Здесь забавно, сказала Лида, пригубив коктейль и осмотревшись по сторонам.
В кафе были заняты почти все столики, но посетители говорили тихо, соблюдая негласные правила приличия. Казалось, мы и правда сидим в музеерядом с никелевым метеоритом и фотографиями планет.
Лида задумчиво разглядывала снимки.
Интересно, сказала она, а это настоящие фотографии?
Думаю, нет, сказал я, задержав взгляд на эффектной панораме Земли, медленно тонущей в темноте. Слишком уж
Удачно получились? Да, возможно. Такие ракурсы и освещение Хотя может, просто обработаны.
Может, согласился я.
И кстати, Лида привстала из-за стола, пытаясь рассмотреть фотографии у дальней стены, я что-то не вижу Венеры. Неужели убрали?
Да ладно! Я завертел головой. Может, где-то ещё висит?
Нет.
Странно, сказал я. Вроде конфликт исчерпан. С чего им убирать сейчас снимки. Да и вообще
Это так пишут, что исчерпан, сказала Лида. Как он исчерпан? Понятно, что они хотят суверенитет. Кому охота быть сырьевым придатком. С их-то экономикой сейчас. Лет через сто Земля станет третьим миром по сравнению с Венерой.
Ну, уж ты как-то сгущаешь краски сказал я.
Почему сгущаю? Я серьёзно. Поэтому исчерпан Нет. Конфликт будет исчерпан, когда Венера получит суверенитет.
Не знаю, попытался возразить я. Мало ли чего они там хотят. Да и что будет-то на самом деле? Первая космическая война? Ты же сама писала
А жизнь часто похожа на скверную фантастику. Да и вообще Лида недовольно поморщилась, зачастую обладает весьма странным чувством юмора.
Чувством юмора? спросил я.
Ага, ответила Лида, помешивая соломинкой коктейль, в котором плавали мелкие кубики льда. Она ждёт нужного момента В каком году у нас выпуск?
Коктейль вдруг стал неожиданно горьким на вкус.
Впрочем, я и правда стараюсь об этом не думать, примирительно сказала Лида. Подумаешь, какие-то фотографии.
Но если они и правда убрали Венеру, сказал я, то, что повесили взамен?
Фотографии чёрного беззвёздного космоса, усмехнулась Лида.
Пустоты?
Ага, это было бы уместно.
Кубики льда вновь начали позвякивать в её стакане.
Мы замолчали. В кафе стало шумнолюди за столами теперь разговаривали громче, позвякивали бокалы, скрипели стулья. Близилось начало сеанса.
Да, сказал я, надо бы нам для разнообразия походить по каким-нибудь другим местам, без космоса. А то они постоянно напоминают, я посмотрел на Лиду, о том, о чём ты предпочитаешь не думать.
Но я люблю звёзды, сказала она.
Я тоже, сказал я.
Лида пригубила коктейль.
Я всегда так пьянею от рома, сказала она.
Я улыбнулся. Несколько секунд мы просто смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова. Её надоедливая сумочка свешивалась со спинки креслаоставленная, ненужная, а рука с тонким серебристым колечком лежала на столе. Я вздохнул и, отодвинув в сторону стоящий на пути бокалуже наполовину пустой, с тающими кубиками льда на днепотянулся к ней рукой.
А мы не опоздаем? спросила Лида, убирая кисть.
Мы не опоздали.
Большинство мест в огромном зале были заняты, и нам пришлось протискиваться между рядами, заставляя уже устроившихся зрителей вставать, пропуская нас к своим нумерованным креслам. Через несколько секунд после того, как мы сели, приглушили свет, и наши странные ложавысокие, с вытянутыми подголовниками, как у кресел операторов нейросетис плавным шипением откинулись назад.
Мы лежали рядом, разделённые узкой скобой подлокотника. Лида взволнованно теребила похожую на портфель сумку и хмурилась, глядя в чёрный купол над наминевероятный экран в сотни метров шириной.
Всё в порядке? прошептал я.
Лида быстро взглянула на меня и отвернулась.
Я и не думала, что он такой большой.
Именно так, как я себе и представлял, сказал я, хотя пустой погасший купол тоже вселял в меня странный и необъяснимый страх.
Послышался мелодичный голос ведущегохорошо поставленный и ровный. Было даже трудно поверить, что это говорит живой человек. Нас приветствовали и просили немного подождатьчерез несколько секунд должен был начаться рассвет.
Рассвет? удивлённо спросила Лида.
Наконец, зелёные таблички над дверями погасли, шёпот в зале затих, перестали поскрипывать кресла.
Мелодичный голос напевно произнёс:
Проходят неуловимые мгновения, и на востоке, там, где ещё совсем недавно сгущалась тьма
Голос потонул, поблёк в свете. Экран залило неестественное белое сияние, похожее на вспышку при химической реакции взрывоопасных веществ, и прямо у нас над головами, из пустоты, выплыло багровое, как сгусток плазмы, солнце, повиснув в воздухе, точно шаровая молния размером с дом.
Я невольно прикрыл рукой глаза.
Кошмарное солнце всходило, взлетало к вершине купола, оставляя после себя тонкий, поблёскивающий искорками шлейфкак хвост от горящей кометы.
Что за ерунда? прошипела Лида.
Полимерный купол неба медленно заливал оранжевый свет, сгущаясь у горизонтатам, где стены сходились с потолком.
В полдень прозвучал музыкальный голос.
Солнце пролетело сквозь рдеющие потолочные своды, и закатные краски, игравшие на куполе, поблекли. Купол принял голубоватый оттенок, изображая оглушительно пустое дневное небобез облаков, без солнца, но странно светящееся изнутри.
Близится ве продолжал электронный ведущий.
Небо тускнело, как будто кто-то осторожно снижал яркость экрана, давая, наконец, отдохнуть глазам. Но потом у подразумеваемого горизонта вспыхнуло багровое зарево, и голографическое солнцеуже не такое яркое, выгоревшее за стремительный деньвновь возникло из пустоты у нас над головами.
Голографический проектор, конечно, впечатляет, шепнула мне Лида, но зачем всё это нужно?
Детям, наверное, нравится, предположил я.
Ага, сказала Лида, усмехнувшись. Если человеку, всю жизнь просидевшему в подземелье, рассказать о смене суток, то он наверняка представил бы нечто подобное.
Меж тем наступила ночь. Купол над нами погас, истлело призрачное солнце, и заведённый голос принялся рассказывать о звёздах, забавно растягивая слова.
Это шоу длится уже сколько? Минус десять? сказала Лида. Нам пока что не показали ни одной звезды.
Интригуют, сказал я.
Ага. Или проектор сломался.
Темнота, которая поначалу, после ослепительного заката и рассвета, давала приятный отдых глазам уже начала угнетать. Было похоже, что мы просто сидим в огромном зале, где выключили свет, и слушаем утомительную запись бессмысленной речи, которая доносится с разных сторон из спрятанных в стену динамиков.
Но потом появилась звезда.
Вернее, это был Марстакой, каким его иногда видно по ночам с Земли. Маленькая искорка вспыхнула над нами, и под аккомпанемент мелодичного голоса поплыла, точно светлячок, в густой темноте.
Одна, прошептала, едва сдерживая смех, Лида.
Заиграла музыкавпервые с начала представления. Правда, тихие струнные переливы больше подошли бы фильму о несчастной любви, чем сумрачной бессветной ночи, которую старательно воссоздавал проектор.
Появилась ещё одна звездаточнее, Венера, как не преминул сообщить незримый ведущийи две мерцающих песчинки закружились над нами, как в водовороте, красиво взлетая ввысь.
Две, шепнула Лида.
Загорелось ещё несколько звездне таких ярких, тающих в искусственной ночи. Плавная электронная музыка звучала теперь совсем жалобно и тоскливо, а странный танец мерцающих песчинок под чёрным куполом напоминал всё, что угодно, но только не суточные движения звезд, как пытался уверить нас ведущий.
Лида уже перестала считать и со скучающим видом наблюдала за этим представлением.
Внезапно музыка ускорилась, послышалось тревожное пение горна, и в тот же миг весь купол над нами расцвёл мириадами сверкающих песчинок, кружившихся в обморочном вихретак близко, что, казалось, можно было достать их рукой.