Здесь и сейчас, прозвучал голос ведущего, мы способны достичь невозможного, отправившись со скоростью, превышающей скорость света, к далёким мирам.
Я посмотрел на Лиду. Она молчала и смотрела на звёзды. В глазах её отражались яркие огоньки.
Искусственное небо над нами вздрогнуло, звёзды на несколько секунд застыли под куполом, а потом зазвучала бодрая музыкаторопливый ритм ударных напоминал биения сердца, и переливающиеся созвездия понеслись нам навстречу, возникая из пустоты.
Вот такой вид представился бы космическому путешественнику, летящему на корабле со скоростью
Движение звёзд ускорилось, мерцающие песчинки превратились в стремительные световые росчерки, и у меня даже закружилась голова. Но потом небо снова погасло, музыка сникла, сойдя на нет, и установилась тяжёлая чёрная тишинакак будто кто-то остановил вечное движение вселенной, просто нажав кнопку на своём пульте.
Интересно, прошептала Лида, а звёздные карты у них правильные? Мне кажется, здесь всё ещё хуже, чем в том забавном кафе.
Да, образовательный потенциал у этой программы, конечно, оставляет желать лучшего, сказал я.
Тем временем проектор вновь изображал радиоактивный рассвет. Солнце плыло к вершине купола, оставляя после себя искрящийся след.
Запись пошла по кругу? спросила Лида.
Я пожал плечами.
Но солнце, вместо того, чтобы исчезнуть, пройдя сквозь своды, застыло под потолком, и ведущий торжественно произнёс:
А теперь снова сделаем невозможное и перенесёмся на сотни лет вперёд, когда именно здесь, с этой самой точки, можно будет наблюдать полное солнечное затмение.
Лида зевнула, прикрыв рукой рот.
Солнце под куполом вздрогнуло, и с одной стороны его стала затягивать ровная темнотатень от блуждающей Луны. Ведущий что-то говорил, но я уже слушал; Лида тоже с интересом смотрела в потолок. Тьма медленно поглощала солнцечерез секунду оно уже превратилось в яркий горящий полумесяц, как народившаяся луна, а спустя ещё одно мгновение от него осталась лишь тонкая исчезающая полоска света.
После этого тень полностью заслонила солнце.
Какое-то времяне дольше, чем длится взволнованный вздохпод куполом висела страшная чёрная луна. Но потом искусственное небо над нами погасло, сгустилась темнота, даже зажглись робкие неуверенные звёзды, и над чёрным диском луны расцвела пылающая солнечная корона, яркий, красивый нимб, который переливался и дрожал, как последнее дыхание.
Полная фаза затмения, рассказывал электронный ведущий, длится лишь несколько минут. Мы просто помолчим это время, с восторгом любуясь воцарившейся среди дня ночью.
Огромное чёрное солнце горело, доживая свои последние мгновения, источая прощальный свет.
Пока в столице царит ночь, продолжал ведущий, тень от Луны со скоростью километр в секунду движется по пригородам и
Он же обещал помолчать, шепнул я, усмехнувшись.
Но Лида лишь быстро посмотрела на меня и прислонила указательный палец к губам.
Наконец, тень начала спадать, загорелся яркий серп освобождённого солнца, просветлело полимерное небо, погасли фальшивые звёзды.
Это было прошептала Лида.
Солнце полностью освободилось от чёрной кошмарной мантии и, вспыхнув, как сверхновая, устремилось к вершине купола, продолжая свой абсурдный восход. Над ними теперь горело пустое голубоватое небо, как в засушливый день.
Несколько секунд ничего не происходило, ведущий выдерживал бессмысленную паузу, а потом радостно объявил:
Благодарим вас за посещение
Кресла спинок с протяжным шипением поползли вверх, принимая вертикальное положение; зажглись над дверями деловитые зелёные таблички. Мы с Лидой влились в нетерпеливую толпу, которая уже толкалась у выходов. Можно было подумать, что все присутствующие опаздывают в другой космический театр, на другой сеанс.
Ну, как тебе? спросил я Лиду, когда мы выбрались, наконец, в заполненный людьми коридор. Честно говоря, не совсем то, что я
Мне понравилось, сказала Лида.
Она взволнованно пригладила свои чёрные волосы и улыбнулась.
Понравилось? спросил я. Звёзды?
Звёзды не очень, рассмеялась Лида. Слишком уж всё было театрально. Но затмение Это было очень красиво. К тому же звёзды мы можем увидеть и сами, а вот до следующего полного затмения точно не доживём.
Мы вышли на улицу.
Был уже глубокий вечер, рекламные экраны на крышах показывали, как заведённые, одинаковую постановкуфактурную бутылку содовой, у которой взрывалось горлышко, выпуская в воздух бурный пенистый фонтан, снова и снова, вздрагивая при перемене кадра и начиная всё с самого начала. Под монорельсом вытянулась сверкающая неоновая полоса, указывающая поезду направление пути. Включились фонари и лампы на стенах. Город заливало искусственным светом, но на тёмном облачном небе горела одна-единственная звезда.
Марс, тихо сказала Лида, улыбаясь. Или Венера?
Ты знаешь, начал я, на самом деле солнечные затмения происходят несколько раз в год. Нужно просто выехать из Москвы, чтобы увидеть затмение. Тут дело в том, что тень от Луны не такая большая и
Лида рассмеялась.
Это всё ромовый коктейль.
Я и не сомневался, сказал я.
Но, задумчиво сказала Лида, честно говоря, я всё равно хотела бы прийти сюда ещё раз.
Значит, придём сюда ещё раз, сказал я.
Лида как-то странно посмотрела на меня. Её похожая на портфель сумочка висела теперь на другом плече.
Я вздохнул и осторожно, как будто боялся, что она оттолкнёт меня, стоит мне сделать лишь одно неверное движение, взял её за руку.
77
Мы ходили на солнечное затмение ровно двенадцать раз. Я не понимал, чем же это наигранное зрелище понравилось Лиде, да и сама она не слишком охотно пускалась в объяснения. Было во всём этом что-то безумноераз за разом возвращаться в переполненный космический театр, чтобы посмотреть, как голографическое солнце превращается в пугающий чёрный шар. Но Лиде эта постановка не надоедала, а мне было всё равно, куда с ней идтилишь бы она была довольна.
Быть может, Лиду привлекала сама воспроизводимость этого уникального в рамках определённых географических координат явленията лёгкость, с которой голографические проекторы воссоздавали то, чем природа занималась на протяжении сотен лет, тщательно выстраивая череду из разнообразных событий, долгот и широт, векторов притяжениянашего положения в пространстве, движения солнца и Луны. А может, Лиде просто нравилось, как горит под куполом огромный чёрный шар.
Мы впервые поцеловались после очередного визита в театр.
Вечер выдался ветреный и хмарый, над засыпающей улицей плыли низкие ненастные облака, напоминавшие космические туманностископления электронного газа, захваченные притяжением звёзд. Над подсвеченными иллюминациями домами привычно уже мерцал неотличимый от далёкого солнца Марс.
Или Венера.
Я знаю, что мы остановились у входа в театр, и Лида вытащила из сумочки суазор, намереваясь что-то мне показать. Она говорила непривычно быстро, тонкий экран покачивался, как лист, в её руке, длинная прядь выбилась из затянутых на затылке волос и постоянно падала ей на лицо, а она взволнованно убирала её рукой.
Но потом Лида вдруг замолчала и посмотрела на меня.
Я знаю, что мы стояли на улице, что мимо нас проходила шумная и возбуждённая толпа, однако, когда я вспоминаю наш первый поцелуй, я вижу затмениечёрный, охваченный пламенем шар, и слышу странную музыку, гнетущий гул, которую играли во время представления в театре. Тень Луны со скоростью километр в секунду несётся по обширным окраинам Москвы, я медленно касаюсь её волос, убираю в сторону непокорную прядь, залитое сумраком солнце испускает последние, предсмертные лучи, я беру её за руку, маленькую и холодную, её пальцы сжимают мои, тень Луны уже летит над пригородом, глаза её кажутся пьяными, хотя в тот раз она не заказывала ромовый коктейль, лишь несколько звёзд и самые близкие к нам планеты проступают в страшной солнечной темноте, мне требуется лишь мгновение, чтобы решиться, я склоняюсь к ней и целую, её губытёплые, влажные, она отвечает на поцелуй, но быстро отодвигается, смотрит слегка осуждающе и в то же время улыбается, и в эту же секунду рассеивается сверхъестественный мрак, тонут в дневном свету звёзды, загорается на небе яркий солнечный серптень Луны пролетает над городом, со скоростью в четыре тысячи километров в час.