С другой стороны, мыникто. Временные документы наши здесь не принимаютсяэто всё-таки скала дома Лан-ван, и тут все, за исключением шарков и прочего зверья, должны быть с папиром. Нам вообще не собирались давать разрешение остаться на скале, если бы не ночной налёт, при котором мыв результате халатности местного командованияпрактически потеряли дирижабль. Наш «Шарк» стоял на местной верфи, и его теперь восстанавливали за счёт властей Треангина. Опять же, если бы не Араэле, нам бы просто выдали компенсацию пневмой и отправили на все четыре стороны
С момента самого налёта прошло уже пятнадцать дней. И сейчас мы были зрителями одной из местных традиционных забавпубличный разнос проштрафившегося командира. Звездюлей ему вставили ещё в день нападения, а потомвставляли, как мне кажется, ежедневно. Гра Спун с честью выдержал это испытание, смиренно принимая все упрёки, и теперь шёл заключительный аккорд, после чего его вроде бы обещали простить и восстановить в должности.
Ночной налёт я до сих пор вспоминал с содроганием, хотя большую часть его подробностей и не видел. Как выяснилось, утром следующего дня к нам должен был прийти один из местных мелких командиров, передать оплату Палии вежливо попросить выметаться. Как ни просила Араэле хотя бы дать нам припасов, начальство скалы дома Лан-ван было неумолимо. А потом разразился ночной бой. Противники как-то умудрились, минуя все системы защиты, подойти к скалеи принялись расстреливать флот. Охотились они за всё тем же ящиком с Идолищем Каменным. В тот момент, когда ящик оказался на нашем дирижабле, они как раз высадили десант, чтобы забрать артефакт.
Наш манёвр стал полной неожиданностью. Здесь для местных опускаться ночью к поверхностиэто жёсткий внутренний запрет, прямо как у нас вставить пальцы в розетку. То есть такое даже в голову никому, не скорбному умом, не могло бы прийти. Хотя, когда мы скользнули в темноту, неприятель всё-таки последовал за нами, оставив в покое флот Лан-ван. На тот момент дом потерял один большой дирижабль, два малых, и это было только началочто, в принципе, понимали все. Но там, в темноте, досталось уже всем участникам побоища. Нашему «Шарку»ещё в меньшей степени. А под склонами скалы теперь лежали обломки дюжины дирижаблей. Триланвановских, девятьнеприятеля. После таких потерь энтузиазм нападающих иссяк, и они предпочли наскоро ретироваться.
Однако последствия нападения в городе ощущались до сих пор. Два десятка домов пострадали от случайных попаданий, стены арха лишились трети орудий, выбитых ещё в первые минуты боя, а одна причальная мачта сгорела. Торговец, который должен был перевезти Идолище, лишь вчера получил новый аэростат и, наконец, покинул скалу вместе с опасным грузом. Прикрывала его эскадра дома Лан-ван. А мы с Рубари жили в номере местной гостиницы, предоставленном городской администрациейи очень сильно ждали, когда же наш «Шарк» снова окажется в воздухе.
Самым приятным бонусом для нас во всей этой истории стал не столько ремонт дирижабля, сколько его модернизация. Профессиональные строители незамысловато перекраивали все наши внутренние коммуникации под принятые стандартычто, по их словам, должно было повысить и крейсерскую скорость, и манёвренность и управляемость. Не знаю, чего стоило Араэле для нас эту услугу выбить, но она смогла. Наверняка не просто так
Нужно будет поговорить! шепнула девушка мне на ухо, покидая зал после того, как гра Спун был в последний раз прилюдно втоптан в грязь, а затем прощён и возвращён на должность. Встретимся сегодня вечером. В кабаке рядом с вашей гостиницей.
Собственно, я уже устал обречённо ждать этого приглашенияи немедленно согласно кивнул, показывая, что всё услышал. Я бы тоже покинул зал, но гра Унтон сразу предупредил, что хотел со мной пообщаться после мероприятия, которое он упорно называл праздничным. Впрочем, если учесть, что в этот день в звании восстанавливался командир гарнизона, то для него это и в самом деле был праздник
Когда зал опустел, и в нём остались только я и гра Унтон, тот махнул мне рукой, а сам присел на один из стульев в первом ряду.
Вы знаете, Фант, чего я желаю больше всего? спросил он без обиняков.
Нет, гра, признался я.
Я вам помогу. Это связано с вами, вашим механиком и дирижаблем, намекнул наместник.
Чтобы дирижабль поскорее отремонтировали, а мы побыстрее отсюда убрались? предположил я самое очевидное.
У вас есть одно несомненное достоинстводогадливость кивнул гра Унтон, признавая мои заслуги. Именно этого я и желаю. Но не столько потому, что вы какая-то мутная личность, а скорее из-за того, что скоро прибудет проверка от нашего дома с Большой Скалы. И лучше бы вам с проверяющими не встречаться.
Я благоразумно промолчал, хотя и видел, что насквозь правильному старику не слишком-то приятно со мной общаться
Однако вы спрашивали, есть ли возможность выучить у нас логосы отдачи и взятия. Так вот Такая возможность у вас теперь есть, Унтон достал из кармана сложенную бумажку и протянул её мне. Идите в архив, и вы там получите четыре каталога по этой бумаге. Двана ничтожный уровень логосов, двана незначительный. В конце концов, флот вы всё-таки нам уберегли. Было бы весьма несправедливо отпустить вас без такой маленькой услуги
Благодарю, гра, искренне сказал я, взяв листок.
Идите, Фант, Унтон указал на выход, и я не стал испытывать его терпение.
Я успел пообщаться с теми местными, кто не отказывался от разговоров с пришлыми незнакомцами. Многие признавали, что если бы не наш манёвр, то скала могла бы вообще лишиться флота. Так что услугу я оказал такую, что, по моему мнению, здесь мне и Рубари должны были папир принести на блюдечке с голубой каёмочкой. И, тем не менее, я прекрасно понимал, что с учётом нашего нелегального положения говорить спасибо надо хотя бы за то, что сразу не прибили А за то, что только что подарили мне почти полста тысяч единиц пневмы (а именно во столько обошлось бы мне обучение логосам), вообще благодарить надо искренне.
Покинув арх, я нашёл Рубари и вместе с ним отправился в местный архив. Всё-таки здорово, когда на всех скалах есть какие-то одинаковые постройки. Как на Диком Западе: банк, салун, магазин, церковьи вот такое в каждом городе. Так и на скалах везде строились архив, арх, банк, торговая палата, рынок и всё прочее. Получив каталоги, мы принялись прямо на месте их листать, внимательно просматривая каждый изображённый символи всего через пятнадцать минут оба подняли уровень логосов.
Теперь я и Рубари могли пользоваться подавляющим большинством посохов и жезлов, которые были в наличии на скалах. И даже небольшими корабельными орудиями. Зачем мне это было надо? Да просто Мы же тёмные личности! И Рубари вполне по-контрабандистски уже договорился о покупке небольшой пушки на наш дирижабль. Местный начальник верфиодин из тех людей, кого не волновали наши документыочень хотел подзаработать, а у него в наличии, как оказалось, давненько имелась списанная, но вполне рабочая пушка.
Отдавал он её по дешёвкеза тридцать тысяч единиц пневмы. Мы доторговались до двадцати тысяч, но взамен отдавали ему ещё и два накопителя покойного Фабило. А оставшиеся десять тысяч передавали в чешуйках. Когда стало ясно, что всё складывается, нам быстренько сделали в трюме пристройку, из которой можно было бы вести огонь. Наша пушка плевалась воздушными лезвиями почти полуметровой длины, а дальность действия орудия была почти полтора километра. Хорошее приобретение. Только прожорливое Один выстрелминус десять единиц пневмы. Более современные модели стреляли экономнее. Но нам с ней от чудовищ отбиваться, а не чужие эфирные корабли на поверхность опускать
После изучения логосов мы сходили в гостиницу, взяли деньги и занесли их на верфь. Начальник верфи приветливо нас встретил и напоил отваром зёрен дор-пир. Если честновот ни дать ни взять кофейные. И вкус похожий, только штырит сильнеевидимо, кофеина в них больше. Рубари от напитка отказался, а я с удовольствием испробовал. И даже уточнил, где на скале можно прикупить таких же.
Собственно, после этого я и пошёл закупаться, отпустив Рубари в гостиницу. Палатка торговца располагалась на самой окраине рынкасразу было видно, что популярностью его товар здесь не пользуется. Хотя торговец и предпринимал попытки привлечь клиентов, тоскливо подвывая об утренней бодрости и приятном запахе