А потом на меня обрушилась волна нестерпимого жара, а гондола и сдувающийся аэростат вспыхнули огромным погребальным костром для десятков тварей. Я тяжело вздохнули в этот момент услышал шорох за спиной, а потом заорал от резкой боли, вспыхнувшей в груди. Когда я посмотрел, что это так сильно болит, то увидел конец древка, вонзившийся чуть ниже моих ребёр
Вот он, вождь! Вот он! раздалось за спиной.
Вижу, пророкотал голос. Смелый боец, он даст мне много пневмы! Принести впитыватель!
То, что я слышал, мне совершенно не нравилось. Пневма была у меня в семечке, и отдавать я её никому не собирался. А если этот таинственный «впитыватель» такое может, то гори оно всё огнём!.. Оставалось только сжать нож покрепче, собраться с силами и вонзить его себе в сердце.
Я собрался с силами. Потом ещё раз Убить себя, оказывается, очень тяжелодаже если знаешь, что всё-таки возродишься.
У него нож! выкрикнул кто-то из тварей, не оставив мне больше выбора.
Удар, боль
Вы умерли!
Функция отсрочки возрождения недоступна!
Функция выбора точки возрождениядоступна!
Где вы желаете возродиться?
Больше всего я хотел бы возродиться на Большой Скале и закончить эту неудачную практику. Но вот бедана мне всё ещё висела просьба из шара. И я выбрал ту самую точку возрождения, которую мы охраняли от врагов.
Приготовьтесь к возрождению!
Приготовиться, конечно же, я не успелпросто оказался в новом месте и со здоровым телом, потеряв сотню пневмы и уткнувшись носом в камень.
Ещё один! Представьтесь! раздался голос прямо надо мной.
Глава 59
В которой я узнаю, что когда заканчивается служба во флоте, начинается служба в пехоте, а потом стреляю, убегаю, умираю, снова стреляю, ищу путь и ещё вижу что-то совершенно необыкновенное!..
Фант, капитан дири
Это неважно! прервал меня голос. Опыта штурмовика нет?
Нет, подтвердил я.
Меня подхватили под руки и вынесли из круга возрождения. Кто-то сунул мне штаны и рубашку. В помещении толпилась целая куча народу. Одни одевались, другие помогали это сделать. Люди выходили из комнаты сплошным потоком.
Какими логосами отдачи и взятия обладаете? спросил кто-то рядом.
Малые, ответил я, натягивая штаны.
Тут ещё один тяжёлый! крикнул в сторону мой собеседник. Нужна кираса, шлем и посох!
Всё запрошенное оказалось у меня в тот самый момент, когда я надел через голову рубаху.
Двести шестнадцатый десяток обороны, нужен тяжёлый! раздался издалека чей-то крик.
Есть тяжёлый! крикнул в ответ мой собеседник. Почти готов!
Веди его к Болдину!
Вокруг постоянно что-то кричали. «Тяжёлый», «лёгкий», «поддержка»сортировка возродившихся бойцов была поставлена на поток.
Давай быстрее! мой собеседник помог мне натянуть неудобную кожаную кирасу и шлем, покрытые логосами. Почувствовал накопитель?
Я накопитель чувствовалон был и в шлеме, и в доспехах. Оба накопителя были полупустые, но пневма из них обычно тратится медленно.
Да, уверенно ответил я.
Если есть возможностьперекидывай туда излишки пневмы! посоветовал собеседник и вручил мне посох. Пошли!
Вместе с другими счастливчиками я вышел из помещения и оказался на огороженной насыпями из камней площадке, где группами стояли люди. Как только какая-то группа разрасталась до десяти человек, она сразу устремлялась на выход.
Небо было затянуто дымом и пыльютут вообще везде был дым и пыль. Откуда-то издалека доносились крики и грохот, и были видны отсветы огня и вспышки света. Точка возрождения и её оборонаименно так они и выглядели изнутри.
Меня подвели к группе, у которой на повязках было написано «216». И порядковый номерот «1» до «10». Если точнее, номер «10» отдали мне. Мой сопровождающий сразу же отправился назад, а вперёд вышел классический штурмовик:
Я первый, вы всетоже с номерами. Мне плевать, как вас зовут, а вамкак зовут меня. Я командир и веду вас в бой. Мои приказы не обсуждаются, а выполняются. Ваши советыидут в жопу. Все вы тут флотские, должны понимать Десятый, девятый и яидём впереди. Со второго по шестойсразу за нами. Седьмой и восьмойс боков. Если по нам стреляютпрячетесь позади нас. Не паниковать, не убегать, оружие не бросатьвас всё равно убьют. Всё ясно?.. Отлично, выдвигаемся!..
Весь наш десяток устремился к выходу с площадки. Вокруг высились каменные ограждения, которые здесь за последние дни понастроили. Они напоминали лабиринт минотавра. Я бы в них с лёгкостью заблудился, если бы меня сейчас не вели. Мимо пробегали другие люди, возвращаясь с линии стрельбы. В основном, штурмовикиизредка с одним-двумя бойцами.
Над головой пролетел пылающий болид, приземлившись где-то в стороне и забрызгав окрестности огненными каплями. Раздавшиеся крики подсказывали, что он не бесполезно разбилсяпожёг людей, зараза такая Когда мы пробегали очередной поворот, где стены были слишком низкими, наш командир пригнулся и крикнул за спину:
Все пригнулись!
Пригнулись, естественно не все. Во всяком случае, не сразу. И немедленно были за это наказаны. В стену влетел каменный снаряд, разлетаясь на куски и обдавая нас каменной крошкой.
Я же сказал, пригнулись все! не оборачиваясь, рявкнул Первый. Потери?
Нет потерь! донеслось сзади сдавленным голосом.
На укреплениях бой шёл вовсю. Каждый десяток занимал свою позицию, и бойцы начинали что есть силы палить в сторону врага. Причём, было ясно видно, что палили они в определённый сектор. Многие даже не целились. Задача была однасоздать впереди такую плотную завесу из логосов, чтобы враг просто не мог её пройти. И пока ещё это у защитников получалось.
Правда, над землёй постоянно летела пыль, а ещё пар и дым. На первой линии обороны они были такими густыми, что у меня немедленно запершило в горле. Однако фляга с водой была только у Первого. Но он, скорее всего, и умирать лишний раз не собиралсяв отличие от нас. Пока мы перебегали открытое пространство между первой каменной стеной и второй, у нас убили шестого. Ему в лицо попала ледяная стрела, пробив череп насквозь. Пятый успел схватить труп шестого за ногу и подтянуть его к стене, чтобы можно было снять снаряжение в безопасном месте.
А дальше мы принялись делать всё то же самое, что и другие бойцыстрелять. Посохом я раньше не особо пользовалсяи теперь срочно пытался приноровиться, поглядывая на Первого. Вскоре я примерно понял, как отправлять снаряды с навершия в нужном направлениии дело пошло куда быстрее. Оружие мне досталось земляноеоно кидало булыжники размером с футбольный мяч или создавало большие глыбы над землёй, хоть и тратило в последнем случае куда больше пневмы. Причём, чем дальше от меня создавался булыжник, тем больше тратилось пневмы.
Накопитель посоха на пять сотен единиц начал быстро проседать. Зато в моём семечке пневмы резко прибавилось запасов. Правильно созданный булыжник не просто давил тех, кто находился под ним, но ещё и катился по склону холма, подминая всё новых врагов, которые рвались к нашим стенам.
Третий, второй и десятыймолодцы! похвалил нас Первый.
Периодически ответная стрельба достигала и наших рядов. Ранили второго, да и мне прилетело по шлему ледышкойно, к счастью, мой доспех полыхнул логосами и отбил удар. Я немедленно влил в накопители ещё пневмы и ответил врагам самым большим булыжником, на который был способен. Материализовал я его так, чтобы катился он ещё долго и плодотворно
Короткие взгляды в дымную пелену не позволяли оценить, что происходит дальше, чем на сотню метров от нас. И, тем не менее, я подозревал, что та неприятельская пехота, которая накатывала на наши позиции, была только цветочками. Хотя, вспоминая, сколько тварей покрошили дирижабли, я очень надеялся на то, что врагов всё-таки осталось куда меньше.
В соседний десяток прилетел огненный снаряд. Орудие тварей долго до этого пристреливалось, хоть я и не понимал, кто и как там корректирует огонь. Огненные снаряды то ложились с недолётом, то попадали во вторую линию стен, но с десятого раза позицию всё-таки накрыло, и бойцы с криками начали бегать и тушить пламя. В тот же момент из дыма вынырнул огромный зверь, прикрытый листами брони, и попёр на этот участок стены.