Жаль, на улице холодно, я передёрнула плечами, несмотря на жар от камина.
Это ты в горах промёрзла, сейчас мы уже на равнине, к тому же в Вителии, тут тепло.
Хорошо, я закуталась в плащ, потому что продолжала мёрзнуть несмотря ни на что.
Не так, Эйнар, подвесив котелок над огнём, шагнул ко мне, взялся за завязки плаща и потянул. Надо его снять, тогда быстрее согреешься.
Я завороженно смотрела в его глаза, в них плясали огоньки. Полные губы улыбались, а руки руки уже снимали плащ, отчего я вздрогнула, но уже далеко не от холода.
Эйнар, я смущённо кашлянула, разве ты не можешь подогреть магией?
Это я о глинтвейне, если что, а не о себе. Хотя и меня можно было бы, наверное.
На живом огне лучше, он не отрывался от меня, буквально смотрел в душу. Руки легли на плечи, согревая не хуже пламени, а потом потянулись к шали, покрывавшей мою голову. Ты прекрасна, я готов смотреть на тебя вечно.
И тут меня словно обдало холодной водой. Что же я наделала? Впрочем, волос уже не вернуть, разве только через несколько лет.
Не на что смотреть, Эйн, я всё обрезала, грустно ответила ему и принялась снимать шаль сама.
Первым моим желанием было скрыть от него свой недостаток, но я теперь не трусиха. Честное королевское слово!
Он убрал руки, чтобы не мешать, а в следующую минуту возмущённо воскликнул:
Инни, что ты с собой сотворила?
Я горько усмехнулась, начала расплетать и без того разлохматившуюся косу.
Зато меня не выдадут замуж за Аркелла. После того, как Филипп со мной разведётся. Он застыл, глядя, как я распутываю пальцами спутанные пряди.
С чего ты взяла, что Кнуд с Вальдемаром это сделают? похоже, он тоже был в курсе, что собой представляет король Новарии.
Потому что никто, кроме него, не согласится взять меня в жёны после такого позора, как развод, я не стала склонять голову от жалости к себе, наоборот, вскинула её. Но теперь этого не произойдёт. А когда волосы отрастут, я найду способ этого избежать другим способом!
Неожиданно воздух наполнился ароматом горячего вина и специйпохоже, уже закипело. Надо же, как быстро!
Гордая, своенравная малышка, Эйнар снял котелок с огня и поставил на стол, накрыл крышкой, чтобы настаивался. Повернулся ко мне, выдохнул, сделал шаг и раскрыл объятья.
Сильные, надёжные, в которые захотелось закутаться, спрятаться от всего мира.
Я давно не своенравная, меня долго отучали от этого, я потянулась к нему всем своим существом. Но сейчас
Он подхватил меня на руки, прижал к себе, сел на кресло, усадив меня на колени, и принялся гладить волосы.
Я знал, что ты вырастешь красавицей, но ты стала ещё прекрасней, чем я мог себе представить, его взгляд сиял, словно он гладил не жалкие остатки некогда роскошной шевелюры.
А ты ничуть не изменился, разве что бородку отрастил, я вконец осмелела (мне даже начало казаться, что я грежу) и тоже подняла руки, начла гладить его лицо, запускать пальцы в непокорные вихры.
Давно не брился, его пальцы переместились с моих волос на лицо.
Он принялся гладить мои скулы, лоб, подбородок, один из них очертил контур моих губ
Я так соскучилась, повторила произнесённую сегодня фразу, но с таким чувством
Я тоже, он приблизился ко мне близко-близко, я даже дышать перестала.
От волнения не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, только смотреть в его сияющие голубые глаза и стараться не умереть от избытка чувств. Сердце буквально выпрыгивало из груди, кровь начинала закипать, когда он меня, наконец, поцеловал! Ласково, нежно, совсем по-другому, нежели Филипп, вот только голова у меня закружилась куда сильней. Ой, кажется, не только голова кружится, тело тоже как-то странно себя ведёт! Сначала его начало трясти, а потом оно онемело.
Инни, что с тобой? воскликнул Эйнар, но я слышала его словно через ватное одеяло. А потом сознание окончательно померкло.
Ты что, совсем забылона прошла брачный обряд по древним традициям! спустя какое-то время я очнулась и услышала голос Николя, да такой сердитый, что поёжилась.
Судя по ощущениям ещё не совсем пришедшего в себя тела, меня положили на кровать, сняли обувь и накрыли покрывалом. Приятно!
У нас в Дамарии такого нет, оправдывался Эйнар. Точнее обряд есть, но, видимо, другой. Я никогда не слышал, чтобы из-за него падали в обморок от поцелуя.
Не просто поцелуя, а поцелуя с посторонним! назидательный тон рассмешил меня, я сразу вспомнила, как в таких случаях Николя поднимает указательный палец вверх, а потом им поправляет правый ус. А что, у вас был подобный прецедент?
Нет, голос Эйнара растерянный донельзя. Я знаю только, что после древнего ритуала муж с женой не способны на измену, потому что никого, кроме друг друга не видят, но тут ведь не было консуммации.
Но обряд совершён, а значит, пока брак официально не будет расторгнут, никаких сторонних связей им не светит. Обоим.
И тут я вспомнила, что слышала уже об этом. Точно, Филипп падал в обморок из-за поцелуя с Агнессой! Мне послы рассказывали. Тут же стало больно от воспоминаний о трагичной судьбе этих ушлых, но таких родных Хенрика и Хардвига. Особенно Хардвига.
Я всё пропустил с этими поручениями, сокрушённо ответил Эйнар. Ни с Инни не смог нормально поговорить, только сейчас, ни помочь хоть как то.
Ты не смог бы ей ничем помочь в той ситуации, голос Николя полон печали. Ты думаешь, я не пытался?
У тебя нет такого доступа к Филиппу, как у меня, возразил Эйнар.
Согласен, я не мог спросить напрямую, чем ему не угодила Инни, но следил за Генрихом и Агнессой. В меру своих возможностей, конечно.
И? и столько нетерпения в голосе.
Мерзкая семейка. Не понимаю, что в ней нашёл Филипп, но Агнесса какая-то глупая курица. Только и делала, что пилила отца об отсутствии нарядов, за которыми тебя послали, жаловалась, как ей не нравятся местный портной, предоставленный королём, а ещё она терпеть не может кружева. Тут я вообще её не понял. Галатия славится своими тонкими роскошными кружевами, все дворы жаждут покупать их у нас, а она нос воротит!
Странная девица, согласился Эйнар. Я тоже от неё не в восторге, пусть она и красивая.
Не в моём вкусе, хмыкнул Николя.
И не в моём, отозвался Эйнар, отчего моё сердце радостно трепыхнулось. Инни лучше и краше стократ!
От пылкости его речей я покрылась мурашками.
Ты губу-то подзакатай, хмыкнул Николя. Думаешь, тебе с ней что-то светит?
Сложный вопрос, Эйнар тяжело вздохнул. Братья точно не позволят нам пожениться, но мы ведь можем не возвращаться в Дамарию.
Филипп тоже не будет в восторге, если она будет мозолить ему глаза в качестве твоей супруги.
Да что мне этот Филипп, я могу уйти куда пожелаюменя везде с руками оторвут! Ещё и неустойку с него сдеру
контракт-то у нас на пять лет.
Горделивый тон мне не очень понравился, хотя я понимала, что у него наверняка есть основания так говорить. Раз уж он Академию закончил за восемь лет вместо десяти. А ещё меня смущало, что он уже считает меня своей. Да, я его любила, он до сих пор вызывает во мне очень тёплые чувства, но брак? Хотя
Я задумалась.
Руки тебе скорее оторвут конкуренты, переиначил его фразу Николя. Никто не любит выскочек.
Ничего, у меня тоже зубы имеются, хмыкнул Эйнар. А если серьёзно, то я готов к переменам, тем более что это точно ненадолго.
С чего ты взял?
Думаю, после первого же ребёнка нас примут её братья. Я к тому времени стану ещё сильней, и наш брак уже не будет считаться таким уж мезальянсом.
Как ты всё чётко распланировал, Николя даже икнул от удивления. С чего ты взял, что Инни согласится? Да, ты ей явно нравишься, вот только королевой ты её точно не сделаешь.
А он прав, королевой мне с ним не быть, вот только Нужно ли мне это вообще? С самого детства мне твердили, что ябудущая королева, и я воспринимала это как должное. Знала, что так и будет. А если нет?
Она любит меня с пяти лет, выдал нашу тайну Эйнар. Стало неприятно, ведь это наше, сокровенное. Мне она тоже всегда нравилась, и не потому что королевская дочка, скорее вопреки. Но она была ребёнком, я не воспринимал её иначе, чем озорную девчушку, зато сейчас