Вампирша улыбалась. Как никогда ранее улыбалась. Не каждый день ведь был таким прекрасным, но обещал. Теперь они были все вместе, все дорогие сердцу. Утробное мяуканье со стороны вампирши приковало удивленные взгляды девочек, которые отвлеклись от изучения чего-то нового. Ранее не встречавшегося. Странные обрывки какого-то рисунка. Яркие краски. Красный, желтый, зеленый, но почему же лишь кусочки? Где же общая картинка этой мягкой ткани? Сейчас их
внимание больше привлек нежный голосок родительницы, которая издала столь приятные звуки. Такое обычно звучало только со стороны той, что под сердцем вынашивала и молоком своим кормила. Взгляд глазок пытливых теперь к Лане перекочевал. Все еще не понимали происходящего юные наследницы с кудряшками.
Началась новая волна среди малюток. Они все пытались повторить родительское «мяяуу», но получалось у них все еще не так хорошо, на что девочки морщили свои кнопки-носики, словно упавший мордочкой в миску с молоком кот. Они поднимали свои ножки, хватаясь за маленькие пальчики. Раскачивались на спинке, все еще продолжая свои попытки промурлыкать, но в итоге выходило лишь недовольное бурчание. Цепеш лишь снисходительно улыбалась, поправляя одежку девочек. Не могли ни радовать и первые попытки самой крохотной из них ползать. Правда больше это походило на перекатывание на животике. Ручки и ножки Рьяны хватались крепко за одеяло, подтягивая за них тело, а маленькие коленки еще не сильно удерживали взбитое тело ребенка.
Куда же ты так спешишь, милая? Побудь еще немного такой милой малюткой, не убегай от нас.
Ласково произнесла вампирша, словно перышком прошлась слабо. Только и на супругу заботы хватит. Ирен устроилась на покрывале удобнее, да обувку жены стянула, скинув небрежно на пол. Сейчас это не имело никакого значения, потому что женщину привлекало иное. Пальцев подушечки, фаланги, ладонь. Медленно рука королевы на ножку любимой легла у лодыжки. Подниматься стала так, словно змейка поднималась, плавно и почти незаметно. Губы алые в улыбке хитрой растянулись, а ладонь все продолжала свой путь по всем мягким взлетам и резким падениям. Ягодиц коснулась вскользь, талию тонкую очертила, едва ощутимо по ребрам пробежалась касанием, задержалась на плечике и тонкой шейке, но потом устремилась к подбородку, за который и приподняли слегка личико столь родное. С глазами, в которых синева небес отражалась. Губ бархат вампирши уста накрыли, завлекая в короткий, но чувственный поцелуй. Такой необходимый, долгожданный, словно первая ночная звезда, на которую загадывают свои самые сокровенные желания.
Сладкие губы. Одни лишь они были столь приятны, будто нектар, будто яд, что с каждым разом все сильнее отравлял рассудок, делая совершенно зависимым от него. Ирен позволила себе эту небольшую шалость, пока дети были заняты изучением нового. Все же и близняшки теперь решили повторять за младшей, перевернувшись на животы.
Я люблю тебя, Лана, очень сильно
Варг тихо вздохнула. Похоже супруга чуть-чуть перегрелась или снова подшучивает и потому такие звуки издает? Только вот от девочек глаз отводить нельзя было. Варг ласково поглаживала их хрупкие тельца, шёлковые волосики. Маленькие алые глазки, точно глазки Цепеш, заглядывали лучисто в материнские, тепло. На душе будто таял лёд от подобного. А ведь Лана даже не подозревала, что вампир может смотреть так. Только вместе с прохладой от потери обуви кожу щекотно коснулись пальцы. По коже пробежались волны мурашек, а плечики поежились. Лана зажмурилась, ощущая, как эти негодные ручки поползли наверх. Вот ведь, не уж то решила воспользоваться ситуацией и докопаться до жены, пока рядом девочки? Неужели духу хватило только тогда, когда варг не вцепится.
Чего балуешь?
Тихо обронила Лана, чтобы не привлекать внимание девочек. Рука в этот момент обвела линию бедер, и губа защитно дрогнула, но оскала не вызвала. Кровь ударила в голову, а ком волнения подкатил к горлу. А если не остановится? Неужели теперь придется позволять ей то, что не хочется? Неужели это в её понятии дать шанс?
Варг с уколом по чувству собственного достоинства обернулась. Рука соскользнула на ребра, и ее то хищница поймала цепко за пальцы, прежде чем они могли достичь груди. Взгляд ястребино впился в алые очи, напротив.
Ир-рен, что ты
Вопрос оборвался крепким касанием губ. Лана даже дернулась в сторону, а потом вжалась подавленно в постель, зажмурившись. Рык из груди желал вырваться, а клыки впиться. Нет. Нельзя. Не при детях. Их нельзя так пугать. Лана нехотя отвечала на поцелуй, было поднявшись на локотках, напирая. Ещё чуть-чуть и варг оказалась уже на боку. Коготки осторожно коснулись шейки, задирая нежную кожу, и, невесомость. Губы отдалились по причине падения, а сверху в глаза вампирши оказался колкий пропитанный звериным свирепством взгляд. Клацнув зубами, родительница троицы тут же ретировалась бегством к своим малюткам. Ярость ослепляла и хотелось тут же ударить её по губам, отхлестать по щекам за выходку, но этого не стали делать. Нельзя так при дочках. Нельзя. Твердил разум, когда тело уже колотило и от этого становилось только дурнее.
Словно из-под палки. Да, Ирен, ты совсем забыла. Лана еще не простила. Видимо, ее сердце еще держит на тебя обиду, а ты
Вампирша поджала губки, получив более, чем понятный ответ на этот вопрос, что мучил так долго: «простила ли она?». Нет, не простила, а ты и поторопилась. Сколько же всего теперь бушевало внутри. Неловкость, обида, вина, боль и злость на себя. Только Цепеш старалась скрыть бурю чувств. Дети ведь не просто вампирята, а Рьяна и вовсе. Они почувствуют то, что происходит с матерью. Только теперь вампирша чувствовала себя псом, которого только что хлопнули хорошенько по морде. Так и умчалась за письменный стол. Благо, на нем уже покоились государственные доклады и бумаги, в изучение содержания которых и уткнулись, чтобы немного отвлечься, успокоиться и прийти в себя.
Варг когтисто заскреблась о ткань. Деток конечно привлекло странное занятие матери, но это удерживало от секундного желания сбежать. В голове вертелись вопросы, как же так получилось, как позволила, а губы предательски горели. Варг утерла их тыльной стороной ладони, поморщившись. Все же не выдержав, зверюга гневно сверкнула глазами в сторону супруги. Ох, ну и взгляд, искрящийся, будто от слез, но выстреливающий искры ярости.
Уйди. Оставь нас сейчас же. Занимайся в кабинете.
Рычала зверюга и недолго думая нашла ещё один предмет нападок, с пылом зарядив подушку. Бедный пуховый предмет влетел в стол, а второй в стул, но вот третий попал в цель, прямо в лоб. Слишком разозлилась и даже взрычала хищница. Грудная клетка уж билась, будто варг в агонии, когда Лана вскочила на ноги, потеряв всё снаряды, собственноручно взялась выталкивать Ирен, стараясь не поколотить в приливе гнева. Но только вреда от того едва ли было больше, чем от ребёнка, учитывая степень изнуренности и не прошедшего ещё малокровия после операции. На ногах еще стояла не увереннее ребёнка, что учится ходить. Колени предательски дрожали.
Дети пищали, как будто их это били, будто их обидели, но варг не реагировала. Только когда дверь за очагом негодования закрылась, Лана подавленно вернулась к малышкам и сгребла свое потомство, жалобно протянув им нежное обращение. Ласково касались дрожащие пальцы влажной кожи, родительской любовью прогонялась тревога, что слишком велика для детей. Вампирша отвлеклась от чтения. Хотя кого она обманывает? У нее даже слова понять не получилось. Слишком уж рассеянная была. Одна подушка, вторая.
Может дос..
Тут уж и в лицо прилетела. Благо, не сильно пульнула, а то и со стула бы шлепнулась. Мягкую подушку поставили на стол, а на супругу виноватыми глазами.
Ну что же я такого сделала то? Всего-лишь поцеловала свою жену! Свою, Лана!
Вампирша надула губы обиженно, так и за дверью оказавшись. Позор. Еще и подданные рядом. Служанки все видят. Королеву и за дверь собственной комнаты.
Никого постороннего к дверям не подпускать!
Рявкнула вампирша, ощущая, как предательски горят щеки. Пересиливая негодование и стыд, Ирен нахмурила брови, тяжелыми шагами отправившись прочь от спальни. Только стоило ей уйти, как пришла Мирела с подносом и постучала в дверь.