Ну а Тара К Таре ему не нужно было искать подхода. Они словно понимали друг друга без слов. С самого начала она стала его любимицей, и это едва ли осталось незамеченным для других членов семьи Коллен. С ней он проводил часы в библиотеке за книгами и разговорами, с ней предпочитал садиться рядом за ужином и прогуливаться по саду после. О ней спрашивал в первую очередь, возвращаясь из своих рабочих поездок по Лиосу. Её мнение выслушивал с особым интересом.
Искренность, прямота и наивность Тары порой вызывали улыбку на губах Идена, но именно они так пленяли его в девушке. То, чего не допускал долгие годы, он смог позволить себе с Тарой быть собой. Настоящим собой, забытым, запрятанным, запуганным властью Астира. Потому и не осуждал её и не отчитывал, как отец, за свободомыслие и прямоту. Она напоминала Идену его самого много лет назад. Того человека, которого он желал видеть в зеркале, которого мог бы уважать за его принципы и ценности.
Тара была уверена в себе, в своём мнении, своей правоте. И не жила вразрез со своими идеалами, а смело следовала им. Она верила в свободу, в право голоса и мнения, в благородство человеческой души, в хорошее в людях. Тара с жаром отстаивала право магов на жизнь и готова была сама за это бороться. Поддерживала тайную антимонархическую газету, выпускаемую студентами-философами в университете Рахшара, и даже сама распространяла её по городу. Она осуждала убийства и «магические чистки», проводимые палачом по приказу Астира, и Иден знал, что девушка хранит под подушкой кинжал на случай, если палач однажды придёт и за ней. Кроме того, она неплохо разбиралась в законах королевства и готова была доказывать их несправедливость любому, кто считал иначе.
Порой это даже пугало Идена. Он боялся, что Тара не видит границ между «доверить близкому кругу» и «объявить во всеуслышание» и не понимает последствий, к которым способна привести её опрометчивая прямолинейность. Он старался сгладить углы, направить её, сдержать порывы и призывы к открытому осуждению тирании короля и убийства магов. И она прислушивалась к нему. Но только к нему. Тара доверяла дяде без оглядки, а он со временем убедил её, что подобные разговоры должны оставаться между ними двумя, в стенах особняка Коллен. Иден усмирил её горячность, но не погасил пламени сердца.
Постепенно их взаимная симпатия переросла в дружбу, а та в нежную привязанность. «Тёплые родственные узы». Иден убеждал себя, что именно так Тара видит их отношения. Сам же он боялся подобрать слово, чтобы описать свои чувства к названой племяннице. Это была смесь нежности, восхищения, уважения, привязанности, дружбы
Чёрт возьми, нет! Эта девушка вывернула наизнанку его душу, закралась в сердце и разворошила все его мысли. И он бы обманул, сказав, что видит в ней только милую, наивную и неопытную девчушку. Иден разглядел в ней женщину с первой же минуты. В её уверенной походке, в осанке, в изящности жестов, в изгибе тонкой шеи, пленительных очертаниях груди и манящих губах. В том, как она с любопытством смотрит на него из-под дрожащих ресниц, как небрежно заправляет за ухо прядь светлых волос и кокетливо улыбается одними уголками губ. Он видел, как она привлекательна сейчас, и мог представить, какой красавицей станет через пару-тройку лет.
Но если на её красоту он мог закрыть глаза, то узнав и изучив характер Тары, Иден настолько проникся к девушке, что и сам не заметил, как его привязанность переросла во что-то неизмеримо большее. Пугающе большее. Его тянуло к ней, неудержимо тянуло. Хотелось находиться рядом, любоваться ей, касаться. Влечение, которое он испытывал к Таре, едва не выходило из-под его контроля. Иден желал её всю. Её соблазнительное тело, её восхитительную душу и непокорные мысли. Страсть разгоралась в нём, словно пламя, кровь бурлила по венам, сердце заходилось в безумной пляске но никто из тех, кто бы видел его в такие моменты со стороны, никогда бы этого не заподозрил.
Внешне Иден оставался всё таким же сдержанным, простым, беззаботным и милым в общении. Он мог улыбаться или шутить, невозмутимо молчать или безразлично кивать в ответ на слова собеседника, не выказывая изобличающих его эмоций. Если в мире существовал хоть один другой мужчина, который с таким же успехом мог врать и изображать равнодушие, Иден желал бы с ним познакомиться. Ибо знал, что в искусстве лжи и притворства ему нет равных. Это был годами отточенный профессиональный навык.
Вот только лгать самому себе становилось всё труднее. Особенно, когда эта ложь стала для него очевидной.
В то время, пару лет назад, у него была любовница. Рыжая бестия, страстная и горячая уроженка севера. Глупая и смешливая, но Иден никогда не замечал этого. Однако через месяц, проведенный в доме Коллен, отчего-то вдруг резко порвал с ней. Её вздорные разговоры о шляпках и экипажах стали невыносимы. Лживые слова любви резали слух, а сам он не мог больше подыгрывать ей в нелепом фарсе притворной взаимности. Она стала ему противна. Иден быстро нашёл ей замену хорошенькую блондинку из светского общества. Замужнюю, искавшую лёгких развлечений на стороне. Но не прошло и двух недель, как и эта пассия опостылела ему.
И он нашёл новую, моложе, приветливей, образованней, с ещё более светлыми волосами и тонкой нежной кожей. А потом ещё одну. И ещё. И так до тех пор, пока однажды не проснулся в своей постели и не повернул головы, чтобы взглянуть на спящую рядом женщину. Хрупкая, нежная, с молочного цвета кожей и белоснежными локонами, струившимися лёгкими завитками по подушке. У Идена защемило сердце. Что же он с собой сделал? Почему в его доме, в его постели спит бледная копия Тары Коллен? Какого чёрта с ним творится?
С того дня он был один. И стал много строже к себе, контролируя слова, жесты и даже мысли в присутствие Тары. Тогда он и начал считать удары сердца, зная, что даже самое сильное волнение, которое ему доводилось испытывать в своей сознательной жизни, сможет взять под контроль на пятнадцатом ударе. Достаточно глубоко дышать и считать. И пока это работает, с ним всё в полном порядке.
Он возводил стены в своей голове и сердце всякий раз, когда переступал порог особняка Коллен. Прочные. Непробиваемые. Железные. А эта девушка одной нежной улыбкой или ласковым взглядом вновь разносила их в прах. И у Идена не было этому объяснения, кроме одного он безвозвратно и непоправимо влюблён в Тару Коллен. Вот только этого чувства он никогда прежде не знал и не имел понятия, как с ним бороться. Все известные ему приёмы и уловки были тут бессильны, и лишь самоконтроль, сдержанность, ясность ума и воля не давали сорваться. А ещё работа.
Но Тара, казалось, не замечала того, что с ним творится. Она приветливо улыбалась Идену и озорно подшучивала над его напускной серьёзностью. Всё так же без стеснения впускала его в свою комнату. Доверяла мысли, секреты, тревоги. Терпела его порой язвительные шуточки, да и сама за словом в карман не лезла. И всё же она умело держала с дядей дистанцию. Так, например, никогда не заговаривала с ним о чувствах. Та Тара Коллен, которую он знал, не призналась бы ему ни за что на свете, что влюблена в кого-то. Даже о том, что этот развратник лорд Мюрен пытается добиться её расположения и ещё невесть чего, она не решилась рассказать Идену. Неприлично. Неловко. Стыдно. Или же это просто слишком личное
Иден вдруг вынырнул из своих мыслей, словно из колодца с ледяной водой. Воспоминания его отрезвили. Какой же он дурак! Неужели принял глупую записку со своим именем за правду?
Его Тара никогда бы не позволила ему так грубо вмешиваться в свою личную жизнь. Ведь слова о том, что он желает помочь устроить её брак, просто вывели её из себя. Да, определённо, она разозлилась, опешила от его предложения. И стала бы она называть ему имя своего возлюбленного?
Нет. Скорее всего, просто решила посмеяться. Проучить его, чтобы наперёд не лез не в своё дело. И посмотреть, как он отреагирует на такую выходку. А он и попался. Поверил. Потому что чёрт возьми! хотел поверить.
Она его провела.
Иден с шумом выдохнул и покачал головой.
Тара-Тара, видела бы ты меня сейчас, усмехнулся он. Глупец. Влюблённый глупец. Хороша же вышла шутка, ничего не скажешь. У меня даже руки задрожали, кажется, Иден взглянул на свои ладони. Нет, теперь всё в порядке. Вот уж чего никак от себя не ожидал. Даже в худших кошмарах.