Он схватил подол моего платья и осторожно потянул наверх. Я вскинула руки, помогая ему снять наряд.
- Оказывается, ты можешь быть послушной, - удивился он, избавляясь от собственных рубашки и брюк.
- Только если очень захочется, - я довольно откинулась на подушки, ловя его жадные взгляды на моем теле, и также разглядывая его.
Я знала, что имею хорошую фигуру, но я ради неё много лет работала в зале. Но как мог умудриться Рэн, здесь, в мире без какого-либо понятия спорта, обзавестись таким шикарным телом? Его широкие плечи я приметила ещё в первый день, но даже не догадывалась, насколько они подкачены. Весь он был поджарый, сильный, и кожа, блестевшая от пота, выглядела столь манящей, что моё сладкое ожидание тут же превратилось в мучительное терпение.
- Рэн!заныла я, но он только довольно улыбнулся, прикрыв глаза.
- Подожди спешить У нас вся ночь в запасе. Сотни ночей - его шепот звучал словно бы отдалённо, настолько мой мозг был затуманен этой сладкой истомой.
Он наклонился надо мной: всё моё тело запылало жаром. Он не спешил, как это любил делать Ольгерд; нет, Рэн поступал мягче, более изощрённо. Его губы мягко касались моей шеи, опускались к груди, а оттудаещё ниже, к животу. Руки осторожно и нежно исследовали каждый изгиб, каждый сантиметр моего тела.
- Как ты - я задыхалась, - как ты можешь это терпеть?
- Я терпел гораздо дольше, - хриплый смех.А сейчас Сейчас я не терплю, а наслаждаюсь.
Пальцы, коснувшиеся моей промежности, были так осторожны и теплы, что я сначала и не поняла, что происходитсознание просто затопило волной удовольствия.
- Рэн!голос сорвался на крик, и это же привело меня в чувство.
Супруг смерил меня укоризненным взглядом.
- Ты можешь всех перебудить, Айна, - он поцеловал ложбинку внизу живота.Но кричишь ты очень сексуально
Когда его язык повторил действия пальцев, я едва не закричала сноваостановила сама себя нечеловеческим усилием воли. От чудовищного удовольствия я просто не знала, куда деться: хватала руками и сминала простыни; обеими руками держала его волосы; стонала и повторяла:
- Рэн Рэн! Рэн - как заклинание, от которого удовольствие только усиливалось.Подожди, Рэн Я не хочу так заканчивать Я хочу ощутить тебя, Рэн
Он молчал, поднимаясь поцелуями выше, следуя моей прихоти. Наши губы соединились в тот момент, когда я ощутила мягкое прикосновение там, где только что его язык едва не отправил меня в бессознательное состояние. Каким же горячим, каким же страстным был этот мужчина, и в то же времякаким жестоким!
Его движения были медленны, словно ему нравилось дразнить, мучить меня. Он не вошёл одним резким движением, как это делал Ольгерд, нет; он продвигался внутри медленно, и с каждым его толчком на моём лице расцветало блаженство. Напряжение отступило, оставив место чистейшему, ничем не разбавленному удовольствию. Моя рука соскользнула с его плеч и безвольно упала на кровать: настолько сильным и острым было удовлетворение от него внутри, настолько я сосредоточилась на этих ощущениях, что больше ни на что не хватало сил.
Он замедлился; я встревоженно открыла глаза.
- Нет, только не сейчас! Почему ты остановился?
- Мне слишком хорошо, - задыхался он.Настолько, словно я сейчас умру от удовольствия.
- Глупый, для того секс и существует!я согнула ногу в коленке и легко подтолкнула его к себе ещё ближе.Умри от удовольствия вместе со мной, Рэн
37
Изнеможенные, мы уснули лишь под утро, и я была настолько обессилена, что, казалось, пролежала до утра в одной позе всё тело ныло, и отзывалось приятной болью на каждое движение.
Когда я открыла глаза, Рэн уже не спалон полулежал на боку, разглядывая меня, частично раскрытую, при свете дня.
- Ты прекрасна, что ночью, что днём, Айна, - он наклонился и запечатлел на моих губах долгий поцелуй.Доброе утро.
- Привет, - я потянулась, разминая тело.Как спалось?
- Я не спал, - ответил Рэн, снова наклоняясь, чтобы прильнуть губами к родинке на моей ключице.Не хотел упустить ни мгновения рядом с тобой.
- Рэн, интим интимом, а спать нужно, - огорчилась я, понимая, что сегодня жандарм будет уставший целый день, а день это важный.
- Это не просто интим, - медленно выговорил он.Ты не понимаешь, о чем говоришь.
- О чём я говорю? О сексе, которым мы с тобой занялись этой ночью? Разве ты говоришь не о нём же?рассмеялась я.
- О нём, но скорее всего, мы с тобой на него по-разному смотрим.
- Почему ты так подумал?я насторожилась, не понимая, что он хочет сказать.
- Тебе всегда так хорошо от ласк мужчины?вопрос в лоб, от которого я немного смутилась.
- Это зависит от мужчины, - решила честно ответить я.Если хочешь знать, ты всё сделал очень хорошо. Правда, просто Очень Хорошо. Заметно, что у тебя хороший опыт в любовных делах.
- Я знаю множество женщин, которые так не думают, - мрачно усмехнулся супруг, поглаживая кончиками пальцев мою грудь.Видишь ли, каллахарийки они в плане близости намного более пресные, чем вы, землянки. Тебе секс приносит удовольствие, по тебе видно, что ты его любишь. От одного твоего крошечного стона я, только кончив, начинал заново. Ты даже не представляешь, как вид удовлетворённой тебя заводит меня.
- А что со здешними?удивилась я.Они, ну? Им не так приятно?
- Им всё равно, - равнодушно произнёс Рэн.Они просто лежат, почти не реагируют. Ты же вся какая-то волшебная Стонешь, где тебя не потрогай.
- Это всё твоё вино!я зарделась; щеки вспыхнули.Это оно так повлияло
- Неееет, - лениво протянул муж, целуя меня в шею.Это ты, и это потрясающе. Наша близость стоила тысячи печалей. Я никогда в жизни не ощущал такого желания; не был готов заниматься сексом всю ночь, потому что не было ни разу, чтобы женщина меня так завелаа их, поверь, я некоторое количество кхм, повидал. С тобой всё какое-то другое: ты заводишь меня одним своим взглядом; твои стоны добавят мужской силы даже тому, у кого её отродясь не было. Ощущения внутри тебякак взрыв звезды, как удар молнии! Сказать, что ты принесла мне удовольствиезначит оскорбить, потому что тому, что произошло, нет описания. Я теперь лучше понимаю, почему от вас так рвёт крышу каллахарийцам.
- Рэн, - я отвела взгляд.Если ты не перестанешь, я умру от стыда. Прекрати!
- Нет!он радостно засмеялся.Никогда не прекращу! Но сейчас, думаю, нам пора собираться. Позавтракаем, и я проведу вас с Эстер к управлению палатины.
Я собиралась немного дольше, чем обычно, потому, что присутствие в комнате мужчины, который так и норовит потрогать тебя за твои разнообразные выступающие места, совсем не способствует быстрым сборам. Я шлёпала его по руке, но он, смеясь, словно мальчишка, скакал от меня по комнате; отбрасывал свои прядки с лица, завязывая шнурки на штанах. Вешая на плечо свою сумку, выглядел так, будто сорвал джек-пот.
Мы спустились в столовую; Эстерсита уже позавтракала и ждала нас там.
- Доброе утро, Эстер, - поздоровалась я.
Девочка тихо ответила на приветствие.
- Здравствуй, Эстерсита, - услышала я голос Рэна. - У меня для тебя кое-что есть.
- У вас? Для меня?недоверчиво переспросила она, прекрасно помня, как он был против моей заботы о ней.
- Именно, - он улыбнулся, стараясь сгладить острый угол в этом разговоре.
Присев на стул рядом со мной, Рэн достал из своей сумки что-то в прозрачной коробке, от вида которой у моей подопечной отвисла челюсть. Я присмотрела, и поняла, что в коробке находилась большая розовая бабочка. Она определённо не была живой: её крылья были выполнены из тонкого кружева и трепетали, как настоящие; подрагивали усики-ниточки.
- Она зачарованная, - стал объяснять супруг, но я догадалась, что Эстер прекрасно знает, что это такоепотому она настолько поражена.Привязывается к тому, кто первый откроет коробку. Она умеет летать и сыпать розовой пыльцой. Я не уверен, но вроде бы девочки такое любят.
- У меня нет денег, чтобы заплатить за неё, - еле слышно ответила Эстерсита.
- Брось, дорогая. Это подарок.
Девочка посмотрела на меня с явным вопросом в глазах. Она сомневалась, можно ли ей принимать этот подарок. Я кивнула.
- Ты можешь доверять Рэнуарду, Эстер. Если он говорит, что это подарок, значит, так и есть.
Она неуверенно приняла коробку из рук Лейбурна, и открыла её. Бабочка тут же взмахнула крыльями, и оказалась у своей новой владелицы на плече.
- Она меня признала!радостно завизжала Эстерсита.Порция! Порция! Смотри, что мне господин жандарм подарил!Эстер тут же умчалась в сторону кухни.
Мы остались наедине, и я не могла оторвать от него взгляда. Я ведь знала, что он против того, чтобы я удочерила Эстер! Но он всё равно делает всё, чтобы мне помочь: и с документами, и с проверкой, и даже сейчас принёс ей подарок, чтобы выстроить с ней хорошие отношения.
Я никогда не была влюблена, но Кажется, сейчас я, как никогда, близка к этому.
38
Пока мы пробирались узенькими улочками к управлению палатины, Эстер радостно носилась вокруг нас. За нею гналась подаренная Рэном бабочка, усыпая свой путь ярко-розовой пыльцой, которая растворялась на глазах в нескольких сантиметрах от земли. Не знаю, что могло бы сделать мою подопечную счастливее.
- Я дал запрос на проверку вчера, так что к нашему приходу должно быть всё подготовлено, - волновался Рэн.Я буду рядом. Тебе не о чём переживать, и нечего бояться. Кстати, - он протянул мне небольшой холщовый мешочек.Твой переговорный артефакт. Теперь он будет светиться голубым и не сможет передавать звук, пока ты не назовёшь в него своё имя.
- О!обрадовалась я.Это удобно. Спасибо, Рэн!
Управление палатины представляло собой двухэтажное здание, мрачное и этим похожее на жандармерию. Наша троица вошла в холл, отделанный тёмно зелёными обоями: Эстерсита погрустнела; её бабочка села ей на плечо, и сложила крылья.
К нам вышла женщина в строгом платье, и, глядя на её лицо, я особенно хорошо ощутила разницу между землянками и каллахарийками. Черты её лица каждая по отдельности выглядели вполне себе сносно, но все вместе казались чем-то несуразным, неуместным.
- Алайна Валениора-Лейбурн?она вопросительно взглянула на меня, а яна Рэна. Когда он успел подать в управление документы о нашем браке?Следуйте за мной. И, ради Великой Мираи, следите, чтобы девочка ничего не испортила.
Впервые я увидела, как доброе лицо Эстер исказила злая гримаса. После подобной реплики я бы и сама не прочь тут что-то испортить.
- Эстерсита и без подобных высказываний понимает, что можно делать, а чегонельзя, - я не хотела, чтобы последнее слово оставалось за этой дамой.
Мы вышли из вестибюля, и я, бросив на мужа последний взгляд, углубилась в коридоры мрачного особняка.
- Эстер гораздо лучше поняла о чём я говорю, чем вы, - подала голос сопровождающая.Верно, девочка?
Та в ответ на эти многозначительные слова промолчала, лишь сжала мою руку сильнее.
Нас привели в просторную залу, которая вполне могла сойти за бальную. Не менее мрачная, чем остальные, она ощутимо отдавала затхлостью и запустением. Окна занавешенысвет проникал только в немногочисленные щелки, в которые мог пробраться. У дальней стены находили два ветхих стула, между нимистол, на котором находилось нечто.
Оно походило на высеченную из камня фигуру женщины, увенчанную головой хищной птицы. Её глаза были закрыты; клюв выглядел устрашающе. Обе руки были разведены в две стороны, и меня посетило нехорошее предчувствие.
- Садитесь, - устало сказала наша провожатая.Каждая из вас должна вложить свою руку в руку Киллариума.
- И что будет дальше?я не спешила выполнять указание.
- Он вынесет свой вердикт, - отчеканила женщина.
Мы с Эстерситой настороженно присела по обе стороны от страшного артефакта. Если для меня его вид был просто неприятен, то девочка вся просто скукожилась и закрыла глаза перед тем, как подать свою руку для проверки.
Артефакт со стороны Эстер тут же ожил: открыл один глаз и сжал её руку. Она пискнула и попыталась выдернуть конечность обратно, но Киллариум держал крепко. От испуга я дезориентировалась, и тоже схватила птицу за руку. Тут же открылся её второй глаз.
- Аааааах!протяжный вздох, совсем не похожий на карканье или любой другой звук, свойственный птице.Он Он был наказан!
Несколько низких голосов, от которых у меня пошли мурашки по коже, слились в один. Эстер вдруг выпрямилась; на её лице не было ни кровинки.
- Тот, на чьём лице сложно разглядеть добродетель, не прощён и не благословлён на дочернюю любовь, которая всё равно найдёт его. Его отметина снилась той годами. Это есть причина, по которой в удочерении отказано.
Руки Киллариума расжались; Эстерсита тут же вскочила с кресла и отбежала на несколько метров.
- Отказано, - эхом отозвалась провожатая.Я впишу эти данные в ведомость.
- Отказано!залилась слезами Эстер.Мне придётся вернуться в приют!
- Отказано, - заторможено повторила я.Почему?
- Киллариум не обязан разглашать причину, - недовольно пояснила дама.Его решения не подлежат оспариванию.
- Сколько?я вперила решительный взгляд в её лицо.Я предлагаю вам деньги. Назовите суму, и вы её получите.
- Извините?повысила голос женщина.Вы пытаетесь меня подкупить?
- Да, - без обиняков ответила я.Я прошу вас внести в ведомость информацию, что Киллариум дал своё согласие. Кроме нас троих никто не слышал его решения.
- Это невозможно, - я удивилась, услышав в её голосе сочувствие.Киллариум проходит ежемесячную проверку магами-артефакторами. Они запросто вычислят подлог. Сожалею, но девочку нужно вернуть в приют в течение десяти дней.
Ни живые, ни мертвые, мы вышли на улицу, где нас ждал Рэн, который всё понял, лишь взглянув в наши лица.
- Отказ?искренне удивился он.Что же повлияло на решение Киллариума?
- Не знаю, - мне просто хотелось сесть и расплакаться.Кто-то там был наказан Короче, эта дурацкая птица нас киданула.У меня защипало в носу. Эстер беззвучно плакала.
Рэн обнял нас обоих одним движением.