Вот это-то и есть самое труднодоступное заведение Москвы? удивляюсь я. Выглядит, как обычный кабак в спальном районе.
Не суди по внешности, отвечает Бес. Идем, там уже полно народу, наверное.
Но вопреки замечанию Беса, внутри бар выглядит примерно так же, как можно предположить, глядя на вывеску. Помещение довольно тесное, в нем играет какая-то старая попсовая песня, и сильно накурено. В дальнем углу за большим столом гуляет компания в стиле «кому за сорок»: на одной громогласно хохочущей даме даже леопардовые лосины. А за спиной ее спутника на спинке ступа висит коричневая кожаная куртка, в которой, наверное, он еще в 90-е годы крышевал ларьки. Чуть поодаль на них опасливо поглядывают двое молодых парней в костюмахвидимо, зашли после работы. У барной стойки расположились две крашеные блондинки с печатями безысходности на лице. И это самое секретное заведение в Москве, место сбора магической элиты? Серьезно?
Бес подходит к бармену и прямо перед его лицом хлопает в ладоши. После чего исчезает. Что ж, кажется мне пора начинать привыкать к таким штучкам. Приблизившись к стойке я повторяю его жест, втайне ожидая, что ничего не произойдет, а бармен и окружающие посмотрят на меня, как на идиота.
По стенам бара проходит рябь, словно они стали жидкими. Они начинают медленно таять, меняя свои очертания и даже размеры. Вокруг нас с Бесом возникает зал, намного больший по размерам. Теперь он скорее похож на какой-то элитный клуб в центре Москвы. Честно сказать, я в них ни разу не был, но представляю их себе примерно так. Высоко под потолком сияют множеством граней люстры, собранные из неровных хрустальных осколков. На стенах огромные зеркала в вычурных оправах перемежаются гигантскими мониторами. Вот только мониторы почему-то транслируют не клипы и не спортивные состязания, как было бы уместно в баре по моим представлениям. На них то и дело появляются то лица каких-то парней и девушек крупным планом со скупыми подписями, то какие-то цифры и таблицы. Некоторые лица перечеркнуты красными ли зелеными крестами. В правом нижнем углу бежит секундомер, словно отсчитывая время до какого-то события. Судя по нему, осталось десять дней и пятнадцать часов с минутами.
Здесь вся потусторонняя Москва собирается, говорит мне тихонько Бес. Ну, не совсем вся, конечно. Есть еще пара мест. Но это главное.
Когда проходит первый шок, я понимаю, что вся потусторонняя Москва не так уж и велика: в зале несколько десятков человек. Может быть, от силы сотня. Впрочем, дальше виднеется еще один зал, возможно, не меньше этого.
Но посмотреть есть на что. За ближайшим к нам столиком сидит девушка, платье которой словно сделано из расплавленного зеленого стекла. Ее подруга при этом одета в обычные джинсы и свитер.
Чуть поодаль беседуют друг с другом трое мужчин лет тридцати, у каждого из которых из лиц шеи и ладоней торчат небольшие переливающиеся кристаллы: словно они заразились друг от друга какой-то стеклянной ветрянкой.
Возле одного из мониторов парень моего возраста с азартом втолковывает что-то мужчине лет пятидесяти, разрисовывая блокнот какими-то таблицами, и то и дело указывая концом карандаша на цифры на экране.
Мы проходим через зал и усаживаемся за столик в углу. Через пару минут возле него появляется официантка, облаченная в стеклянное платье, но в отличие от девушки возле входа, у нее оно черно-бепое и более открытое.
Готовы что-нибудь заказать? приветливо интересуется она.
Два «Гринхауда», пожалуйста, говорит с достоинством Бес. А меню оставьте, еще что-нибудь выберем.
Что ты заказал? спрашиваю я, когда официантка удаляется.
Попробуй, классная штука, отвечает он, протягивая мне меню. Ну, и выбери себе еще что-нибудь.
Я обнаруживаю в меню несколько знакомых названий обычных человеческих коктейлей, но по большей части мне незнакомы не только названия, но и ингридиенты.
Что такое «Коа-ром»? спрашиваю я.
Ром, сделанный из сахара, добытого из белого корня, которая растет в Коа.
Где?
Коаэто не то маленький мир, не то огромный схрон, никто толком не знает, отвечает Бес. Туда не так просто попасть, но зато там растет огромное количество странных растений. И живность не менее странная. Некоторые тамошние растения съедобны, и в Фирме есть отдел, который собирает и доставляет их сюда. Многие нездешние платят большие деньги за то, чтобы попробовать блюда с продуктами из Коа. Здешним их продавать запрещено. Во избежание лишних вопросов.
То есть, «салат из белого корня с рукколой», «стейк с пряностями Коа» и «текила из красной агавы-Коа» это все из другого мира?
Угу, кивает Бес.
Тогда понятно, за что такие деньги.
Пей «Гринхаунд», бросает Бес. Там тоже немного специй из Коа есть в составе. Вкус немного странный получается.
Я следую его совету и отпиваю из бокала. Вкус действительно необычный, но мне никак не удается уловить, чем же именно. Такое чувство, что разлитую в жидкости чуть островатую кислинку я ощущаю не языком, а щеками, нёбом и даже, возможно, сразу мозгом. Очень странное чувство. Возможно, это что-то наркотическое?
Неожиданно краем глаза я замечаю что-то необычное, и сперва не могу даже осознать, что же именно. И только когда поворачиваю голову, понимаю: на одном из огромных экранов крупным планом светится мое лицо. Подпись небольшим шрифтом внизу гласит: «Игорь Ростович, 16 лет, Москва, имя не выбрано, побед 0, вассалов 0, осколков 1, коэффициент 184,649».
Что это? спрашиваю я ошарашенно Беса.
Так я ж тебе говорил, что твое лицо тут на всех экранах, отвечает тот. Здесь главный центр приема ставок на исход турнира.
Секунду спустя изображение сменяется какой-то таблицей, а затем на экране появляется знакомое лицо, обрамленное серебряными волосами. От доброжелательного, казалось бы, взгляда черных глаз хочется немедленно залезть под стол. Текст под фотографией услужливо сообщает: «Диана Спиридонова, 17 лет, имяСирена, побед 11, вассалов 2, осколков 39, коэффициент 1,445».
Из прострации меня выводит подошедшая к нашему столику русоволосая девушка в коротком платье, словно сделанном из непрозрачного черного гибкого стекла. Мне представляется возможность получше рассмотреть этот материал: нет, это не какой-то пластик, а скорее именно стекло, обретшее вдруг способность струиться, словно ткань. Я уже заметил тут еще несколько человек в такой одежде: особенно часто в ней ходят девушки. Мужчины, по большей части, одеты ничем не примечательно. Разве что через два столика от нас сидит высокий тощий человек, одетый во что-то вроде римской тоги, сделанной из такого же материала. Только не черного, а серебристого цвета.
О, Андрюш, привет, как ты? спрашивает девушка с довольно холодной улыбкой, немного растягивая слова.
Привет. Я Э я ничего, в общем, смущенно отвечает Бес. Вот знакомься, это Игорь. А это Женя.
Девушка переводит на меня равнодушный взгляд.
Новичок, да? спрашивает она. Где-то я тебя уже видела.
Да, отвечает Бес. Только что на экране.
В глазах девушки вспыхивает слабая искорка интереса.
И какой коэффициент на тебя? спрашивает она слегка насмешливо.
Да так себе, отвечаю я, вертя в руках стакан.
Тогда мой тебе совет: лучше сдавайся. Ну, только не абы кому. На кого там сейчас самые высокие ставки?
На Сирену, но начинает, было, Бес.
Девушку передергивает, словно суеверного человека, при котором помянули к ночи нечистую силу.
Да уж, ей, пожалуй, не надо, говорит она, задумавшись. Найди еще кого-то, кому можно будет сдаться. И кто нормально в вассалы возьмет. Вообще в шоколаде будешь.
Ну, вообще я собираюсь всерьез участвовать, неуверенно говорю я. Хотя сам я в этом не очень уверен совет девушки кажется вполне разумным.
Ну, и зря, пожимает она плечами. Убьют и все. Оно тебе надо? На самом деле, то, что ты попал в претенденты, это уже большая удача Не всем выпадает. Ей только надо уметь воспользоваться.
Она замолкает, слегка покраснев. Видимо, решила, что последняя фраза звучит, как упрек в сторону Беса.
Ну, ладно, я пойду, говорит она немного смущенно. Увидимся еще.
Бес провожает ее неуверенным взмахом руки.