А нас становится всё меньше, ближе к концу концерта задумчиво проговорила Ева, положив локти на спинку впередистоящих кресел.
Ты о чём? спросил Хуберт, отрываясь от планшета.
О Лере, о ком же ещё, пожала плечами Ева. За последние пару лет нас стало как-то заметно меньше.
Точно, подхватила Лиза, расстегнувшая форменную перламутровую жилетку. В зале становилось душно. Сейчас Лера, в прошлом годуАндрюха и Катюха с художественного.
Ага, пошли на дно под тяжестью собственных корон, проговорила Тоня, кончиками пальцев порхая по экрану коммуникаторавидимо, выкладывала видео с игрой Тимура в Сеть.
Зачем же так грубо, тихо произнесла Астра, снова поворачиваясь в кресле.
Зато правда, подала голос Ева, тоже расстёгивая форменную жилетку. Двойное самоубийство непризнанных гениев. Шумиха-то поднялась
Может, если бы их не исключили, они были бы живы, тихо проговорила Валя Евсеева, тощая прямоугольная художница-стипендиатка с угловатым лицом, прямой чёлкой на половину лба и вьющимся каре. Она весь концерт сидела так тихо, что некоторые ребята заметили её только сейчас.
И продолжали бы свои похабные перфомансы, да? скривилась Ева.
Ты просто не можешь им забыть, что их чаще упоминали, вскинулась Валя.
Тихо, тихо, примирительно прошептала Астра.
О, кажется скоро конец, картинно вздохнул Арнольд.
Действительно, после исполнения гимна Гимназии первокурсниками все участники концерта вышли на поклон, и зрителям позволено было разойтись. Ева не утерпела и рассказала ребятам о красном взрыве шкафчика Леры Вавилоновой, так что теперь там как бы случайно собралась целая толпа студентов. Но, к их разочарованию, все следы диверсии уже были уничтожены завхозомзеркало снова сверкало чистотой, как и полы, и дверцы всех шкафчиков. Правда, сам шкаф, принадлежавший когда-то Лере, отсутствовал.
Шумные группки студентов и родителей выходили из Залы по отдельности, но в холле все скучивались у стены напротив главного входа.
Что это там? вытянул шею Хуберт.
Огромный герб школы в круге оказался перечёркнут красным косым крестом. Поверх него чёрной краской кто-то написал «Правда восторжествует!!!».
Этого не хватало, пробормотал Грибницкий, надевая очки с прямоугольными линзами. Видимо, он хотел сказать это тихо, но из-за врождённого трубного голоса его слова разнеслись эхом по коридорам корпуса. Толпившиеся вокруг студенты разом притихли. Экххм Позвоню завхозу.
Гриб отошёл от студентов, достал коммуникатор и стал сосредоточенно тыкать пальцем в экран.
Ладно, пошли, сказала Агнесса, подхватив Еву под руку. Мой водитель уже приехал, если хочешь, подвезём.
По дороге Ева, не умолкая, восхищалась новым валеологом.
Ты же его даже не знаешь, заметила Агнесса, выбрав редкую паузу в трескотне подруги.
Ну и что, пожала плечами Ева. Первое впечатлениесамое верное.
А как же Самсон? наконец спросила Агнесса.
Это был вопрос, который занимал её с самого утра. Самсон Бурливин, художник с университетского курса, уже год считался официальным бойфрендом Евы.
Он ещё даже не вернулся с Кипра, сухо ответила Ева, отвернувшись к окну.
Последний год прошёл для Евы как мелодрама с ночными свиданиями, ссорами, жаркими примирениями, подарками и их уничтожением в пылу размолвок, письмами, разговорами до утра и остальными атрибутами любовных приключений.
А в начале лета Самсон уехал работать на Кипр, где его папа построил гостиницу и предложил сыну оформить холл. И вроде бы всё складывалось неплохоСамсон регулярно звонил и писал, но дату возвращения откладывал уже трижды, ссылаясь на занятость.
Может, образуется? нерешительно протянула Агнесса.
Может, пожала плечами Ева, строча что-то в коммуникаторе. Кстати, как ты думаешь, что за правда должна встор вострорже тьфу, ненавижу такие слова.
Слишком длинно?
Слишком тупо.
Правильно, кивнула Агнесса. Написали бы лучше «Правда всплывёт». Ближе к истине.
Глава 3
Собственно учёба стартовала второго сентября. В начале дня студенты расходились по общим классам компьютерного обучения, где в «кубиках» проверялось индивидуальное домашнее задание и выдавались конспекты для новых уроков. Подобное преподавание, принятое в большинстве школ, в «Скандерии» занимало минимальную часть времени.
И хотя к творческим порывам студентов в Гимназии относились намного внимательней, чем к «механическому вдалбливанию информации» в их головы, образовательные стандарты никто не отменял, а репутацией соответствия академическим требованиям Гимназия дорожила.
После общих часов студенты отправлялись на живое обучение, особый предмет гордости Гимназии.
В первый день классу, где училась Агнесса, Грибницкий рассказал о поэзии Серебряного века, задал каждому выучить одно понравившееся стихотворение и составить небольшой разбор.
На уроке истории искусств Изольда Петровна Москвина-Котова, бряцая множеством подвесок и бус, изящно размахивая руками в браслетах, пустилась в пространные рассуждения об американской живописи двадцатого века и предложила каждому написать рефлексивное эссе на тему «Сиреневый туман».
Завершением первого учебного дня стала валеология. Этот предмет в Гимназии (как и во всех остальных школах страны) делился на две частитеория в форме лекций и практика на поле за зданием Гимназии или в находившемся там же павильоне.
Заведующий кафедрой валеологии Апрель Вениаминович Федотов, хоть и являлся четырежды отцом, втайне побаивался детей. Несмотря на свой довольно устрашающий облик (громадный рост, косматые хмурые брови, волосатые большие руки и рычащий голос), человеком он был крайне застенчивым и более или менее ладил только с детьми младших классов. Необходимость общаться со старшими студентами, особенно с девочками, ставила его в тупик, заставляя заикаться и краснеть.
Новая должность заведующего кафедрой позволила Федотову забрать себе часы с младшими учащимися, а только что прибывшему Истомину передать уроки в старших классах. Схема сработала как нельзя лучшепосещаемость на занятиях Истомина обещала превзойти все ожидания, особенно среди студенток.
Погода продолжала радовать тёплыми деньками, и практические занятия проходили на стадионе.
А здорово пробежаться по свежему воздуху, правда? Ева, в красных минимальных шортиках и белой маечке, бежала по соседней дорожке с Агнессой, причём старалась делать максимально пружинящие движения, чтобы грудь красиво выделялась, а хвостик на затылке ритмично раскачивался. Впереди в такой же пружинящей манере, как и Ева, круги наворачивала Лиза, при этом ей удавалось ещё и пританцовывать в такт музыке, звучавшей в наушниках.
Округлые ягодицы Лизы выдавали такие впечатляющие пируэты, что Ева шёпотом посетовала на отсутствие коммуникатора с камерой. И вдруг Лиза, обгонявшая девицу с дредами со ступени помладше, споткнулась и жёстко приземлилась на колени.
Она ей подножку подставила! заголосила Ева. Я видела!
Агнесса остановилась, подала руку Лизе, помогая ей подняться.
Это она виновата, та девчонка! Ева указала на уже успевшую убежать девицу с дредами.
И что она сделала? спросил подошедший Истомин.
Подставила подножку, с нетерпеливым вздохом проговорила Ева.
Вы уверены?
Вам, что, доказательства нужны?
А они есть?
Камеры кругом, сказала Агнесса, щурясь на солнце.
И что, будем разбираться? спросил Истомин у Лизы, брезгливо осматривающей расцарапанные ладони и колени.
Конечно! У меня кастинг через неделю, и если не заживёт, я этой пигалице все дреды повыдёргиваю!
Только попробуй! грубовато гаркнула виновница падения, вернувшаяся позлорадствовать.
Ещё как попробую! крикнула в ответ Лиза. Агнесса перестала щуриться и широко раскрыла глаза, провожая неподвижным чёрным взглядом убегающую любительницу подножек.
Хорошо, идите в медкабинет, а потом просмотрим записи камер, удручённо сказал Истомин. И вдруг добавил, обращаясь к Еве и Агнессе:Три штрафных круга.