Джарлакс ничего не знал, пока схватка не закончилась,возразила МезБаррис, но недовольно нахмуренное лицо матери напомнило ей, что истинаэто не то, что произошло на самом деле, а то, в чем они убедят остальных.
Это наиболее наглядный пример обычаев дроу.
Джарлакс со своей бандой бродяг слишком близко сошелся с Верховной Матерью Бэнр, а личная дружба Джарлакса с Закнафейном вызывает опасения. Я бы не хотела, чтобы Верховная Мать Бэнр вмешивалась в любую драку между нами и Домом ДоУрден.Она помолчала, потом фыркнула, прищурившись и недовольно поджав губы.И нам обеим известно, как сильно хочется Верховной Матери Бэнр, матери этого жалкого Дантрага, удалить со сцены нашего возлюбленного Утегентеля.
Тебя предупреждали, что придется за это заплатить,не скрывая своего недовольства, выговаривал Джарлакс Закнафейну после того, как несколько декад спустя вернулся в город и узнал, что его старейший соратник и доверенный помощник мертв.
Его тоже предупреждали, но это не остановило его клинок,возразил Закнафейн, покачивая в руке кружку с крепким элем.Только мой меч ему помешал, к тому же он ударил сзади, чего можно ожидать только от законченного труса.
Ты считаешь, что твое благородство здесь сослужит хорошую службу? Удивительно, что ты еще жив.
Благородство и хорошая подготовка к встрече с теми, кто, как мне известно, не разделяет его,пояснил Закнафейн.
Джарлакс удержался от резкого ответа и вспомнил, как наблюдал за необычными тренировками Закнафейна, когда мастер оружия без устали отрабатывал слишком длинную на первый взгляд комбинацию, включавшую в себя парирование ударов через плечо, повторяющиеся уколы назад и завершающий смертоносный рубящий удар.
Тем не менее я предупреждал вас обоих, что победителю в вашем бою придется заплатить высокую цену,настаивал Джарлакс.
Вычти эту сумму из золота, полученного за Дабнай Трарах,последовал саркастический ответ.Пардон, я имел в виду жрицу Дабнай Армго.
Джарлакс не нашелся, что сказать. Предполагалось, что Закнафейн не знает об этой сделке.
Мы не можем объявить войну Дому Баррисон ДелАрмго,проговорил он спустя некоторое время.Они намного могущественнее
Мы?прервал его Закнафейн, и этот вопрос прозвучал концовкой для них обоих.
Мастер оружия в один присест осушил кружку, встал изза стола и покинул «Гниющий миконид», чтобы никогда сюда не возвращаться.
Часть IV. В отчаянии
Как много знаний я получил от магистра Кейна всего лишь за короткий промежуток времени. Я научился контролировать свое тело, даже смотреть на него так, как раньше не мог себе представить. Это сосуд для моего сознания, и я способен исследовать его глубже, чем когдалибо раньше. Я могу управлять мускулами и превратить свои руки в кинжалы, могу противостоять ураганным ветрам, могу усилием отдельных мышц выдавить яд змеи или отраву из раны, нанесенной кинжалом.
Углы атаки и обороны я изучил более досконально, чем за все годы, проведенные в академии дроу, и даже лучше, чем под руководством своего отца. Что, вероятно, еще важнее, я научился предугадывать точное направление отраженных блокирующими приемами клинков, так что простой поворот бедер позволяет избежать разящего меча, изменившего угол атаки после легкого удара моего клинка или просто руки.
Время, проведенное с магистром Цветов, стало удивительным периодом исследований как внутреннего, так и внешнего мира. Окружающий меня мир, мои друзья, моя жена, мое будущее дитявсе стали для меня другими, я стал относиться к ним как к чудесам, как будто ни уколы ревности, ни страх, ни импульсивный гнев не могут пробиться сквозь волну стыда, возникающую при одной только мысли о подобных чувствах. И жизненное странствие стало более ярким и легким и вместе с тем более осознанным.
Все это, более широкое видение мира и многогранной вселенной вокруг нас, и есть секрет непоколебимого спокойствия магистра Кейна, его неизменной доброжелательности и скромности. Он пришел к тому, что знает свое место, и это ни в коей мере не унизительно. Нет, далеко не так!
И теперь, вспоминая проведенное с Кейном время и устойчивый эффект наших исследований, я без колебаний могу сказать, что самое важное и ценное, чему я научился, это благодарность.
Я каждый день благодарендобиться этого возможно лишь тогда, когда стремишься к совершенству своей души, как в прежней жизни я искал совершенства тела, совершенства воина. Теперь я научился объединять две эти грани нет, четыре граниразум, тело, сердце и душув единое целое. Поднять руку для отражения летящего копья значит осознавать движение и натренировать мускулы до достижения нужной скорости, но подобная тренировка без дисциплины и понимания моральных последствий боя, и даже духовного отклика боя, превращает тебя в Артемиса Энтрери и хужев Артемиса Энтрери из прошлого.
Должна существовать причина, а не простое оправдание, и когда ты понимаешь, что все вокруг единое целое, причина выкристаллизовывается в полном объеме и придает тебе сил в бою, сил физических, интеллектуальных, эмоциональных и философских.
Настоящий воин не тот, кто в совершенстве овладел точностью движений. Я довольно долго был знаком с одним из них. Когдато давно я сказал Энтрери, что он никогда не сможет меня победить, поскольку в сражении не принимает участия его сердце. Теперь, после общения с Кейном, после урока смирения, преподанного мне этим человеком, давно ставшим больше, чем просто человеком, я лучше понимаю собственные слова, сказанные Артемису Энтрери в тот далекий день. То же самое совсем недавно мог сказать мне Кейн, лишив меня возможности искренних возражений.
Да, я благодарен Кейну, магистру Цветов монастыря Желтой Розы, и благодарность моя вызвана расширяющейся перспективой, которая затрагивает все вокруг и внутри той сущности, которую я называю своей личностью, затрагивает саму жизнь и разум, что напоминает мне о необходимости быть благодарным и учиться, всегда учиться.
Таков наш путь.
Такова наша цель.
Такова наша радость.
Наша бесконечная радость.
Дзирт ДоУрден
Глава 20. Обломки кораблекрушения
Год Возрождения Дворфов (1488й по летоисчислению Долин)
Очнись!донеслось до него откудато издалека.Просыпайся, акулья еда! Очнись!
Холодная вода плеснула в лицо и затекла в нос, так что он смутно понял, что задыхается, поскольку просто не мог набрать воздух.
Ощущения стали еще немного четче, и он обнаружил, что покачивается и поворачивается в волнах окружающей со всех сторон холодной воды. Сначала голова, потом плечо ударилось во чтото твердое, но звук опять слышался глухо, словно издалека. Он вдруг понял, что падает, только медленно, очень медленно.
Чтото или ктото грубо схватил его за волосы и резко дернул вверх, и вода опять плеснула в лицо, в нос и рот, и опять послышались просьбы, но на этот раз он понял, что голос был женским.
А потом он стал подниматься, ощущение стекающей с него воды, изменения давления на тело по мере выхода из жидкости и волн, плещущих все ниже и ниже, усиливались. Он почувствовал, что поднимается в воздух: может, он уже умер?
Эта мысль окончательно пробудила сознание Вульфгара, и, открыв глаза, он обнаружил, что парит над океаном и над бортом маленькой шлюпки, а женщина по имени Бонни Чарли держит его за ноги и старается втащить в лодку. Как только его тело оказалось над шлюпкой, он упал, и упал тяжело, ударившись о днище. Боль оказалась не такой сильной, какой могла бы быть, но он както сразу понял, что тело онемело, и ощущения еще не полностью восстановились. Он перевернулся, едва ли сознавая, что при этом застонал, и тогда увидел еще одного пассажира шлюпки: Киммуриэля.
Ты не мог опускать этого глупца чуть медленнее, а?проворчала Бонни Чарли.
Я мог бы позволить тебе перегибаться через борт и держать его за волосы, пока он не задохнется,ответил Киммуриэль, и Вульфгар отметил, что такие слова и равнодушный тон очень типичны для этого дроу.
Вульфгар попытался сесть, но руки не подчинились его приказу, а стоило ему шевельнуться, как обжигающая боль в спине вновь швырнула его ничком на палубу.