Но только в том случае, если ты дворф.
Я не могу пожаловатьсянапротив!на отношение к себе дворфов за все те десятилетия, что провел на поверхности, но это лишь благодаря личной милости Бренора. Потому что он лучший представитель своего народа. Для короля Бренора Боевого Молота другэто друг, а врагвраг, и не имеет ни малейшего значения, какой длины у тебя уши, какого цвета кожа и какого ты роста.
Ведь если бы не он, дворфы Долины Ледяного Ветра вряд ли приняли бы в своем доме одинокого скитальцатемного эльфа.
Если бы только на склоне Пирамиды Кельвина мне не встретился другой дворф, похожий на Бренора. А я не могу исключить этой возможности, потому что в каждом народе, в каждом обществе существует огромный спектр качеств, предрассудков, милосердия, доброты и жестокости.
Убеждение людей в том, что каждый дроуэто зло, абсурдно; да, конечно, такую репутацию заслужили многие дроу. Но то же самое можно сказать и о людях. Они воюют друг с другом так же часто, как в сумраке борются между собой Дома дроу, да еще в таких масштабах, что после одной только битвы может остаться столько жертв, сколько жителей во всем Мензоберранзане. Я был свидетелем Карнавала Воров, когда судьи пытали своих сородичейлюдей с таким же умением и наслаждением, как и любая жрица Ллос, обладающая плетью. Я видел, как эльфы на поверхности прогоняли беженцев от своих жилищ, оставляя их на милость преследователей. И даже сердца зачастую беззаботных хафлингов не лишены своих темных уголков.
И тем не менее я уверен в лучшем будущем. Бренор и другие короли и королевы дворфов не держат своих подданных в таких тесных узах, как их предшественники. Реджис и Доннола вовсе не правят Виноградной Лозой, совсем нет. Они носят звание лорда и леди поселения, но они, скорее, просто управляющие делами и, что удивительно, служат с согласия своих граждан. Потому что Доннола изменила традицию клана Тополино. И теперь жители Виноградной Лозы получили грандиозный подарок: собственный голос.
Ведь традиция именно это и делает: она лишает личность ее голоса. Она исключает соло и занимается исключительно хороми горе тому певцу, который ослушается дирижера!
Нет, Виноградная Лоза стала сродни оркестру, где каждый инструмент ведет свою партию, но играет в гармонии с остальными, создавая единое целое. Если жители там изберут других правителей, Доннола и Реджис отойдут в сторону.
Вот на такое завтра я и надеюсь, потому что верю, что нужды народа могут быть удовлетворены лишь в том обществе, где слышны требования каждого из граждан.
Это и есть звук завтрашнего дня, который будет лучше, чем день сегодняшний.
Дзирт ДоУрден
Глава 14. Если только
Год Ошибочной Сделки (1118й по летоисчислению Долин)
Дабнай шевельнулась, выходя из глубокой дремоты, и перевернулась на густых и теплых мехах. Она не спешила открывать глаза, желая полностью сосредоточиться на ощущении мягкости и комфорта. Она сознавала, что находится на пустынном выступе восточной стены Мензоберранзана, в безопасном месте, где крайне редко бывают другие дроу, в основном изза стойкого запаха рабовчудовищ. Здесь обитали гоблины и кобольды, но они оставались далеко внизу в своих грязных хижинах, и ни один из них не осмелился бы подняться, чтобы потревожить жрицу и мастера оружия.
Именно здесь, как это ни иронично, Дабнай и ее любовник могли получить кратковременную передышку.
Наконец она потянулась и открыла глаза, и как только зрение приспособилось к сумраку этой темной окраины Мензоберранзана, она увидела силуэт Закнафейна, сидевшего на краю обрыва, свесив ноги вниз, и любующегося городом. Она подобралась к нему сзади и обвила руками шею и плечи.
Да, он красив,заговорила Дабнай.
Вдали, почти в полутора милях от них, гигантский шпиль Нарбондель загорелся утренним светомслабым оранжевокрасным сиянием на фоне моря магических огней, украшавших сталактиты и сталагмиты, сверкавших всеми огнями радуги, но по большей части синими и пурпурными оттенками. Вся гигантская пещера казалась живым, дышащим существом, огни меняли оттенок и интенсивность в соответствии с запросами верховных матерей Домов. Самые великолепные узоры огней подсветки отмечали наиболее крупные дома на Куэлларзорл.
Что за благостный фасади это у всегда суматошного Города Пауков, города, посвященного Госпоже Хаоса. Дабнай пришла в голову мысль, что первое впечатление для любого, незнакомого с обычаями дроу, кто вошел бы в пещеру, привело бы его к смерти или полному порабощению.
В точном соответствии с желанием верховных матерей.
Дабнай никогда раньше не задумывалась о том, что внешность может быть не просто красивым обличьем, но и тактическим замыслом. Здесь и сейчас красота обрела смысл.
Он и должен быть красивым,с легкой печалью в голосе откликнулся Закнафейн.
Подумай, какое могущество сконцентрировано среди этих огней и теней,сказала Дабнай, теснее прижимаясь к нему.Кто, кроме богов и великих лордов нижних уровней, способен нам противостоять и остаться в живых?
Могущество, помогающее нам строить то, что мы выбираем,согласился Закнафейн,вот только мы так заняты тем, что убиваем друг друга, что не осмеливаемся выглянуть за пределы этих стен. Стен, возведенных нами друг от друга, а не от вторжения извне.
Так заняты тем, что убиваем друг друга,насмешливо повторила Дабнай и усмехнулась.Осмелюсь напомнить, что именно в этом занятии Закнафейну нет равных.
Мастер оружия пожал плечами и обернулся к женщине:
Если бы это было не так, меня давно уже не было бы в живых. И разве это важно? Если бы я не убил их, уверен, ктото другой предложил бы свой клинок ради этого задания.
Интересно, многие ли дроу с тобой согласны?
Не слишком многие. И, возможно, так и останется до тех пор, пока мы не перебьем друг друга настолько, что придет какойто другой народ, чтобы отплатить нам за нашу жестокость.
Нашу жестокость? Это изза их жестокости мы оказались здесь!
Ответный смешок Закнафейна был настолько снисходительным, что Дабнай на некоторое время умолкла.
Это ведь Кореллон Ларетиан нас предал,напомнила она ему.Кореллон, бог эльфов, обитающих на поверхности, отдал нас Ллосотдал, словно мы какието рофы.
Но ведь ты любишь Ллос,возразил Закнафейн.
Дабнай понимала, что ее промедление было слишком красноречивым, но ее застали врасплох, лишив возможности быстро реагировать. Она не назвала бы свое чувство к Королеве Пауков любовью. Она боялась Ллос, сознавала свой долг перед ней и была предана ей, поскольку в Мензоберранзане всякое другое отношение означало бы изгнание и, скорее всего, смерть.
Разве большинство существ всех рас не любят своих божеств?спросила она, стараясь найти способ обойти неудобную тему, особенно в разговоре с таким откровенным и циничным собеседником, как Закнафейн ДоУрден.
Любят? Или просто стараются заглушить страх смерти?
Преданность сильнее страха,настаивала она.
Возможно, но, если речь идет о богах и загробной жизни, я думаю, это не так. Страх смерти слишком силен, как и страх не увидеть тех, кого мы любим.И вновь смешок Закнафейна сочился снисходительностью и ехидством.Но мы так напуганы, что не осмеливаемся любить, не так ли?
Дабнай уткнулась лицом в волосы Закнафейна и ничего не ответила. По крайней мере словами, но он чувствовал ее всхлипывания, и этого было достаточно.
Мы все в ловушке,прошептал он то ли городу, то ли самому себе, но не только ей.Нами так давно правит страх, что мы боимся бояться.
Учение Ллос говорит о нашем превосходстве,немного погодя проговорила Дабнай, потому что сейчас действительно боялась: боялась, что даже такой разговор может лишить ее милости Паучьей Королевы. Лишенная этой милости жрица, даже не обладающая официальным званием, стала бы очень уязвимой.Или ты предпочитаешь, чтобы мы пресмыкались перед злобными эльфами, или прятались в шахтах вонючих дворфов, или молили о защите недолговечных и глупых людей?
Нет, конечно, нет,ответил он, и Дабнай послышался оттенок сарказма в его словах.Куда лучше цепляться за обиду, передаваемую из поколения в поколение, происходящую из события, то ли имевшего место, то ли нет, а возможно, оно было совсем не таким, как нас учили.