Я на эти дирижабли каждый день любовался. Видок у всех был настолько сомнителен, что будь я стражником, то сразу похватал бы все команды и устроил бы допрос с пристрастием: кто такие, откуда будут, что перевозят В кого ни ткнивсе уголовные типы, самой невинной забавой которых была злостная контрабанда. Но стража Саливари старательно отводила глаза и от дирижаблей, и от членов их экипажей, и от всех мутных личностей, что с ними работали. Потому что если бы не онижизнь на Саливари стала бы невыносимо скучной, бедной и печальной
Город выжил, став перевалочным пунктом для всевозможной контрабанды. И пока «белые и пушистые» торговцы останавливались в процветающем Тиаране, чтобы отдохнуть, пополнить припасы и распродать товарконтрабандисты находили приют в Саливари при полном попустительстве властей, стражи, служителей храма и добропорядочных граждан города (конечно, если тут таковые ещё остались).
Однако у большинства контрабандистов всё-таки был папир, а вот у меня и Рубаринет. Так что привлекать лишний раз к себе внимание я не собирался. Да и Фабило советовал нам то же самое, а он был тот ещё жуки понимал, о чём говорит. Мы шли по запруженной людьми улице в сторону центра города, где и обитал наш покровитель. И с каждым шагом мне становилось всё неуютнее и неуютнее, потому что вокруг было всё больше стражии больше прилично одетых людей, среди которых я чувствовал себя белой вороной.
Особнячок Фабило располагался в уютном тихом переулке, куда редко заглядывали чужие. Стены домов здесь поросли вьюном, под окнами в красивых вазонах росли всевозможные цветыи только одинокий газетный лист, метавшийся между стен под порывами ветра, портил создающуюся идиллию. Мы с Рубари подошли к нужной двери и постучали, переминаясь с ноги на ногу. Несколько секунд ничего не происходило, а потом изнутри раздались шаркающие шаги, и дверь отворилась, пропуская нас внутрь. Открыла нам домработница Фабилостарушка, выполнявшая функции домохозяйки.
У неё были стянутые в тугой пучок седые волосы, добрый смешливый прищур и очень тихий голос. Она была стара, еле ходила, но это не мешало ей выполнять свои обязанности по домуи, как я подозревал, возможно, и по защите самого Фабило. Однажды я увидел, как лихо эта седенькая старушка пользуется остро наточенными ножами на кухне Знаете, мне хватило, чтобы понять, что на тот свет я отправлюсь раньше, чем успею нацепить свой жезл-кастет на руку. Лютая бабка, в общем. Ужас берёт от мысли, что эта благообразная фурия творила по молодости
Дверку сами прикройте, мальчики, попросила она, уже уходя вглубь дома. Хозяин ждёт в кабинете.
Мы с Рубари переглянулись и отправились к нашему нанимателю и покровителю. Фабило, как и всегда, был великолепен. Одет он был в лёгкий, по случаю летнего тепла, пиджак и белую накрахмаленную рубаху без воротника, а на руках его были перчатки из белой кожи. Дополняла его образ золотистая брошь со слегка светящимися логосами на отвороте пиджака и золотая цепочка, тянущаяся к карману с часами. У Фабило было круглое лицо, тонкие губы, прямой нос и слегка выпученные глаза, как у жабы. Волосы он всегда зачёсывал назад, натирая жиром. Той же судьбы удостаивались и залихватски закрученные тонкие усы. И только длинный колышек бороды, доходивший до груди, избежал участи блестеть и лосниться. Бороду Фабило, наоборот, старался сохранять в чистоте и тщательно расчёсывал.
Когда мы вошли, он о чём-то сосредоточенно думал, сцепив руки на состоятельном пузике в замок.
А! Дорогие мои! обрадовался он, махнув нам плотной ладошкой. Вы запамятовали постучать, но ко мне можете заходить и без стука. А вот к другим серьёзным людям лучше проявить вежливость.
Доброе утро, Фабило, кивнул я, проигнорировав замечание, но особо выделив слово «доброе». Мы пришли поговорить по поводу договора, который заключил вчера Рубари
А малыш Рубари может сейчас говорить? удивился Фабило, засмеявшись, но, заметив, что Рубари собирается что-то сказать, сразу отмахнулся. А-ха-ха-ха!.. Не надо, родич, не отвечайэто будет слишком долго.
Краем глаза я заметил, как покраснел от возмущения механик, и сразу постарался перейти к делу, потому что слушать родственные препирательства мне совершенно не хотелось.
Фабило, зачем было делать всё вот так? с укором спросил я, пытаясь найти стул, на который мог бы сесть, но Фабило в этот раз позаботился о том, чтобы его гостям было неудобно долго у него гостить.
Мальчик мой, если бы у меня было время, я бы обязательно обсудил с тобой этот вопрос, жёстко сказал контрабандист, выходя из образа доброго родственника. Но у меня никак нет времени с тобой советоваться. Это ваш заказ, и вам его выполнять. И, кстати, у вас тоже нет времени тут рассиживаться. Это всё, что ты хотел спросить, Фант?
Нет. В чём суть контракта? спросил я самое важное.
У вас на руках договор! Посмотрите там! посоветовал Фабило, поморщившись, как от зубной боли.
Фабило, в договоре нет ничего о том, что именно нам придётся делать, заметил я. Только отсылки к контракту, но вот его нам как-то не озаботились выдать
Фант, милый мой, ну какое «выдать»? Фабило снова вошёл в образ доброго родственника. Это слишком важная бумага, чтобы её можно было отдавать в кривые руки. Но, в самом деле Вам и вправду надо знать, что делать
Контрабандист огляделся, встал, подошёл к шкафу и вытащил с полки толстую кожаную папку. Вернувшись за стол, он протянул папку мне:
В контракте тоже есть только отсылки, заметил он. В этой папке всё, что вам нужно знать и что нужно предъявить в мэрии.
Я взял папку, но открыть её не успел, когда Фабило продолжил:
Когда выполните часть контракта, то идёте с нужной вещицей и заказом-нарядом в мэрию, к гра Пали. Второй этаж, пятнадцатый кабинет. И не забудьте постучать, перед тем как войти! Не надо портить о себе впечатление!..
Мне казалось, что главноевыполнить заказ пожал я плечами, искренне не понимая, почему надо произвести исключительно благоприятное впечатление на какого-то чиновника.
Главное! Фабило поднял указательный палец к потолку. Понравиться этому буллу!..
Кхм я не удержался и кашлянул, скрывая смех.
Буллой здесь называли породу птиц, облюбовавших окрестные скалы для проживания. Я бы назвал их голубями местного разлива, но они голубями не былискорее, помесью баклана и идиота: глупые, наглые и жадные.
И я серьёзно, Фант! Характер у негополное дерьмо! строго сказал Фабило. Жаден, вспыльчив и самодоволен. Но именно он сейчас проводит ревизию по архиву родившихся на Саливаре. Понимаешь, к чему я клоню?
Он Нет, признался я, и тут до меня дошло. Так это он может выправить нам папиры?
Молодец! одобрительно кивнул Фабило. Он обнаружил уже более десятка безвременно покинувших этот мир молодых людей, которые могут стать донорами своих имён и жизненного пути. Двое местных бандюков, попавших два года назад под выброс, по возрасту вполне подходят вам. Так что если аккуратно изъять бандюков из архива и не отправлять их бумаги на Большую Скалу, то место этих несчастных займёте вы двое.
Большая Скалапоселение, в которое мне пока соваться было никак нельзя Это было огромное горное плато, где располагалась столица людей. Там жили семьи местной аристократии, там располагались лучшие храмы и университеты, там подбивались данные со всех скал Одним словомстолица.
Фабило, а наши Будущие личности, они хотя бы не в розыске? поинтересовался я с тревогой.
За ними есть несколько хулиганств, отмахнулся контрабандист. Но ничего серьёзного. Заплатите три-четыре тысячи единичек пневмы штрафа и снова станете честными людьми.
Вообще-то три-четыре тысячи единичекэто чуть больше чем «дофига», но я не стал об этом напоминать самодовольному пижону
А Нанна? уточнил я, хотя и не сомневался, что Фабило ни о чём не забыл.
Для неё есть тоже подходящая позиция. Года четыре назад у нас тут прошлась пренеприятнейшая эпидемия жизненной немочи Фабило посмотрел на меня и пояснил. Есть у нас тут заболевания, которые сложно лечить, и если всё-таки умрёшь, то окончательно. Жизненная немочькак раз из них. Вот у одной семейной пары с сыном и дочкой, но без близких родственников и связей, не хватило денег на услуги пневматика из храма, и они покинули сей бренный мир всей семьёй. Но дочка у них вполне могла и выжить, знаешь ли