Шеварра и Рратан провожали эльфов взглядами, и взгляды эти были задумчивыми. Голос Ахнира звучал всё тише:
Со слышащими воду всё просто: вы слышите набор звуков, который трудно повторить без практики, и сразу понимаете: это имя дракона, потому как что ещё это может быть? Их старейшего зовут Арромеевард, и это одно из самых простых имён.
Ахнир и Льод уже почти выбрались из зарослей мельроки, голос Талая звучал спокойно и бодро, и оба эльфа делали вид, что ничего неловкого здесь не происходило. И они просто желают как можно скорее покинуть это тенистое местечко, выбравшись под палящее солнце, хотя по тени можно было дойти почти до самой лужайки с мятликом.
Но иногда драконы одного рода высиживают яйца драконов другого родаобычно в качестве платы за другую услугу или по договорённости, если яиц не хватает для полной кладки. Тогда драконыша нарекает высидевший род, и для драконов вполне понятно, почему, к примеру, снящую ужас драконицу зовут Даарнейриа, хотя это имя больше подходит слышащим воду Если вы задержитесь в Донкернасе, то со временем привыкните к драконам, их именам, видам и поведению. Пока же просто запомните: драконы разумны лишь условно, и пусть вас не обманывает их человеческий лик. Драконы ленивы, ибо концепция осмысленности жизни чужда им, они не стремятся приносить пользу миру или служить науке. Нам часто приходится их заставлять. Мывечные наставники и опекуны этих удивительных созданий
Ну, и что ты можешь прошипеть об этом Льоде?с любопытством спросил Рратан, когда голос Ахнира окончательно потерялся за стеной дрожащего от жары воздуха.
Мерзкий эльф,Шеварра пожала плечами и нога за ногу направилась по тропинке в сторону замка.Ничего нового. Надеюсь, Ахнир его не предупредит насчёт межвидовых связей, тогда этот огрызок точно схватит за задницу какую-нибудь драконицу и очень удивится. Хотела бы я это видеть, а ты?
Шеварра!Рратан шутливо махнул на неё бадейкой, несколько капель воды взлетели в воздух, задорно блеснули и упали на иссохшую траву.Я уже жалею, что жрал салат с улитками за завтраком: эти улитки были умнее тебя!
Зато они не могли в тебя плюнуть,не растерялась Шеварра,Кэсʼсой!
Рратан легко увернулся от струи зелёной слюны, та упала на ковёр спорыша и с шипением выжгла в нём чёрное пятно.
Я же говорю: улитки умнее!дракон покрутил пальцем у виска.Ты сейчас просто слила полчашки воды!
Шеварра дёрнула плечом:
Всё, Рратан, самый правильный в мире дракон, прекрати меня бесить и скажи: что ты такого заметил в этом Льоде?
Да не в нём,Рратан ещё раз неодобрительно посмотрел на выжженный спорыш и пошёл по тропе дальше,а в том, как его Ахнир готовит, ты же видишь, обстоятельно так, серьёзно.
Ну и что. Ему тут работать.
Но,поднял палец Рратан,на кой Ахнир нам сказал, что про выезды с этим Льодом пока нет распоряжений, куда нам с ним выезжать? Зачем ему рассказывать, как определять виды драконов и как обездраконивают маршруты, если сейчас все разъезжаются?
Значит, он тут надолго,поняла наконец Шеварра,и эльфы это точно знают. Значит, с водой всё очень плохо.
Какая сообразительная драконица,мрачно восхитился Рратан.Неужели я в тебе ошибся, и ты умнее улитки из моего салата?
* * *
Из-за проблем с водой Донкернас обездраконел столь быстро, что Илидор и Даарнейриа не успели даже толком поговорить, не то что сделать нечто такое, что расстроило бы Куа окончательно.
В тот памятный день золотой дракон и снящая ужас драконица дошли до колодца, Даарнейриа рассказала, что слышащие воду говорят, будто вода иссякла в земных жилах, хотя одна гнутая кочерга знает, как такое возможно. И что схожие сложности возникли во всём Донкернасе, за исключением западных и северных областей, которые организовали поставку питьевой воды по безумным ценам, виртуозно обходя повеление владыки домена давать воду бесплатно. И что из другого домена, то ли из Хансадарра, то ли из Варкензея, в Донкернас едет маг воды, который, быть может, во всём этом разберётся, а пока он не разобралсядраконов отправляют кого куда.
Илидор тогда слушал Даарнейрию вполуха: его куда больше занимали текуче-танцующие движения драконицы и мысли об очень, очень удобной развилке на дереве бубинга, ну а потом, когда Даарнейриа и Илидор пошли обратно по тропе с наполненным заново ведром, их догнали сподручники, посланные Корзой Крумло на поиски «этой захухрой драконицы, которая давно должна была вернуться». Среди сподручников оказался и давешний прыщавый эльф с бакенбардами, специалист по зажигательно смешным шуткамкак будто Корза его послала за Даарнейрией нарочно, зная, что он встретит заодно и золотого дракона, и желая как следует рассердить Илидора.
Илидор действительно разозлился. Какой кочерги, придурочные эльфы, зачем вы нас нашли так легко, почему бы вам было не заблудиться в холмах Айялы или где-нибудь в соседнем домене, а?
Сподручники увели Даарнейрию, по дороге осыпая шутками вроде «Не всё то чудище, что дракон». Даарнейриа невозмутимо шла-плыла между ними, настолько невозможно прекрасная, насколько может быть невозможно прекрасной снящая ужас драконица, а Илидор смотрел им вслед, обхватив себя крыльями, и бешеным усилием воли сдерживал желание разломать ведро о голову бакенбардистого эльфа и ещё воткнуть дужку ему в ухо.
Потом под звук бурлящего в горле низкого рычания Илидор отправился поливать злосчастные огурцы, и большая удача для Куа, что он к тому времени куда-то убрался, а то бы, пожалуй, огурцы получили ещё и удобрение.
Вечером начался дождь, некоторые драконы ушли спать в замок, и в спальных комнатах Илидор и Куа наконец подрались. В результате Куа лишился переднего зуба, и в ближайший месяц ему предстояло смешно шепелявить, Илидор ещё сильнее разбил руку, ушибленную о стену машинной, и, что самое паршивое, Ахнир узнал о драке.
В спальных комнатах на тот момент были только драконы, и это означало, что кто-то из них шпионит для эльфов. Те иногда умудрялись вырастить для себя шпионов из драконышей, но другим драконам редко удавалось их определить. Разве что Оссналор о чем-то догадывался или даже знал наверняка, но вот уж кто не стал бы делиться своими догадками с другими драконами.
Из-за этой драки, для разнообразия, Илидору не пришлось в наказание сидеть в машинной, хотя это он врезал первым. Ахнир ограничился тем, что на три дня запретил золотому дракону выходить из замкавидимо, эльф опасался, что в машинной Илидор расшибёт себе ещё что-нибудь, а до запланированной поездки в Уррек оставалось не так много времени. А Куа предстояло на рассвете выехать в домен Сейдинельи ведь его, если по справедливости, тоже стоило наказать: ударил первым, конечно, Илидор, но кто подставил ему подножку и подложил камень под подушку?
Три дня золотой дракон провёл, слоняясь по замку, напевая песни, страстно мечтая о небе и погибая от скуки. Под конец Илидор даже на миг подумал, что лучше бы он провёл в машинной одну ночь, чем трое сутокв каменном мешке.
А ведь многие драконы живут в этих мешках годами. Некоторых вообще забирают в лаборатории, а другие некоторые, вроде Арромееварда, двести лет торчат в камерах, скованные машинами или цепями, которые гасят их магию.
Илидор содрогался при одной лишь мысли о том, на что похожи их дни. И ещё сильнеепри мысли о том, что он тоже мог бы стать Плохим Драконома он мог бы, окажись в нём вредности чуточку больше, чем любопытства, и если бы ненавидеть эльфов ему хотелось хоть немного больше, а увидеть мир за пределами замканемного меньше.
Илидор даже почти пообещал себе больше не бить лицо Куа без очень веских причин. Не хватало ещё превратиться в Плохого Дракона и на половину вечности застрять в камере южного крыла!
Потом золотого дракона наконец выпустили из замка в непривычно пустую Айялу, по которой он мог сколько влезет слоняться в ожидании отъезда. Иногда Илидор навещал в кладках эфирную Балиту и ледяного Сххеаккапоскольку других драконов в Донкернасе почти не осталось, дружить им было не с кем, и они не возражали пока что дружить с Илидором.
Золотому дракону уж тем более не с кем было дружить.
Балита говорила в основном о яйцах и драконышах, а Илидор в этом мало что понималего просто забавляло, как бьются разрядами четыре чёрных яйца с голубыми и сиреневыми пятнышками, он не отказывался покараулить их, пока Балита разминает крылья над Айялой, и он любовался полётом гибкой серо-голубой драконицы, но, по правде говоря, с тем же успехом мог делать это откуда угодно ещё. Яйца не нуждались в присмотре, пока Балита летает, просто она не любила оставлять их «на произвол судьбы». Такая уж она была, Балита,тревожная.