Так как?
Иди сено с рабами вороши, уже сквозь зубы выплюнул пацан.
Не понимает. Вновь покрутив головой, я проговорил уже в пространство:
Странно. Опять кто-то разговаривает!
Пожал плечами, и вернулся взглядом к Йоргену. Заметил, как окружающие пытаются задавить улыбки, прячут глаза, «внезапно» что-то вспомнив.
Мелкий гаденыш еще что-то собирался ляпнуть, но нарвался на суровый окрик отца.
Ка́лле!
После чего Йорген перевел жесткий взгляд на меня.
Тебе там нечего делать, мальчик! Мы сами все устроим. А ты помогай новой родне.
Что? То есть, старый ты пень, ты вот так легко собрался меня бортануть? Хрена тебе, лысого, во всю твою клыкастую морду!
А ничего, что это мой отец лежит там, без погребения? И кстати, у него, между прочим, остался наследник. Вообще-то теперь это мой ода́ль!
На миг мне показалось что я оглох, настолько гробовая тишина повисла в доме. Некоторые женщины со страхом взглянули на хозяина дома.
Глаза Йоргена стали наливаться кровью. Как всегда, не выдержал Ка́лле.
Ты не можешь быть одальбо́ндом, ты полукровка! Ты вообще не имеешь права сидеть за общим столом, твое место среди рабов!
Ну все, нарвался песдюк. Не меняя позы, как сиделоблокотившись локтями на стол, резко левой рукой мах в сторону. Гаденыш сидел слишком близко, хлесткого удара не получилось. Но и он не ожидал такого финтапацана буквально сдуло с лавки. А не хилое мне тельце досталось!
Несмотря на секундное ошеломление, в следующую секунду Калле взвился в воздух. Миг, и он уже на ногах
Ка́лле!!!
Рев отца резанул по барабанным перепонкам. Ого! Это какое-то специальное орочье умение? Типа оглушающего рыка?
Выйди немедленно вон!
Пацан опалил напоследок меня взглядом, развернулся и вышел. Сидящие за столом по-прежнему сидели оцепенев. В мертвенной тишине раздался глухой голос дяди Йоргена.
Оскорбление было произнесено. Ты имеешь право потребовать виру.
Пауза затянулась. Да какого хемуля здесь творить? Я потряс головой в непонятках. Вира это что? Типа отступного? Чё тут за понятия?
Обвел всех взглядом. Йоргеннемая скала, смотрит мрачно. Си́гмунд на ногах, когда вскочилне понятно. Даже Ма́ри, выглядящий смирнее остальных, посматривает настороженно. Женщины притихли, кто-то даже прикрыл рот ладошкой, очень уж картинно получилось.
Варди с Хроком посматривают с интересом, типа «ну, чувак, твои действия?» А какие мои действия? Кто б подсказал! Можно «звонок другу»?
Не нужно мне вашу виру, как можно более гордо бросил я. Буду я еще с родни виру требовать. За что? буркнул в добавку, Сам разберусь если надо.
Надеюсь, со стороны смотрелось круто! Дядя Йорген тихонько выдохнул, и даже кажется, повеселел. Си́гмунд сел на место. Ма́ри отвернулся, и смотрел теперь на отца. А у Варди, кажется, мелькнуло в глазах сожаление.
Хорошо, мальчик, тихо произнес Йорген, ты поедешь проститься с отцом. Ви́ва, собери ему в дорогу.
На этом заседание «закрытого акционерного общества Йорген и сыновья» можно было считать оконченным. Все начали подниматься, скрипеть лавками и табуретками, обмениваться негромкими репликами.
Я тоже встал. Рядом поднялся из-за стола гигант Фри́тьеф. Он уважительно качнул своим жбаном.
Ты хорошо говорил. Как мужчина. Помолчал секунду, и добавил, чуть более скептически, Теперь осталось чтоб слова с делами не разошлись.
И отсалютовал открытой ладонью, как какой-нибудь римлянин.
Глава 5
На обратный путь к «родному» ода́лю мне выделили толстый суконный плащ Вернее просто квадратный кусок серой тряпки, который надо было накинуть на плечи, и скрепить деревянной заколкой, пару шерстяных одеял, пол краюхи хлеба, четвертушку сырного круга, пару сушеных рыбин. Для питья удалось выпросить что-то типа бурдюка: сшитая из двух кожаных половинок фляга. Однако, когда я заикнулся об рюкзаке, заплечном мешке, сидоре и т.п. меня просто не поняли. Ви́ва только пожала плечами ответив, что ничего подобного у нее нет. Пришлось выпросить веревку, увязать съестное в одеяла так, чтоб получился плоский сверток, смастерить пару лямок, а свернутый плащ пристроить сверху.
Следующий облом ждал с лошадьми. Вернеес ее отсутствием для моей персоны. Я было начал бычить, что за дела? Но потом увидел, что на лошадях, кроме Ва́рди с Хроком ехали только Йорген, Фри́тьеф и Ма́ри. Последний посадил впереди себя дочурку. И всё, остальные, нагруженные в большей или меньшей степени отправились пешком.
Вскоре наш небольшой караванчик выдвинулся к побережью. Как я уже знал, вулканы лежали на севере. Отличный, надо сказать ориентирвидно отовсюду, стоит только подняться повыше. А вот по солнцу, оказалось, много не наориентируешсябольшую часть дня светило пряталось в сплошной низкой облачности.
Впереди ехали дружинники, за ними Йорген и Ма́ри. Э́йдис шагала рядом с мужем, держась за стремя и о чем-то разговаривая с дочкой. Следом шагала Вива, нагруженная не по-детски, и тащивший наверно самую здоровенную поклажу Фини́р. Я, кстати, засмотрелся на его приспособу для перетаскивания грузасогнутая подковой палка, образовывала каркас как в станковом рюкзаке. А уже к самой раме был привязан груз, состоящий из тройки здоровых мешков, котелка и топора. От верхней поперечной планки к нижней части каркасной дуги шли широкие ремни, образующие лямки. Снизу подкову замыкала еще одна планка, образующая нечто вроде ступеньки, чтобы груз не сползал, она же и удерживала лямки от сползания вверх. Верхняя дуга, выступающая над головой носильщика, служила хорошей ручкой для переноски на стоянке. Одним словоминтересное решение, но я бы предпочел добротный рюкзак. Вот освоюсьобязательно забацаю.
Следом за мной ехал Фри́тьеф, и если бы не тащившиеся сзади всех Грай и Гу́ди, я бы сказал что гигант выступал нашим тыловым охранением.
Кстати, о замыкавших нашу колонну бедолагах. На вид это были старик со старухой, хотя шли ходко и не отставали несмотря на поклажу.
Вообще, по наблюдениям «семейство Йорген» можно было разделить на три неравные социальные страты: дети Йоргена, их жены и внуки. Понятносамая привилегированная. Но в чем привилегии? Чёт я не заметил. Впахивают наравне с остальными, ну разве что за столом сидят ближе к хозяину. Но блин, не пофиг, где сидеть, если кормят одинаково?
Далее шли работники, вроде той же Ви́вы, Фини́ра или Каи́сы. А были еще рабы. И если работников от детей и жен было сложно отличитьодежда, прическивсе было на мой взгляд одинаковое. То рабы сразу бросались в глаза. Во-первых, их одежда представляла собой какие-то лохмотья. Правда лохмотья чистые, что лично мне удивительно. Я всегда думал если человек в обносках, то он грязен как слесарь в канализации. Во-вторых, все рабы, даже женщины носили очень короткие волосы, в отличие от свободных орков. Например, у Сигмунда густые светлые волосы доставали до лопаток. Ма́ри от него отставал ненамного, у Йоргена волосы были хоть и длинными, но уже довольно редкими. Тут понятно, возраст. А вот у женщин волосы оказались все убраны, либо под платки, либо под шапочки чем-то напоминавшие тюрбаны, одну лишь Асу я видел с распущенными волосами.
В-третьих, у всех свободных, даже у женщин на поясе висело хоть что-то, что могло сойти за оружие. Кстати, и у Ви́вы и у Э́йдис ножи на поясе были и куда как посолиднее моего. Я повесил на пояс ножны с одолженным ножом. Поломанный сакс он посоветовал оставить, заметив, что орки не воруют, тем болеечужое оружие. Успокоил, что сказать. Отнять, дав по башке, и забрав то, что понравилось с трупаэто да, пожалуйста, а вот украстьникогда! Потрясающе честные лю орки! Понятно, что сакс в ножнах с бронзовой оковкой смотрелся бы в этой компании куда как солиднее, но Чего нет, того нет, обойдусь ножичком в обычном кожаном чехле, крепящемся к поясу кожаной же петлей. Эх
У Йоргена с Ма́ри на поясах висели небольшие, как мне показалось топорики. Размером может быть с обычный, бытовой топор, который еще называют плотничьим, и который можно купить в любом магазине стройтоваров. Разве что «земные» выглядели бы посолиднее. Этикакие-то узкие, с нешироким, закругленным лезвием. Корочесмех один, а не топоры. Фритьеф вез свой колун, приторочив его к седлу. И, с удивлением я отметил, что мечи или то, что ими можно было считать с натяжкой, были только у дружинников. Это типа такие правила? Типа если не «военный» меч носить не имеешь права? Хм Надо бы поинтересоваться.