обхватив часть аббатских земель, тогда оно и оказалось внутри. Только жюраты с монахами до сих пор спорят о точных границах.
Спорить тут не о чем, решительно возразил ризничий. Границы эти известны, и чужого нам не надо! Это горожане всё тянут свои алчные лапы к чужому. Мало им своих таверн да ремесленников, обязательно нужно еще да еще прихватить!
Для чего это им? поинтересовался Ивар.
Жители совте, менторским тоном принялся рассказывать Дамиан, в том числе трактирщики, освобождены от пошлин на вино, а ремесленники не платят за патенты. По крайней мере, так трактуют свои права клирики. Жюраты же считают, что совте это не более чем место прибежища беглых преступников, откуда они могут писать свои прошения или вести переговоры с родственниками жертвы. Как бы то ни было, и те, и другие сходятся в том, что нельзя арестовывать преступников, укрывшихся на территории совте. Поэтому стражники, забравшие каготов, скорее всего, получат по шее. И хорошо, если просто отделаются публичным покаянием и небольшим штрафом.
Лекарь Безиан и ризничий разошлись по своим делам, а Ивар и Дамиан встали на углу церкви, время от времени поглядывая в сторону ворот Сент-Круа. После небольшой паузы Ивар спросил:
Быть может, вопрос мой неуместен, но все же: отчего наш лекарь назвал тебя всезнайкой?
Да оттого, что ревнует, рассмеялся Дамиан. Брат Безиан с грехом пополам проучился пару лет на медикуса в Париже, причем давным-давно, а я скоро стану магистром медицины в Монпелье. А как ты понимаешь, медицинская школа в Монпелье это тебе не тупые парижские костоломы. И это опричь того, что я учился свободным искусствам в Тулузе.