- Постой, Ромич, господин офицер привел доктора. Пусть тот посмотрит. Мы сейчас никак не можем помочь Лейле, может, хоть у него получится.
"Кирим. Старый верный Кирим. Почему же я вас всех не вижу. Только песок, только пустыня."
- Сегодняшняя ночь решающая. Если ей не станет лучше, то в течение нескольких дней она умрет.
- Что же делать? - Всхлипнула мама. - Почему? Что это за болезнь-то такая?
- Простите, ханан, вы знаете, что у вашей дочери есть дар, то есть некие способности? - Задал вопрос тот же голос, что предрекал мне скорую смерть.
- Д-дар? - Даже по голосу было слышно, как мама растеряна.
- Да, мы знали. - Тут же отозвался уверенный голос Кирима.
Как наверное удивилась этой уверенности мама? Я мысленно даже улыбнулась. У нас в семье о моих особенностях догадывались все, но вот точно знали только папа, профессор и, как теперь понятно, Кирим. Ромич, я думаю, тоже в курсе, но не так чтобы точно. А вот с мамой мы на эту тему как-то не говорили, а если совсем честно, то не сговариваясь, обходили стороной. И ведь знала, что ее дочь чем-то обладает, даже сама говорила, что это благословение Всевышнего, а когда все ее смутные догадки и предположения облекли в вот такую вот простую форму, растерялась.
- Так вот, сейчас этот самый дар сжигает ее изнутри.
- Но почему? - А вот этот вопрос прилетел уже от Сольгера.
- Потому что какой-то сильный эмоциональный стресс или толчок спровоцировал преждевременную инициацию. Некоторые всю жизнь ходят неинициированные, пользуясь лишь крохами способностей, некоторые идут на инициацию осознанно, а некоторые подпадают под нее спонтанно. Только вот у детей до двенадцати лет этот процесс чаще всего оканчивается смертью. Да и саму инициацию в любом возрасте нужно проходить под наблюдением наставника.
- Но, почему они умирают?
- Есть две теории на этот счет: кто-то считает, что не хватает жизненной энергии тела, а кто-то, что энергии души. Так, по крайней мере, мы думаем. Видите ли, чтобы пройти инициацию, телу и душе нужно накопить силы, чтобы принять в себя способность целиком, это если упростить вам объяснения и не вдаваться в научные подробности. Иначе энергия, выделяемая при этом процессе сжигает носителя изнутри. И чем мощнее дар, тем больше энергии высвобождается. Что мы сейчас и видим. - Тоном лектора, выступающего за кафедрой поведал голос лекаря.
- Так что же делать? - Севшим голосом проговорил Профессор. " И он здесь, оказывается." - Мы же не можем просто стоять и смотреть, как она сгорает изнутри!
- Нужно больше поить, можно обтирать теплой водой, только такой, чтобы разница температур не была слишком большой. Но, сразу говорю, это поможет мало. Единственное, чем мы действительно можем помочь этой девочке - только ждать.
- Что? - И ради того, чтобы сказать, что моя дочь обречена, вы пришли и строите тут из себя важного господина? - Вдруг ни с того, ни с сего разозлилась мама. - Вон! Вон из моего дома! - Послышались толчки и звуки некоей потасовки. - И хлыща этого тоже с собой заберите! Ну! Чего стоите! Вон из моего дома! Ай, Кирим, пусти!
- Я прошу прощения, - послышался голос Профессора. - Но вам и правда лучше уйти. И не обижайтесь на Малику-ханан, она просто очень расстроена.
- Да, конечно, простите.
А затем раздались удаляющиеся шаги и рыдания.
Даа, неприглядная вырисовывается картинка. Хотя, что ей вырисовываться, вон, вокруг: пустыня, нескончаемый песок, безжалостное солнце и жара, дикая и выжигающая кажется, самою суть.
Кто-то обнял меня, положил голову на живот и шепчет.
- Лейма! Лейма! Ты только не умияй, слысыс? Я тебе свое деевянного солдатика отдам! Тойко не умияй! Мамук тозе сегодня пьякал, только сказал, чтобы я никому об этом. Но тебе мозно. Ты зе наса Лейма.
"Кто собрался умирать? Я? Нет, что ты, маленький. - Хотелось сказать мне. - Я обязательно вырвусь из этой пустыни. Только выход найду. Найду... Как же жарко-то, как жарко..."
- Лейла! - Снова шепот, только уже другой. - Не оставляй меня, Лейла! Ты ведь все для меня, слышишь? - И снова кто-то утыкается мне в живот и обнимает, только уже более жестко, как будто, таким образом пытается удержать меня в этом мире.
Ромич... понимаю я и даже пытаюсь обнять его в ответ, но у меня ничего не выходит. Даже странно, почему же я их всех слышу?
- Лейла! Лейла! - Снова тихий мужской шепот врывается в мою пустыню, а широкая шершавая ладонь гладит по голове. - Я помогу, слышишь! Этот лекаришка не сказал, но помочь можно. Вернее помочь может такой же одаренный. Я могу забрать часть жара себе. Есть, конечно, опасность сгореть вдвоем, если твоих сил осталось совсем мало, но ведь мы попытаемся, правда? Я-то знаю, какая ты сильная. Просто тебе нужно немножко помочь.
- Даа, а здесь настоящее пекло.
Послышалось прямо за мое спиной через некоторое время. Я резко обернулась и увидела стоявшего на песке совсем близко Сольгера. Он был в белой рубашке, заправленной в интересного покроя брюки и демонстративно обмахивался ладонью
- Ты? Но как?
- Это одна из техник, которым обучают в университете Тализии таких одаренных, как мы. Думаешь, как тамошние учителя помогают в прохождении инициации? Вот так и помогают. Но, блин, как же тут у тебя жарко!
Мне же, наоборот, показалось, что жара совсем чуть-чуть, но спала.
- Ты одаренный? Какой у тебя дар?
- Фух! - Выдохнул он, оглядываясь. - И ни конца, ни края это пустыне не видно. - Давай, присядем, что ли. - И непонятно откуда извлек себе широкополую шляпу и водрузил на голову. - Вот, так намного лучше. Что смотришь? Доставай и себе такую же. - Проговорил он, присаживаясь прямо на небольшую скамеечку, которая появилось вот только что прямо позади него.
- Как? - Округлив от удивления глаза, спросила я.
- Ну, это же на самом деле твоя пустыня. Значит, ты можешь всем этим управлять. Не полностью, конечно, пока.... Но кое-как облегчить свое пребывание здесь можешь уже сейчас. Просто представь, что бы тебе сейчас хотелось. Думаю, воображение у тебя хорошее.
Я недоверчиво на него посмотрела, но послушалась и представила у себя в руках точно такую же шляпу, как у него, и лавочку, а потом подумала и представила стакан воды, стоящий на этой самой лавочке.
- Молодец! - Тут же похвалил меня парень. - Честно говоря, я даже не надеялся, что у тебя все так быстро получится.
- Что это за пустыня? Почему я могу делать здесь это? - И указала рукой на появившиеся предметы.
- Это твой дар, который тебе нужно обуздать.
- Что, вся пустыня? - Удивилась я.
- Да, представь себе. - Хмыкнул он. - Вся эта пустыня - это проявление твоего дара.
- Но почему я не могу вырваться отсюда?
- Потому что не хватает сил управиться с этим даром.
- И ты мне поможешь?
- Помогу. Но времени мало.
- Знаю. Я слышала. А как ты вообще попал ко мне? Я имею в виду свою комнату. Мама ведь тебя сегодня выгнала.
- Выгнала. - Невесело улыбнулся он. - Значит ты слышала... А твой ухажер еще и побить хотел.
- Ромич, что ли? Тоже мне, нашел ухажера. Он мне, как брат, вот и переживает.
Сольгер на это лишь фыркнул: Ну-ну, мол, брат, конечно. Но вслух ничего не сказал.
- Так, как?
- При помощи своего дара. Ну, и Кирим помог, разогнал всех из твоей комнаты спать. - Он ненадолго замолчал, но продолжил. - Вот у тебя дар мысли читать, прошлое видеть, даже передавать, то, что увидела другим, так ведь?
- Ну, не совсем, но как-то так. - Задумчиво ответила я.
- А у меня дар маскировки.
- Именно так ты тогда сбежал из гарнизона полного солдат?
- Да, так. Я называю свой дар чудом, поэтому считаю, что сбежал тогда чудом. Впрочем, как и всегда. Сама понимаешь, работа у меня такая.
- Да, понимаю. - Поникла я, вспомнив, для чего он тогда шпионил.
- Тогда должна понять и то, что Шалем все равно захватили бы, со мной или без меня. Слишком много ресурсов было задействовано для этого. Я лишь помог сократить количество жертв.
- И каким же образом? - Вдруг с непонятной злобой спросила я.
- Все просто: больше солдат - больше жертв с обеих сторон. Меньше солдат и наименее ожидаемое время атаки - меньше жертв среди мирного населения и все тех же солдат с обеих сторон.
- Так может мы и отбились бы?
- Лейла, ты ведь даже не представляешь о чем говоришь. Через тоннель шла целая армия, которая в данном случае лишь краем зашла в Шалем. Если бы внезапная атака не удалась, то на вас бы обрушилась вся мощь, и от города мало что осталось бы. Уж поверь.