Страж расхохотался и резко смолк.
Они дикари, мы люди города, отчеканил Стратег. Не теряйте голову. Нынешний торг опаснее и сложнее, чем вам показалось. Но я предупреждал, ночь будет незабываемой.
Страж опять расхохотался пьяно, громко. Кивнул и уставился на дверь, чуть покачиваясь.
Младшую хочу, пробормотал он. Хочу! Дикари ушли и вряд ли вернутся из-за железки. Но эти пусть оставят хоть одну девку, в зиму я за ней присмотрю.
Стратег досадливо вгляделся в лицо нового союзника: доводы логики не принесут пользы. Хуже, он сам прямо теперь не желает искать нужные слова.
Стратег отвернулся и без интереса посмотрел на потертые ножны «оружия предков», якобы ценного для дикарей. Вдруг отчетливо представил, как всаживает клинок в брюхо похотливого «друга». Делить Сулаф с ничтожеством? Нет уж, другу самое то выдавить глаза, которые увидели лишнее! Увы, страж не ослеп и не забудет увиденного и услышанного.
Рука Стратега плашмя легла на столешницу и резко надавила на древесину. Широкое основание перстня на безымянном пальце чуть раздалось Стратег моющим движением потер руки, затем потянулся, поставил перед стражем чистый бокал, наполнил отваром. Пальцы чуть дрогнули и мизинец оказался на миг погружен в жидкость. Страж ничего не заметил, продолжая прожигать взором дверь.
Следует отдать распоряжение, чтобы никто посторонний не явился в гостевой дом, вслух подумал Стратег. Судите сами: надо обеспечить для нас возможность поступить с девицей и её матерью так, как пожелаем. Без угрозы осуждения и обнаружения иными людьми. Вы согласны?
Во-во, лишние глаза и уши во вред, страж нащупал бокал, жадно опустошил. Распоряжусь. Да! Именно сам. Надо сменить людей на стене и вывести из-под наблюдения дом и двор. Дом и двор. Да Никто не вякнет. Гоните дикаря, но девки пусть будут здесь, обе. Страж усмехнулся. Младшую возьму я. Только так. Сразу. Здесь.
Друг мой, до чего удачно, что наши вкусы в отношении женщин различны, Стратег безмятежно улыбнулся. Меня не прельщают неразвитые и неопытные подростки. Идите, приготовьте необходимое. Я тем временем завершу торг.
Страж рывком поднялся. Поспешил удалиться через дверь, ведущую во внутренний коридор, чем Стратег остался особенно доволен. Он выждал, пока стихнут шаги и позвал Идри. Дикарь церемонно явился, сопровождаемый семьей.
Я оценил дар, Стратег сразу перешел к делу. До холодов доставь мою наложницу к стенам города Каффа. Скоро я вернусь туда с поездом и все подготовлю. Вам откроют калитку. Предупреждаю, придется зимовать в карантине, это неизбежно. Условие: Сулаф представишь вдовой из малого города на севере степи. Скажешь, её муж погиб в бою с дикарями, когда они шли с поедом в иной город. Так мы уладим часть вопросов. Ты обретешь право на вознаграждение, поскольку спас человека города. Она обретет удобный для меня статус.
Повинуюсь, Идри склонился, не пряча торжества в жадном взоре.
Дикари действительно вернутся под стены Самаха? Насколько скоро?
Уже завтра утром. Ценность клинка для них огромна.
Но, предположим, они примут клинок и откажутся от девицы?
Назовите сговор первым шагом к согласию степи и города, к вхождению в мир, повел рукой Идри, отметая сомнения. Предложите: пусть один из атаманов породнится, не обязательно значимый. Клинок отдайте, не касаясь ни ножен, ни рукояти. Они будут довольны.
Стратег обдумал услышанное, хлопнул в ладоши. В комнату заглянул, кланяясь и ожидая указаний, поверенный. Он до сего мига тихо ждал в коридоре, как и было оговорено.
Принеси девочке городскую одежду, велел Стратег. Помолчал, некоторое время забавляясь нескрываемым торжеством Идри, особенно заметным на фоне каменной неподвижности остальных членов семьи. Да: пусть девочка выйдет в эту дверь и подождет. Сулаф пока останется, мне надо сказать ей несколько слов. Идри и прочие вон. Разговор окончен.
Когда обе двери закрылись и всё стихло, женщина отбросила с лица покрывало и прямо посмотрела на нового хозяина. Грустно улыбнулась.
Твой друг очень жадный, Басиль. У тебя много таких друзей?
Моя жена умерла, стратег спокойно приговорил еще живую жену. Ты войдешь в мой дом хозяйкой. Но я не готов получить хоть на ноготь меньше, чем всё. Ты слышала всё! До последней мыслишки, Сулаф. Ты ведь сможешь научиться любить меня, понимать меня и быть всегда на моей стороне?
Прежде скажи: ты отдашь мою дочь тому, второму, кто смотрел танец? Он вернется и востребует, я сразу поняла, женщина поморщилась. Навозник. Он будет медленно и больно убивать её и, даже убив, не уймется.
Он никогда не вернется. И вот что: ты не слишком переживаешь за дитя, мне это очевидно. Получается, отдать её дикарям не опасно?
С дикарями она сладит, улыбка Сулаф получилась обворожительно мягкой, но ничуть не теплой. Женщина пересела к свертку с клинком и погладила ножны кончиками пальцев. Я с первой встречи хранила твое имя, Басиль. Я смотрела на тебя много раз кто молчит в разговоре, тот видит невысказанное. Ты клинок, Басиль. Острый, холодный. Никто не видит узора твоей души. Ты причиняешь смерть и не ржавеешь в сомнениях. Я ножны, я стану обнимать тебя крепко и бережно. Но знаешь я прочту узор твоей обнаженной души, став ножнами. Не боишься?
С этой ночи не смей сбросить перед кем-то покрывало, Стратег качнулся вперед. Идри груб с тобой?
Сначала он был жадным. Теперь ищет насыщение у иного стола. Басиль, я еще молода. До Каффы далеко. Я в пути тоже стану жадной.
Сулаф тихонько рассмеялась, её пальцы показались из-под покрывала, коснулись щеки Стратега и легко, как танцующие пушинки, соскользнули по плечу, тронули бок и чуть плотнее бедро. Сулаф на миг задержала руку и скользнула прочь. Едва слышно стукнула дверь. Стратег долго стоял, не в силах пошевельнуться. Наконец, он повел плечами, встряхнулся и с новой настороженностью посмотрел на сверток с клинком. Подошел к зеркалу и, наблюдая себя, начал править выражение лица, покуда не остался доволен достоверностью надменного покоя. «Зима во взгляде далека от оттепелей», подумав так, Стратег покинул дом. Коротким жестом пригласил Идри следовать за собой.
Убирайтесь от стен немедленно. Да: в Каффе вас будут ждать к холодам, не ранее. Извольте явиться в жалком виде, заготовьте ценные сведения о дикарях и сказочку о том, как вас гнали и травили. Холода и полезность, запомни. Два указанных обстоятельства позволят мне обосновать милосердие, которое я запрошу и получу для вас.
Моя дочь, напомнил Идри, настороженно заглядывая в лицо. Клинок уговор
Не дай моей женщине повода жаловаться в Каффе, и слово не будет нарушено. Прощай пока что.
Ленивым жестом Стратег указал на темный прямоугольник лаза под стеной узкого, устроенного так, чтобы пропустить лишь одного человека, трущегося плечами о каменную кладку. Идри ушел первым, Сулаф последней.
Стратег долго смотрел вслед Двое из его личной охраны налегли на запорное колесо и прокрутили его несколько раз. «Калитка» со щелчком встала на место. Она была очень тяжелой и имела толщину в метр, не менее. Стратег отвернулся и заспешил в гостевой дом.
Дочь Сулаф успела переодеться и теперь сидела, глядя в пол. Она походила на мать разве что цветом кожи молочной с синими прожилками сосудов. Лицо имела треугольное, с маленькими пухлыми губами, хотя у матери овальное и куда более соразмерное. Брови у девочки были едва намеченные, светлые, как и бледно-золотистая, довольно тощая коса. А волосы матери ночная бронза Глаза у девочки крупные, почти круглые, серо-голубые. Захотелось вспомнить: каковы они у Сулаф? Темные жгучие очень темные, и разрез косо вверх, к виску. Ни малейшего сходства! Ни в чем Но вряд ли стоит допрашивать девочку сейчас или позже. Если она и не родная в семье, тем более не признается. Ей не привыкать подчиняться. Вот и теперь, в городской одежде, она чувствует себя ужасно но молча терпит. Жадные взгляды стража стены она заметила, но не смеет спросить о нем. Значит, есть для «дочери» нечто столь весомое, чтобы уравновесить груз предстоящих невзгод.